В любви случайность не случайна (СИ) - "Biffiy"

— Елизавета встречает своих гостей по-царски. — Шепнула мне Ева. — Хочет им показать своё величие…

— Или «пыль в глаза пустить». — Добавила я шёпотом и посмотрела на Матвея.

Он разговаривал с Максом в дальнем углу столовой. Эдуард Файс с дочерью рассматривали картины и эстампы, которыми были украшены стены столовой. При нашем появлении, они слега кивнули нам, улыбнулись и… продолжили изучать местное искусство.

Елизаветы и Елены в столовой ещё не было.

— Пойдём к нашим принцам. — Вновь шепнула мне Ева и слегка подтолкнула вперёд. — Одно не могу понять, почему нам велено было надеть брючные костюмы? Ты посмотри на Мери. Выглядит, как цветочек, в своём летнем платье. А мы, как…

— Как тычинки. — Проворчала я, поглаживая рукой свои бёдра, обтянутые рыжим шёлком. — Да ещё и костюм подобрали сами, нам не доверили.

— Ветка, у тебя костюм хоть яркий летний, а вот у меня… Мне кажется, что в этом бледно-сиреневом недоразумении я похожа на привидение.

Я была согласна с подругой. Когда рано утром Берта меня разбудила и принесла мне летний брючный костюм, состоящий и узких рыжих брюк и ажурное пончо, больше похожее на скатерть цвета хаки с дыркой посередине, я была удивлена этим нарядом.

Но увидя костюм Евы, нежно-сиреневого цвета брюки и блуза с длинным рукавом, я была обескуражена. Подруга выглядела в нём, как кукла в ночной пижаме, и естественно взбунтовалась. И только после того, как она засучила рукава почти до подмышек, а полочки блузки завязала узлом на голом животе, настроение её улучшилось.

Я тоже внесла некоторые коррективы в свой образ. Под моё ажурное пончо прилагалась маечка на тонких бретельках, которую я решила просто не надевать, под одобрительный кивок моей подруги.

— Привидение не ходит с голым животом, от которого у мужчин начинается кривоглазие. — Ответила я Еве, после того, как мы прошли мимо Файсов. — Эдуара Файса тоже коснулась «чаша сия».

— Да-а-а? — Усмехнулась Ева.

— Будь уверена, что ты в этом образе очень сексуальна, а вот я…

«Наши принцы», наконец-то, перестали разговаривать и увидели нас. В глазах Макса я тут же увидела огонёк страсти. Он поедал глазами свою «нежно-сиреневую смуглянку». А вот Матвей смотрел на меня…серьёзно.

Мы подошли и поздоровались.

— Вы…почему так одеты? — Невольно произнёс Матвей. — То есть, я хотел сказать, сегодня слишком жарко для…брючных костюмов.

— Но это не понимает наша королева. — Ответила я. — Или Елизавета приготовила для нас новый урок жизни. Не волнуйся, мы с Евой немного отредактировали свой образ. Ну как, получилось?

Я немного раскинула руки в стороны и…прокрутилась вокруг себя. но лишь вновь взглянула на Матвея, как тут же вспомнила, что… бюстгальтера на мне не было. Он стоял с закрытыми глазами, а Макс и Ева с ехидной улыбкой на лицах.

— Удивительно удачная редактура. — Сказал Макс, осматривая Еву. — И ты, Иветта, превосходна, особенно, когда крутишься вокруг себя.

Я чуть не залилась румянцем. Меня спасла дверь, возле которой мы все стояли. Она открылась, и в столовую вошёл Бартоломью. Он сделал три шага вперёд и один влево. Следом за ним в столовую вошли Елизавета и Елена. Я тут же сложила руки на груди и встала рядом с Матвеем.

Елизавета всем улыбнулась и пригласила к столу. Я шла следом за Матвеем, явно ощущая, что переоценила свою наглость. Королева только мельком взглянула на меня, но я поняла, что она мне мою выходку ещё припомнит. А вот Елена мне улыбнулась.

Когда все сели за стол, я мельком взглянула на Бартоломью и увидела, что он не спускал с меня любопытного взгляда. Это меня удивило, потому что этот господин редко выходил из своей роли «молчаливой ресторанной статуи с образом римского патриция». И ещё мне показалось, что он что-то хотел мне сказать.

Вторым моим удивление за завтраком было то, что Елизавета начала разговор на русском языке. Удивились все, и Матвей уже хотел остановить бабушку, но она сказала. — Для меня было удивлением, что наши гости знают русский язык, и упорно это скрываю. Не правде ли, господин Файс, Мэри?

Файсы переглянулись. Мери чуть пожала плечиками, а Эдуард бросил взгляд на меня. Я тут же будто невзначай мотнула головой.

— Давайте не будем оправдываться, а просто перейдём на русский язык и забудем эту неприятность. — Продолжила говорить Елизавета и дала знак Бартоломью на завтрак.

Все завтраки в этом доме были для меня скучными, но очень вкусными. Что нельзя было сказать об этом завтраке.

Елизавета и Файс вели интересную беседу о Голландии. Мэри им помогала, а мы с Евой и братьями молча внимали интересной информации, поедая…совершенно не солёную еду. На втором кусочке еды я с удивлением посмотрела на Еву, которая уже смотрела на меня расширенными глазами, с трудом проглатывая кусочек еды. Мгновение мы таращились друг на друга, не понимая, почему никто этого не замечает.

Я понимала, что Ева не решится сказать, об этом открыто при гостях Смирнитских. Я осмотрела сервировку стола. Она была царственной, но…совершенно бессольной. На столе не были ни одной солонки. Тогда я взглянула на Бартоломью. Он тут же закатил глаза к небу, и я поняла, что всё это не случайно. Ну, что же, посмотрим, что дальше будет. Я продолжила завтракать, давясь едой.

И тут Елизавета спросила Мэри, чем она интересуется в жизни.

— Вот уже год, — ответила девушка, ослепительно улыбаясь, — я занимаюсь водными видами спорта. Вернее, я организовала школу и теперь… — она посмотрела на Матвея и улыбнулась ему ещё более ослепительной улыбкой, — …я ищу преподавателей в мою школу.

— Как интересно, дорогая Мэри. Вы тоже спортсменка, как и наш Матвей?

— О, нет, Елизавета, я всего лишь организатор, и мне нужны специалисты такие, как наш Матвей.

— «Да, — подумала я, — моего Матвея уже не могут поделить две женщины. А если место между ними для меня? — Меня чуть не «подбросило» со стула. — Я уже думаю о нём, как… о своём мужчине?! А есть ли у меня на это право? И самое главное, хочу ли я этого»?

Я смотрела на королеву, а сама ждала ответа Матвея. И тут он всех удивил.

Матвей вял мою руку, поцеловал её и ответил. — Боюсь, Мэри, что у нас с Иветтой на ближайшее будущее совсем другие планы. Да, дорогая?

Я открыла рот, но заговорила Мэри.

— Но, Матеус, этой ночью ты мне обещал, что подумаешь и примешь правильное решение. — Мэри будто невзначай провела тонким пальчиком по своей ключице, привлекая всеобщее внимание. — Ты убедил меня, и я тебе поверила.

Я присмотрелась к её ключице и…заметила под левым ухом девушки на её шее небольшое красное пятно. Меня тут же бросило в «жар». Что это? Засос или…? Мои мысли «пошли кругом» и я невольно вырвала свою руку из руки Матвея.

— Я не думаю, что Матвей даст тебе ответ сразу, дорогая Мэри. — «Привёл меня в чувство» голос Елизаветы. — Он у нас немного…тугодум. Ему надо несколько дней подумать, всё взвесить, зато потом он всегда выдаёт правильное решение. Мы его за это ценим и доверяем особо важные решения. А я своей волей запрещаю говорить о делах сегодня и завтра. Завтра у нас праздник — день рождение моих внуков. У нас будет торжество. А сегодня…

Елизавета замолчала, а я тут же поняла, что она приготовила для нас новое испытание. Мы с Евой быстро переглянулись.

— А сегодня у нас… ипподром! Мы поедем на скачки и будем делать ставки. Обожаю это развлечение! А вы, Эдуард, Мэри? Моим мальчикам моя страсть безразлична. А как вам?

— Мне? — Эдуард немного растерялся. — Я несколько раз был на ипподроме, но ставок не делал.

— И очень зря! — Елизавета явно «была в ударе». Её лицо слегка порозовело, зато наши лица с Евой побледнели, предчувствую подвох от этой дамочки. — Это захватывает. Предупреждаю, что мой любимый номер 7. Я всегда ставлю на него и…иногда выигрываю. Предлагаю прямо сейчас выбрать номера всем. Бартоломью их запишет. Мы не будем знать и видеть лошадей под этими номерами, поэтому игра будет чистой. Как вам моё предложение?