— А не западло жениться на сестре прокурора?
— А где ты там прокурора усмотрел? — смеюсь в открытую. — Или тебя пацан погонами напугал?
— Да он отмороженный, Валдай! Документы потребовал. Затем заставил каждого написать показания…
— И сыграл на нашей стороне, — улыбаюсь довольно. Кручу в руках бесполезный карандаш, поглядываю на часы.
Недоглядели. Да. Но зато все повернулось в нашу сторону в лучшем виде. Я даже пацану помогу потом. Когда уволят. В нотариусы определю или в адвокаты. К кормушке и близко не подпущу. Видимо, принципиальный товарищ. Но сам того не зная, помог мне. Ох, помог. А я человек благодарный. В долгу не останусь.
Нечего моему будущему родственнику в говне возиться. Пусть лучше купит себе красивый костюм и протирает штаны в суде. Или в кабинете нотариальной конторы. Все безопаснее. И сына дяде Васе сохраню.
Хорошо все складывается.
— По Оленю что? — интересуюсь устало. Главное, его на Оксане женить. А дальше меня не касается. Девка она наглая. При разводе с Плехова скальп снимет. Вот пусть и развлекается Олень наш. До Алены ему теперь не добраться.
«Аленка спать пошла. Я ей успокоительного пару капель накапала, как ты велел», — приходит сообщение от Катерины.
— Ладно, братан. Завтра на свадьбе погуляешь. Посмотри, чтобы там все сложилось в нашу пользу. Пару раз вмажь женишку. Может, поумнеет, — цежу торопливо. — Ты в Вербном ночуешь?
— Да ну не фиг, — мотает головой Крюк. — На блат-хате. Сейчас девок позову. Оттянусь. Устал я, Валдай, — морщится он, изображая вселенскую усталость.
— Утром к восьми чтоб был на месте. Понял? Самый ответственный момент. Кроме тебя некому, Толя.
— Да знаю я, знаю, — вздыхает он.
— Хотя лучше тебе сегодня вернуться. Неизвестно как ночь пройдет. Завтра оторвешься. Я тебе таких цыпочек пришлю. Закачаешься! — уговариваю дурного Крюка.
— Ну ладно, — понуро соглашается Толян. — Только я припрусь в ночи… Неудобно… Может, завтра с утра? Я пораньше заявлюсь, — клянчит как пацан лет пяти.
— Почему это? Скажи, деньги менять ездил, — достаю из ящика стола пачку косарей. — А потом заплутал в чужом городе.
— Прикольный ты, Валдай, — тянет себя за ус Крюков. — На каждый случай отмазки имеются.
— Нет. Сейчас поезжай, — решаю спонтанно. — Нужно ситуацию на контроле держать. А то мало ли. Плехов бешенный гад. Как сорвется с крючка в последний момент…
— А спросят где был? — все еще пытается соскочить на ночь Крюк.
— Скажешь, за икрой к свадьбе ездил. Деньги я тебе дал. Сейчас с барыгой договорюсь. Подъедешь. Привезешь по килограмму красной и черной, никто спрашивать не станет.
— Вклад на свадебный стол? — ухмыляется гаденько.
— Типо того, — соглашаюсь я.
— Хлопотливый такой, придурковатый папаша, — потирает ладони Крюк и кивает медленно. — Пожалуй, так и сделаю. Люди любят простые объяснения. И «жену» свою подговорю. Пусть наедет. А я такой «Ну, милая, так за икрой же мотался».
— Вот-вот, — улыбаюсь я. — Все. Давай, пока. Тут больше не отсвечивай. Не дай бог, Алена моя увидит, — пожимаю руку. Запираю на ключ сейф, потом кабинет. И иду к себе по переходной галерее, отделяющей контору от нашего дома.
Коленки дрожат. Как оно все получится? Как встретит меня Алена? Станет моей или сбежит с криком? Ничего неизвестно. Но в душе зреет уверенность в победе. Я Оленя загнал под лавку. Такую схему провернул. Неужели не удастся соблазнить маленькую сладкую кошечку?
Прикусываю губу. Ускоряю шаг. Взлетаю на второй этаж, подхожу к двери собственной спальни, куда моими стараниями поселили Алену.
Ремонт? Ну какой, на фиг, ремонт? Мебель посдвигали для антуража. А девочка моя наивная поверила.
Торможу лишь на долю секунды. Аккуратно открываю неплотно закрытую дверь. Видимо, Катя специально оставила. Вхожу в спальню, утопающую в полумраке, и застываю на месте.
Аленка в одних трусиках спит посередине моей кровати. Жаль, лежит на животе, выставив из-под покрывала длинную идеальную ногу и упругую попку, обтянутую тонким черным кружевом. На белых простынях она смотрится обалденно.
Аж дух перехватывает. Член подрывается в один момент. Стоит колом, упираясь в джинсы. На автомате расстегиваю ремень и пуговицу. Подхожу к постели и опускаюсь на колени.
— Аленушка моя. Ты пришла ко мне, — аккуратно беру в руки тонкую изящную ступню. Целую пальцы, пятку, изгиб, и с ума схожу.
— А-а, Альберт, — резко садится моя любимая. Белоснежное покрывало падает в сторону, обнажая упругую троечку. Клянусь, я таких красивых сисек не видал никогда. А через мои руки прошло много баб. Но ни одна не может сравниться с Аленой.
— Иди ко мне, — устраиваюсь на постели. Притягиваю сонную девчонку к себе. Усаживаю к себе на колени. Целую, вкладывая в простой поцелуй все чувства, которые бурлят внутри. Но Аленка отпихивает меня.
— Альберт, что ты тут делаешь? — зыркает на меня возмущенно. Выставляет между нами локоть. Ну все. Капец мне.
— Это моя спальня, малыш. И ты пришла ко мне, — прижав к груди, шепчу на ушко. А сам кладу руку на кружевной треугольник. — Все хорошо, детка. Все хорошо, — укачиваю, успокаивая. Не двигаю ладонь. Просто отдаю свое тепло. Приучаю к себе.
Глава 45
— Альберт, — ерзает Аленка. — Мне надо уйти. Так нельзя.
— Почему? Тебя твой пацан ждет? — низвожу жениха до случайного знакомого.
— Нет. Он бросил меня. Представляешь? — жалобно хнычет Алена.
— Ну и флаг ему в ж. пу, — отвечаю грубовато. Но это именно то, что сейчас нужно. Сбавить важность измены Плехова. Да пошел он!
Аленка жалко улыбается. Пытается слезть с колен. Но я не отпускаю.
— Найдешь лучше, малыш. Уже нашла, — прокладываю дорожку поцелуев по шее. Тычусь губами в ключицу. Глажу грудь, а другая ладонь уже пробирается под кружевной край трусиков. Большой палец безошибочно ложится на клитор, два других заныривают внутрь.
«Ну все. Погнали, милая!» — двигаю по кругу палец. А средний с указательным уже погрузились в нежное влажное лоно. Но пока бездействуют.
— Альберт, — нервно выдыхает Алена. Сидит тихо, как мышь, не шевелится. — Я не такая… Не могу так… — просит плаксиво.
Неужели думает, я насильничать буду?
Даже от одной мысли горло перехватывает. Нет. Никогда. И точно не с любимой. С ней нежно надо.
— Как, любовь моя? — спрашиваю хрипло. Целую грудь. Лишь на мгновение сжимаю губами сосок.
— Альберт, пожалуйста, — умоляет меня девчонка. Но меня уже не остановить.
— Надо снять трусики, — сдергиваю с нее кружевную тряпку и слышу треск рвущейся ткани.
— Я не могу, — причитает Алена. Пытается отстраниться. Но я не пускаю. Снова залепляю рот поцелуем.
Опускаю девчонку на постель. Сам становлюсь между бедер. Приспускаю джинсы, сдергиваю вниз боксеры, выпуская на волю член.
«Как метроном из стороны в сторону болтается, гад», — усмехаюсь про себя.
Натыкаюсь на обалдевший взгляд Алены. Понимаю, что действую грубо. За такой девочкой ухаживать надо. Но не могу даже на секунду замедлиться. Да и нет смысла. Иначе сбежит от меня Аленка. Где я ее искать буду?
Приподняв бедра, толкаюсь внутрь. И выдыхаю победно.
— Ты меня тоже хочешь. Вся мокрая, зайка.
— Но я… — хлопает глазами Алена. — Альберт, пожалуйста…
— Всегда, пожалуйста, — делаю вид, что не понимаю. Начинаю медленно, заставляя девчонку расслабиться окончательно. Она застывает в нерешительности, а потом природа берет свое. Мне остается лишь безупречно вести свою партию, доводя любимую до оргазма. Она стонет, выгибается и царапается.
А когда мы оба падаем на подушки, выдыхает в восхищении.
— Такого со мной никогда не было.
— Наверстаем, любовь моя. У нас вся жизнь впереди, — укладываю разомлевшую девочку к себе на плечо. — Отдохни немного, и продолжим. Я сегодня не дам тебе спать.
— Мы же с тобой… мы же уже… — сонно возмущается Алена. Язык заплетается, и она проваливается в сон.
