Империя соблазна (ЛП) - Финелли Мила

Неужели она думала, что меня это смущает, раз я раздеваюсь первым?

Я сорвал искореженный кусок галстука и бросил его на пол. Затем я скинул с себя пиджак, бросил его на стул и скинул туфли. Мэгги опустилась на диван, не отрывая глаз от моих пальцев. Я видел, как поднималась и опускалась ее грудь, как она кусала губу. Многие женщины ценили мое тело, но ни одна из них больше не имела для меня значения. Я хотел только признания этой женщины.

Sono fottuto.³⁵

Да, я облажался.

После того, как я снял запонки и сунул их в карман брюк, я расстегнул рубашку и позволил ей упасть на пол. Глаза Мэгги внимательно осмотрели мой торс, медленная оценка была похожа на ласку по моей коже. Я напряг мышцы живота, и она резко вдохнула.

Я провел руками по верхней части тела, касаясь бугорков и выступов, прежде чем расстегнуть ремень. Я одним движением выдернул его из петель и бросил ей. Она легко поймала его, затем усмехнулась. — Черт, жаль, что у меня нет долларовых купюр.

Я расстегнул брюки и очень медленно потянул молнию вниз, зуб за зубом, освобождая уже растущую выпуклость в моих трусах. Сначала снялась одна штанина, затем другая, пока брюки не присоединились к моей куртке на стуле. Я наклонился, чтобы снять каждый из своих носков. Когда я выпрямился, Мэгги больше не смешно. Она сжимала мой ремень, как четки, перебирая пальцами кожу, не отрывая взгляда от моих трусов.

Я их снял.

— Боже, Вито, — прошептала она, ерзая на сиденье. — Это лучше, чем порно.

Я положил руки на бедра, давая ей возможность вдоволь насмотреться. — Хочешь?

— Ты же знаешь, что хочу. Иди сюда.

— Нет, bella mia. Мне нужно, чтобы ты показала мне, как сильно ты хочешь мой член. — Она начала раздвигать бедра, но я поднял руку. — Докажи мне, каким хорошим ангелочком ты можешь быть, diavoletta.

Она выпрямилась, ее похотливое выражение лица было нетерпеливым и готовым к игре. — И как мне это сделать?

— Сними все, но оставь каблуки.

Поднявшись, она оставила мой ремень на диване, затем сняла свою короткую куртку. Под ней было облегающее черное платье с длинными рукавами, которое обтягивало ее изгибы. Я провел языком по задней части зубов, желая вытащить ее из этой одежды и укусить ее везде. Но я заставил себя оставаться неподвижным, чтобы сохранить контроль.

Она стянула рукава по одному за раз, затем стянула платье с груди. Бюстгальтера нет. Трахни меня. Ее соски были твердыми и напряженными, умоляя о внимании моего рта, а мой член дернулся, отчаянно нуждаясь в стимуляции. Я грубо погладил его.

Платье спускалось все ниже и ниже, открывая все больше и больше кожи, и меня пронзила волна жара. Она двигалась чувственно, намеренно, соблазняя меня своим застенчивым взглядом и большими глазами. Я не мог дождаться, чтобы заполучить ее.

Она изогнула бедрами, и платье упало к ее ногам. Она вышла из ткани, затем сняла крошечный клочок кружева, который выдавал себя за пару трусиков. Когда она выпрямилась, в моем животе застряла боль размером с кулак. Madonna, какое зрелище. Длинные ноги, расклешенные бедра, слегка округлившийся живот... Она была великолепным созданием.

Я облизнул губы, во рту внезапно пересохло. — Зажми ремень зубами и встань на четвереньки.

Ее брови сошлись на переносице. — Почему?

Я не ответил, просто ждал, сохраняя молчание.

— Ты такой придурок, — пробормотала она, сгибая колени и опускаясь на пол. Затем она потянулась к ремню и просунула его между губ, прикусив. Хотя она сделала то, о чем я просил, неповиновение исходило от каждого мускула и поры.

Я хотел ее милой. Мой маленький ангел. Единственный способ сделать это — напомнить ей, кто главный.

— На колени, — повторил я. — И ползи ко мне.

На долю секунды мне показалось, что она начнет со мной спорить.

А затем ее тело изогнулось вперед. Она положила руки на толстый ковер и пошла вперед, двигая руками и коленями, мой ремень свисал с ее рта. Такая послушная, такая покорная. Когда я наблюдал за ее приближением, мне показалось, что провода в моем мозгу отсоединились. Я не мог пошевелиться, не мог моргнуть. Ее самодовольство сводило меня с ума, я был человеком, балансирующим на грани здравомыслия.

— Вот и все, — сказал я ей. — Делай, что я говорю, и я вознагражу тебя, angelo mio.

В комнате было очень мало мебели, поэтому я мог видеть все — как покачиваются ее маленькие груди и как двигаются мышцы ее бедер. Ее длинные руки. Задницу, которую мне не терпелось укусить.

И я могу трахнуть ее голой.

Мой член запульсировал при воспоминании о том, как я видел, как моя сперма вытекает из ее киски. Я никогда не забуду этого, пока буду жить. С двенадцати лет я всегда носил презервативы, никогда не забывал. Но с Мэгги моей единственной мыслью в переулке было как можно быстрее войти в нее, забыв об ответственности.

Я не знал почему, но это моя забота на будущее.

Она остановилась передо мной, кожа в зубах, глаза слегка ошеломлены. Ей это нравится. Я наклонился и взял ремень из ее рта, затем наклонил ее лицо ко мне. — Va bene. Теперь твоя награда. — Я прижался мягким поцелуем к ее пухлым губам. — Встань.

Когда она поднялась, я отвернул ее от себя. — Руки. — Она заложила руки за спину, и я обернул ремень вокруг ее запястий, скрепив их вместе. — Allora, наклонись над краем кушетки.

Она молча пересекла комнату снова, на этот раз на ногах, и облокотилась на диван. Я сделал глубокий вдох и на мгновение закрыл глаза, вид был таким соблазнительным, таким сексуальным, что это почти слишком. Когда я почувствовал себя более уверенно, я подошел к ней сзади и раздвинул ее ноги шире, раздвигая ее для себя. Ее киска была опухшей, влажной, и в ней была моя сперма.

Черт, это горячо.

Опустившись на колени, я держал ее открытой и пробовал ее. Она дернулась, поэтому я схватил ремень одной рукой, подталкивая его выше, чтобы заставить ее двигаться вперед через диван, удерживая ее неподвижно, пока мой язык работал. Ее мускусный запах наполнил мои ноздри, и я ел ее, как будто она была моим любимым блюдом. Я засунул свой язык в ее вход, пронзив ее как член, затем щелкнул ее клитор, пока Мэгги не начала трястись. Я не хотел, чтобы она кончила, поэтому я ослабил хватку и нежно погладил губы, дразня. Смакуя.

Через несколько минут этой пытки она извивалась, билась, стонала и одновременно проклинала мое имя. — Черт возьми, Вито. Пожалуйста.

Я застонал в ее скользкость, не готовый пока отказаться от этого. Ее киска была раем, благословенным раем, а мне в жизни досталось слишком мало радости. Если бы ее плоть была алтарем, я бы поклонялся ей каждый чертов день.

Головка моего члена плакала, сочилась преякулятом, и я не могу больше ждать. Поднявшись на ноги, я выстроился у ее входа и вошел внутрь. Она сжала меня так крепко, что я увидел звезды. Глубоко дыша, я схватил ее за бедра и попытался не выстрелить прямо сейчас.

— О, боже. Еще, — взмолилась она через плечо. — Дай мне это. Поторопись. Пожалуйста.

Я вошел до конца, и весь воздух рывком покинул мои легкие. Santo madre di dio. Жар был таким интенсивным, идеальный захват ее киски сжал меня, что я задрожал, как новорожденный жеребенок. — Dio mio, — услышал я свой хриплый голос.

Через несколько секунд я готов. Я схватил ремень и потянул ее за запястья. — Ты выглядишь так хорошо, связанная и беспомощная, неспособная ничего сделать, кроме как лежать здесь и терпеть.

— Сейчас, — простонала она.

— Чего ты хочешь?

— Ты знаешь, чего я хочу. — Она приподнялась на цыпочки, затягивая меня глубже. — Кончить.

— Это не мило. — Я прижался к ее спине и покрыл поцелуями ее позвоночник. — Попроси меня очень вежливо.

С разочарованным стоном она попыталась крутануться и подвигать бедрами, но я сильнее. Когда она поняла, что это не сработает, она осела на подлокотник дивана и захныкала. — Пожалуйста.