Дочка и отец-одиночка (СИ) - Бигси Анна

В отделение приезжаю раньше всех. Завариваю крепчайший кофе, утыкаюсь в монитор, пытаясь сложить пазл из того, что имею. Договора, акты, подписи Полины. Ее жених - прыткий политик Виталий Нелюбин, который внезапно так лояльно отнесся к ее желанию удочерить ребёнка. Слишком лояльно. Как будто это в его планы входило. Но в то же время, предлагал мне деньги за то, чтобы я удочерил Тосю.

Дверь в кабинет приоткрывается.

- Кирилл, ты уже здесь? Зайди ко мне. Срочно, - голос начальника, Максима Марьянина, не предвещает ничего хорошего.

Встаю, по пути закидывая в рот обезболивающее от намечающейся мигрени. В кабинете пахнет дорогим табаком и властью. Марьянин сидит, откинувшись в кресле, и изучает какую-то папку.

- Присаживайся, Метелин. Про ваш с Шаманом вчерашний «улов» расскажи. Подробно.

Сажусь. Рассказываю. Всё как есть. Про документы, про подписи Полины, про ее женишка-политика. Говорю сухо, по-деловому, без эмоций. Только факты. Марьянин слушает, не перебивая. Потом откладывает папку.

- Дело-то серьёзное, Кирилл. Очень. Ты в курсе, что на самого Нелюбина уже давно есть разнарядка? Им «компетентные органы» занимаются. Очень плотно.

В животе всё сжимается в холодный комок. Я такого не ожидал.

- Не в курсе, - качаю головой.

- Ну так вот, теперь в курсе. И они, - он кивает куда-то в сторону окон, имея ввиду «органы», - будут очень рады твоим находкам. Это им в дело отлично ляжет. Передай им всё.

Мысль о том, что эти бумаги уйдут к другим, а Полину в любом случае втянут в эту мясорубку, заставляет меня резко выдохнуть.

- Макс, подожди. Дай мне неделю. Я сам все проверю относительно Царапкиной.

Начальник смотрит на меня с немым вопросом. Он меня почти не знает и, возможно, не доверяет.

- У тебя свой интерес в этом? - его взгляд становится пристальным, изучающим.

- Нет, - вру, не моргнув глазом. - Просто хочу сам разобраться. Чтобы потом не было мучительно больно, если я её… если я ошибся.

Марьянин молча созерцает меня секунд десять. Кажется, он читает все мои мысли, включая те, что про поцелуй в лифте.

- Ладно, - наконец соглашается он. - Неделя. Но чтобы к следующим выходным у тебя был внятный результат. И, Кирилл… - Макс делает паузу. - Будь осторожен. Если Нелюбин и вправду замешан в этом, он будет выкручиваться. И твоя Царапкина - самый простой способ отмазаться. Он ее подставит, не моргнув глазом.

Встаю. Киваю.

- Понял. Спасибо, Макс.

Выхожу из кабинета, и по спине бегут мурашки. Он прав. Виталик крыса, а крысы, спасаясь, грызут всех подряд, и Полина для него всего лишь разменная монета, расходный материал.

Возвращаюсь в кабинет оперов и смотрю на телефон, на сообщение от Полины. Неужели она так любит этого Нелюбина, что искренне верит ему и защищает? И меня, черт возьми, бесит не ее возможная причастность, а наивность. Ее слепая вера в этого подонка.

Беру телефон. Набираю ответ на прошлое сообщение:

«Твой жених мошенник и скоро сядет. У тебя есть ровно неделя, чтобы выбрать сторону. Или ты с ним, или.... Решай, Царапкина.»

Отправляю. Откладываю телефон. Закрываю глаза.

Черт. Черт! Теперь надо все это разрулить.

Сижу, уставившись в монитор, пытаясь выстроить в голове хоть какой-то план. Мысли путаются, упрямо возвращаясь к лицу Полины, то надменному, то испуганному.

Черт возьми, Царапкина, ну почему ты такая дура-то?

Дверь открывается и в кабинет вваливается Лихачев. Смотрит на меня как-то странно.

- Ты чего? - хмурюсь я

- Помощь нужна? - его голос звенит от желания поработать. - Я так понял, ты под Нелюбина копаешь?

Я тяжко вздыхаю, не отдел полиции, а коммуналка какая-то. Все про всех все знают. Но, собственно, почему бы и нет? Один я разгребать это буду долго, а Матвей хоть и молодой, но азартный и дерзкий.

- В общем, так, этот Нелюбин птица высокого полета, - киваю в сторону, где, как я предполагаю, находится кабинет Виталия. - Криминальный политик. И есть Царапкина, которая скоро за него замуж выходит. Она, возможно, ни в чем не виновата, но ее подписью щедро размазано по многим грязным схемам этого типа.

Матвей расплывается в ухмылке.

- Жестко. И что, она в доле?

- Не знаю. Думаю, что нет. Но доказательств нет тоже, а они нужны, и очень быстро. Иначе поедет Полина Сергеевна не в ЗАГС, а за женихом в Сибирь.

Матвей задумчиво стучит пальцами по столу.

- Значит, нужно найти оригиналы этих договоров или что-то, что докажет, что она их не подписывала. Или найти того, кто подделывал.

- Бинго, - развожу руки в стороны. - Можешь приступать к поискам.

Сам растираю лицо ладонями, чувствуя, как на плечи давит груз ответственности. Неделя. Семь дней, чтобы спасти репутацию, а может, и свободу женщины, которая ворвалась в мою жизнь совсем недавно и перевернула её с ног на голову.

- Начнем сначала, - говорю сам себе и снова вчитываюсь в бумаги. Договор о выделении средств на ремонт детского дома. Акт приемки работ. Подпись Полины Царапкиной стоит красивым, уверенным росчерком. Дата….

Что-то щелкает в памяти и стремительно разгоняется. Это же число навсегда врезалось мне в подкорку. Я открываю старую переписку с Полиной в телефоне и пролистываю до самого низа. И вот оно. Сообщение от нее: «Возьмите трубку. Это важно. Касается вашей дочери».

Отправлено как раз в этот день. А спустя час Царапкина уже ждала меня в отделе и говорила то, что перевернуло всю мою жизнь. Находиться в двух местах одновременно она точно не могла.

Сердце замирает. Я лезу в ее открытый профиль в соц.сети и листаю ленту. Должна же она где-то светить своими передвижениями. И мне улыбается удача, Полина опубликовала несколько постов в тот самый день, в то самое время. Когда ее подпись «ставили» в Москве, она была рядом со мной и рассказывая мне о существовании Тоси.

- Лихачев! - кричу я через кабинет.

Молодой опер с взъерошенными волосами и умными глазами тут же появляется у моего стола.

- Что случилось?

- Случилось то, что нас пытаются надуть, как последних лохов, - тычу пальцем в дату на акте. - Царапкина в этот день была не просто в другом городе. Она была у меня, в моем родном городе. Утром она только-только встретилась со мной, чтобы сообщить, что у меня есть дочь. А улетали в Москву мы с ней вместе через несколько дней. Мне нужны все подтверждения: ее сообщения, старые геолокации с телефона, данные из отеля. Все. И узнай, кто визировал этот документ в Москве.

- Вот это уже интересно, - хмыкает Матвей и скрывается за монитором Германа - нашего компьютерного мега-мозга. Я наблюдаю, как они с легкостью гуляют по базам данных, доставая информацию двухмесячной давности.

- Есть! - минут через двадцать оповещает он. - Подтверждено: ее телефон в этот день и последующие сутки был в роуминге. Данные из отеля тоже подтверждены, Царапкина П.С. зарегистрировалась у них. Знаешь, кто мог подписать этот акт в Москве? Бухгалтер, некий Аркадий Валерьевич Прошкин.

- Прошкин…. - ворчу я. - Найди его.

- Уже нашёл, - Герман стучит по клавиатуре. - Он прямо сейчас в частном офисе Нелюбина, который, конечно, оформлен не на него.

- Поехали, - встаю я, хватая ветровку. - Будем знакомиться.

Офис Виталия Нелюбина, как и его предвыборный штаб, напоминает муравейник, но нас это не останавливает. Без труда находим Прошкина в маленькой каморке. Он тощий, нервный мужчина в очках.

- Аркадий Валерьевич? - вежливо начинаю я, показывая удостоверение. - Можем отнять у вас минуточку? По поводу одного акта приемки работ….

Лицо Прошкина становится землистым.

- Я.… я ничего не знаю! Все документы подписывал лично Виталий Викторович! Вернее, его невеста!

Матвей делает шаг вперед, нависает над ним.

- Аркадий Валерьевич, - говорит он ледяным тоном. - Мы ведём расследование о мошенничестве. Срок от десяти лет. Вы хотите провести десятилетие в камере? Или расскажете, кто на самом деле поставил подпись Царапкиной в тот день, когда ее не было в городе?