Измена. Хочу тебя разлюбить (СИ) - Ви Чарли

– Хочу к замку.

– Я даже не сомневался.

Глеб взял меня за руку и потянул в сторону озера. Мы вышли на более оживлённую улицу, она называлась Булевар Туристичка. Небольшие домики с красными крышами плотно жались друг к другу, дорога вымощенная камнями звонка цокала под моими каблучками. Мы шли за руку, как влюблённые, я старалась не думать о недавнем разговоре. Было хорошо и спокойно, становилось немного шумно, когда мы проходили мимо магазинчиков. Отели здесь были на каждом шагу. Только по дороге нам встретилось около десяти, будто коренных жителей здесь было намного меньше, чем туристов.

Высокие каменные стены крепости я увидела издалека. На холме действительно стояла крепость, Самуилова твердина. Было в этом какое-то странное очарование, смешение современного и старинного.

– А я почему-то думала, что придётся ехать, а тут всё так близко.

– В Европе страны маленькие, а города как маленькие цивилизованные деревни.

– Ну да. Не то что у нас. Я бы много где хотела побывать в России, но не могла себе позволить ехать в поезде несколько дней. Да и билеты дорого обходятся.

– Сейчас ты со мной. Тебе не надо беспокоиться о деньгах и дороге. Всегда можно сесть на самолёт.

– Да. В такие моменты я действительно начинаю ценить достаток.

Глеб приобнял меня, поддерживая на склоне. Хоть он плавно поднимался ввысь, идти всё же было не так легко.

– Да и вообще, я поняла одно, пусть хоть сколько говорят, что счастье не в деньгах, но и без денег счастья нет.

– Не пугай меня, неужели моя добродушная София превращается в меркантильную Софу?

– Я не меркантильная, всего лишь поняла, что быть богатой это здорово. Ты свободен делать всё что хочешь, захотел – полетел в Австралию, а захотел магазин, открыл. Деньги — это свобода.

– Да, ты права. Но чтобы они не переводились их надо уметь зарабатывать и правильно ими распоряжаться. И дело это должно быть тебе по душе, а иначе вся жизнь пройдёт в страданиях оттого,что тебе надо идти на работу, а ты не хочешь. И неважно сколько будут тебе за это платить.

Я посмотрела на Глеба, ожидая увидеть улыбку, но он говорил серьёзно.

– Вот ты бы чем хотела заниматься всю жизнь и была бы от этого счастлива?

– Сложный вопрос…раньше всегда мечтала путешествовать, но сейчас понимаю, что, скорее всего, от деревенской статичности. Сейчас же…Я люблю цветы, мне нравится запах сырой рыхлой земли и как её комья крошатся в руках. Люблю возиться в саду. Может мне садовником пойти к тебе? – я рассмеялась над собственной шуткой, но Глеб всё так же был серьёзен.

Мы уже добрались до стен крепости и я как завороженная смотрела по сторонам, пытаясь прикинуть протяжённость стен.

– Работать садовником ты могла бы пойти лет в восемнадцать, но сейчас тебе уже двадцать два и плюс ты вышла замуж за состоятельного мужчину, значит, можешь перескочить сразу несколько ступеней и стать хозяйкой собственного цветочного магазина, например, или питомника.

– Я хозяйка? Да меня никто слушаться не будет.

– Это тебе так, кажется.

Мы поднялись по узким ступеням на стену и перед нами открылся невероятный вид на Охридское озеро и сам город. Закатное небо переливалось яркими красками от оранжевого до пурпурного, отражаясь в водной глади. А маленькие домики выглядели совсем игрушечными.

– Как красиво, – прошептала я.

Мы стояли с Глебом на стене крепости. Я прижималась спиной к его груди и чувствовала его жар даже сквозь ткань.

– Я бы хотела запомнить этот момент на всю жизнь.

Глеб достал телефон и сфотографировал нас на фоне заходящего солнца. Я была немного растрёпана с розовым, обгоревшим носом. Глеб же выглядел, как всегда, идеально.

– Скинь мне на телефон, – попросила я.

– Уже скинул, – поцеловал моё плечо, отчего дрожь скользнула по позвоночнику. – Ну так что? Хозяйкой чего ты хотела бы стать?

Глава 46. Перемирие

– Мне никогда не нравилась торговля.

Глеб усмехнулся.

– И это я слышу от человека, который работал продавцом.

– А что ты хотел? Посёлок маленький, выбор работы ограничен. И продавцы всегда хорошо получали…во всяком случае больше, чем техничка или библиотекарь.

– Я знаю, малыш. Знаю.

Солнце уже склонилось за горизонт и мы, не дожидаясь пока совсем не стемнело, спустились со стены крепости.

*** ***

Как и договорились, всю неделю мы не вспоминали этот разговор. Избегали любого упоминания его бывших любовниц. Кристина, даже если что-то ещё и писала, то Глеб благоразумно молчал, не пробуждая во мне старых демонов ревности.

Мы побывали во всех уголках Охрида, прошли его вдоль и поперёк, катались на яхте по озеру, ездили на экскурсию в другие близлежащие города. Все семь дней были наполнены радостью, удовольствием и любовью. В постели Глеб был как никогда нежен. За полтора месяца замужества я словно выросла из девочки-подростка во взрослую женщину. Теперь я не стеснялась своего тела, порой позволяя себе прогуливаться по номеру обнажённой. Мне нравилось ловить на себе восхищённый взгляд Глеба, нравилось, как он набрасывался на меня каждый раз, словно впервые. И совсем не ожидала от себя, что мне понравится ласкать его. Видеть довольное лицо Глеба было так же приятно, как и самой получать удовольствие.

Даже сейчас, вспоминая ночь, и то, как я бессовестно себя вела, щёки вспыхнули, а внизу живота сладко заныло. Я сидела на низком диванчике в местном ресторане и рассеянно слушала живую ненавязчивую музыку. Глеб сидел рядом и обнимал меня за талию. Горячая мелодия наполненная страстными аккордами гитары, пробуждала и оживляла сокровенные мысли, запрятанные в самую глубь. Это был последний вечер перед отъездом. Было немного грустно, но при этом, мне не терпелось поскорее вернуться домой. Я соскучилась по русскому языку, по родным запахам вечно суетящегося большого города. Я чувствовала себя отдохнувшей, полной сил и идей. Мне не терпелось поскорее приступить к учёбе. Глеб предложил мне поступить в университет, чтобы осуществить мою давнюю мечту, на тот факультет, который я сама выберу. И я выбрала направление ландшафтный дизайн. Насчёт поступления Глеб сказал не беспокоиться, он всё решит.

Это был новый этап моей жизни: яркий, вкусный и наполненный любовью настолько, насколько я могла только мечтать.

– Надеюсь, мы не будем вновь вооружаться, когда приедем домой, – шепнул мне ушко Глеб, словно прочитал мои мысли.

– Не хотелось бы.

Я улыбнулась, а его пальцы нежно скользнули по шее.

– Чувствую себя плохой дочерью. Я уже неделю не звонила маме.

– Я думаю, она не обидится. Завтра прилетим и съездим.

– Она-то не обидится, а я всё равно не могу забыть об этом. И когда звоню, тоже не знаю, что спрашивать и что говорить. То есть знаю, но хотелось бы с ней поговорить, а не с её сиделкой.

– Всё будет. Не переживай. Может, в номер поднимемся?

– Не хочу. Я бы лучше прогулялась по берегу озера.

– Пошли.

Ресторанчик располагался рядом с берегом. Мы дошли до озера и, свернув налево, пошли вдоль берега, обыскивая взглядом, место, где можно было подойти к воде поближе.

Почти полная луна отражалась блестящей дорожкой в водной глади. Мы подошли к лестнице ведущей на пляж. Берег был сплошь покрыт маленькими камешками, я скинула сандалии и пошла босыми ногами.

– Здесь очень красиво, – заметила я.

Тёплая вода ласково лизнула мои ступни, и мне захотелось искупаться. Я скинула лёгкий сарафан, оставшись в нижнем белье, и зашла глубже, здесь вода уже была прохладной.

Глеб скинул футболку и шорты, и последовал за мной.

– Ты похожа на русалку.

Глеб обнял меня и поцеловал со всей страстью, на которую бы способен.

– Моя Ундина, ты сводишь меня с ума.

Его руки ласкали тело, скользили по бёдрам, задержались ненадолго на талии, повторяя её изгибы, поднялись к груди. Нескольких прикосновений к ней хватило,чтобы я почувствовала сладкое возбуждение и возбуждение Глеба, которое упиралось мне в живот.