Давай сыграем в любовь (СИ) - Сью Ники

А уже в коридоре, в пустом и тихом, у меня слетает крайне нелогичный, абсолютно ненужный, но такой ранимый вопрос.

— Я думала, она тебе нравится.

Руслан останавливается, какое-то время он смотрит на меня немигающим взглядом. Прямо, будто взял под прицел. Уйти от этого прицела невозможно, как бы сильно мне не было страшно, и инстинкт самосохранения не бил тревогу. Что-то происходит. Что-то невозвратное, ошибочное. Я проигрываю, хотя обещала себе не наступать на одни и те же грабли дважды. Как же так… Почему? Что такого в этом парне, что сердце дало сбой?..

— Нет, — наконец объявляет Руслан, привалившись спиной к стене.

— Ах, точно, у тебя же Оксана, — что я несу? Остановите меня: мой ломаный, механический как у робота голос, который выдает все мои эмоции.

— Нет у меня Оксаны, — слишком быстро, пожалуй, отвечает Соболев. Затем отходит от стены, берет меня за руку, переплетая наши пальцы. Он не спрашивает моего согласия, но сейчас я нахожусь под впечатлением от его ответа, что даже не дергаюсь. Позволяю себя вести, держать крепко мою руку, ощущать мужское тепло.

— Как это нет? Вы расстались? — затаив дыхание, я почти не дышу, и ругаю себя за это. Нет! Ну нет, Крис. Зачем ты это делаешь? Не надо оно тебе. Соболев — придурок. Он не герой моего романа. Он не должен им стать. Мне другие нравятся. Сильные, смелые, однолюбы, романтики… Что же не так со мной сегодня, в последнее время? Не понимаю. Я так запуталась.

— Да. Мы расстались, теперь у меня официально по всем фронтам одна единственная девушка — ты.

— Что? — глухо спрашиваю, остановившись посреди коридора.

— Знаешь, — он делает шаг ко мне, и замирает буквально в сантиметре от меня. Его взгляд, такой разгоряченный, пьяненный какой-то блуждает по моему лицу, затем опускается к губам. Секунда. Другая. И мне начинается казаться, что сейчас мы поцелуемся. Это ощущение такое отчетливое, ясное, как если бы я подставила руку и туда упала снежинка. Вполне себе настоящая и безумно красивая.

— Что? — повторяю я вопрос, часто моргая. А у самой ноги ватными делаются, и сердечко заходится: бух, бух, бух. Ладони становятся влажными, поэтому я завожу их за спину, чтобы не показать, как сильно взволнована.

— Когда ты не грубишь, то вполне себе милая, тебе говорили это?

Соболев заправляет прядь волос мне за ухо, затем отдаляется. Все также неожиданно, как и приблизился. Он ведет себя странно, и улыбка на его губах, такая хищная, но совсем не опасная, тоже наводит на смешанные чувства.

И это не иначе катастрофа вселенского масштаба. Почему? Да потому что мне приятно находится в центре его внимания, получать какие-то вот такие знаки. Бред. Просто абсурд. А поделать с собой ничего не могу.

— Говорили, — киваю, не отводя взгляда.

Правда, продолжение этого довольно игривого разговора завершается довольно стремительно. Мне звонит мама, и я, чтобы сбежать от Руслана, сообщаю ей, что буду дома через полчаса.

— Так скоро? — когда я убираю телефон, Руслан шумно выдыхает.

— Да, мне нужно домой, — вру я. На самом деле, просто хочу сбежать. Как трусиха, да. Ну а что делать? Мысли в таком хаосе, что я не могу принимать трезвые решения.

— Понятно. Вызову тебе такси тогда.

— Угу…

Глава 31

Весь вечер я как на иголках, все расхаживаю по дому, измеряя шагами комнату. Смотрю туда-сюда и не понимаю, как так сложилось, что мое сердце активно екает на Соболева. Нет, даже не так, оно прямо сжимается и бухает, словно его заменили. Стоит Руслану улыбнуться, оно заводится волчком, стоит ему податься мне навстречу — замирает. Это все максимально неправильно, ведь я обещала себе больше никаких влюбленностей. Да и к кому? К парню с завышенным ЧСВ? Это просто катастрофа.

А уже на следующий день я снова еду к нему, и даже зачем-то подолгу выбираю платье вместо обычных джинсов и толстовки. Волосы не распускаю, а затягиваю в тугой высокий хвост, глаза подвожу иначе. Умом я понимаю, что веду себя как полная дура, которая добровольно готова влезать в яму. Но, кажется, когда человек испытывает симпатию к другому, с логикой у него начинаются проблемы.

Не успеваю я выйти из такси, как вижу Руслана. Он идёт ко мне расслабленной походкой, держа руки в карманах серых спортивок. Кофейного цвета волосы зачесаны так, словно их хозяин готовился к нашей встрече. И от одной этой мысли у меня в груди разливается водопад разных чувств. Я снова ругаю себя, злюсь, кусаю губу, да только поделать ничего толком не могу.

— Сегодня холодно, зачем ты вышел? — спрашиваю, кутаясь в теплую куртку. Ветер такой, что деревья постоянно качаются, а в нашем дворе даже громыхал шифер на крыше.

— А вдруг бы тебя унесло? Чтобы я тогда делал? — в шутку отвечает Руслан, а когда с моей головы слетает капюшон, опять же спасибо урагану, Соболев подходит ближе и накидывает его мне на голову. И вроде в этом жесте ровным счетом нет какого-то особого момента, от которого колени бы сделались ватными, но к щекам тут же припекает румянец.

— Ладно, пошли скорее, холодно очень, — и я, совсем отважившись, хватаю его за руку и тяну в сторону особняка. По пути Руслан обгоняет меня, его ладонь перехватывает мою руку, и теперь наши пальцы сплетаются в единое целое.

Мысленно я отмечаю, что пальцы у Руслана горячие, просто кипяток, а еще они длинные, аккуратные и крепко меня держат. Будто я особенная, и значу для него больше, чем фиктивная подружка. Мне приятна эта близость настолько, что я, склонив голову, скрываю улыбку, что просочилась на лицо. Пытаюсь изо всех сил вернуть былую выдержку, но, честно сказать, ситуация плачевная.

— Мама приготовила нам пунш, ты, кажется, замерзла, — уже дома Соболев заводит меня на кухню, все также не расцепляя рук.

— Оделась не очень по погоде видимо, — лепечу что-то себе под нос. Снимаю кое-как куртку, и когда Руслан поворачивается ко мне, то на мгновение замирает. Зрачки его глаз расширяются, он даже как-то больно шумно выдыхает, скользя по мне жадным взглядом. При том таким, что мой озноб моментально пропадает и вообще делается жарко.

Проскакивает шальная мысль, а может, я ему тоже нравлюсь? Ну разве будет парень так открыто залипать на девушку, к которой он безразличен? Тем более и Оксану свою бросил. А с Евой у них вообще ничего нет. И когда мое мнение успело принять настолько ровно противоположное значение?

— Красиво выглядишь, — сглотнув, выдает он. В ответ я лишь сжимаю куртку в руках, топчась в коридоре. Если Соболев узнает, что это я ради него так вырядилась, то уровень себялюбия подскочит до небес.

— Я всегда хорошо выгляжу, — говорю, облизнув губы.

— Есть такое, — вдруг соглашается он. Мы снова пересекаемся взглядами, и от этого воздух вокруг нас будто трещит по швам. Он кажется таким накаленным, как оголенный провод, который может вспыхнуть, дай ему только волю.

— Так… что насчет пунша? — кое-как возвращаю разговор в нужное русло.

— Точно, — Соболев наливает мне теплый напиток, затем забирает куртку и еще раз кидает больно заинтересованный, разгоряченный взгляд. Он скользит по мне так, что ощущение, словно моя одежда улетела куда-то к чертям подальше. И это, с одной стороны, жутко смущает, а с другой- раззадоривает.

Честно сказать, я думала, что такое бывает только в книгах, когда героиня именно «с ним» растекается лужицей и забывает обо всех своих предубеждениях. Оказывается, в реальности тоже случаются такие сбои. Эх…

Когда Руслан возвращается, я успеваю допить пунш и немного согреться.

— Пошли ко мне, посмотрим фильм или…

— Я сегодня не могу долго, у меня дела, — тут я не вру, хотя хотелось бы продлить присутствие на пару часов подольше.

— Какие дела? — с прищуром смотрит Соболев. Да так, словно в его глазах вспыхивает ревность.

— Мне нужно с тестом по математике разобраться, — отвечаю честно. — Это единственный предмет, который я умудрилась завалить перед сессией. Хотя готовилась, но нам даже толком ничего не объяснили.