Дочка и отец-одиночка (СИ) - Бигси Анна

- Откуда такие странные мысли в твоей умной голове? - Проводит пальцами по волосам, заправляет их за уши.

- Ты можешь просто ответить? - упрямо смотрю ему в глаза.

- Я ничего не скрываю. Могу не говорить что-то о работе, чтобы не засорять твой нежный мозг лишней «бытовухой» моей службы на благо народа и города, но я ничего от тебя не скрываю, Полина.

- Хорошо, - опускаю взгляд.

Виталик касается моего подбородка, требуя, чтобы я вновь посмотрела на него. Трет щеку большим пальцем, вздыхает.

- Ты просто нервничаешь. Мандраж перед свадьбой - это нормально. Сходишь в спа, успокоишься, хорошо проведешь время. Подружку с собой возьми. Эту недалекую, как её…. - Он ведь прекрасно знает ее имя, а так говорит специально. - Дарина, кажется.

- Не говори так про неё, - защищаю коллегу и единственного друга.

- Моя невеста должна быть самой красивой и самой счастливой, - Виталик делает вид, что не слышит меня.

Слово «должна» вдруг коробит, словно у него появились острые шипы, царапающие язык. Я никогда не замечала за собой такого. Это слово сопровождает меня с детства, я к нему привыкла, наверное, даже перестала замечать, но сейчас вдруг стало так неприятно и захотелось топнуть ногой, сказать, что я ничего никому не должна, но я не могу, я же хорошая девочка. Идеальная дочь, невеста политика и мой мир стерилен.

С женихом отлично получается держать эмоции под контролем. В очередной раз убеждаю себя в том, что сделала правильный выбор. С Метелиным как на пороховой бочке…

А губы снова предательски покалывает, стоит вспомнить этого гада.

- Пойдем спать? - Предлагает Виталик. - Сделаешь мне приятно перед сном? - смотрит на мои губы.

Едва не передернув плечами, быстро придумываю, как отказаться. Я выжата как лимон, морально дестабилизирована, мне точно не до близости с женихом. Тем более, приятной только для него.

- Прости, я очень устала. Давай сегодня просто ляжем спать, - прошу его.

- Как скажешь, - он равнодушно отходит от меня и скрывается из кухни.

Выключаю свет, подхожу к окну и смотрю на улицу. Виталик про меня больше не вспоминает, и я могу ещё раз прокрутить в голове весь разговор с Кириллом. Только дальше его обвинений и неприкрытого разочарования думать не могу. Мне очень больно от того, что этот мужчина так обо мне подумал. Как он мог? Я никогда не стала бы использовать ребёнка в каких-то грязных схемах, и никогда не стала бы прикрываться детским домом или чем-то ещё. Я любила свою подругу, после роддома забирала их с Тосей, и мы были по-настоящему близки, как сестры.

Да как он смеет так думать обо мне?!

Пальцы впиваются в подоконник, а горло сжимает от подступивших слез. Судорожно дыша, чувствую, как соленые капли стекают по щекам. Только ночью, в темноте, пока никто не видит я могу себе позволить плакать.

Недавно разрешила, а до этого только в детстве в основном.

Чертов Метелин!

Но дело не в нем. Точнее в нем, но в большей степени во мне. Он стал лишь катализатором. Я стала переосмысливать свою жизнь и мне все больше начинает казаться, что все эти годы я благополучно подчинялась правилам, а они ведь даже не мои. А что мое? Что в этой чертовой жизни было моим?! Что мне было можно? Дурачиться в фонтане или перепачкать мукой всю квартиру? Не быть идеальной, а просто любимой? Не тащить на себе ответственность за благополучие всех окружающих? А может быть любовь? Может быть, она была моей? Выбор жениха, да? Ведь это мое решение. Мое. Но настоящее ли оно?

Теперь я в ловушке собственных чувств, эмоций и странной ситуации, верить в которую всё ещё не хочется, вот просто, по-человечески. Ведь человек, спящий за стеной, через неделю должен стать моим мужем, семьей. Разве так поступают со своей семьей? Я бы никогда не поступила. Только факты вещь упрямая, подпись на моих документах стоит, а я эти документы не подписывала, и нужно взять себя в руки, чтобы во всем разобраться, пока я не сделала самую главную ошибку в своей жизни.

Мне не удается уснуть до самого утра. Встаю с кровати вместе с Виталиком. Пока он принимает душ, привычно готовлю завтрак из двух яиц, горячего тоста и крепкого черного кофе. Накрываю на стол, идеально ровно выложив приборы и салфетки. Себе наливаю только кофе и достаю из холодильника маленькую шоколадку.

- Поешь нормально, - Виталий усаживается за стол.

- Я не голодна. Приятного аппетита, - присаживаюсь напротив него.

- Спасибо. Но ты всё же поешь, Поля. Ты слишком бледная, выглядишь нездоровой.

- Я действительно не очень хорошо себя чувствую. Возьму отгул на сегодня, отлежусь, а если станет легче, съезжу в спа.

- Этот план мне нравится больше. Я сейчас переведу денег.

Он возится с телефоном и на мой приходит сообщение о поступлении.

- Я могу обеспечить свою жену всем необходимым. Подумай ещё раз над тем, чтобы уволиться с работы и посвятить себя семье. Нам нужны будут свои дети, - подчеркивает он. - А детям нужна мать.

- Ты уже всё распланировал, да? - вырывается у меня.

- Конечно, - кивает Виталик. - Четкие планы - залог стабильного будущего. Ты ведь знаешь.

- Знаю.

Но хочу беситься у фонтана, есть мороженое и печь блины.

Виталик не убирает за собой посуду, не царское, в смысле не политическое это дело. Провожаю его на работу, звоню в школу, предупреждаю, что приболела и меня сегодня не будет. Надеюсь, без меня они не устроят там бардак и не запутаются в планах и расписании, вчера его снова меняли. А что будет, когда начнется учебный год? Остались считанные дни.

Мою посуду и брожу по квартире как побитая собака.

Он разочарован. Он думает, я использую Тосю.

Нет, Кир! Нет же!

Решительно иду в кабинет жениха, ещё раз осматриваю ящики. На монитор приклеен стикер, а на нем цифры. Срываю его и торопливо вбиваю их на замке сейфа. Щелчок. Тяжелая дверца с толчком изнутри отходит в сторону. Я сажусь на пол и нервно смеюсь. Как я не увидела этот стикер вчера? Разве он там был?

Наверняка был, а я была растерянной, не увидела. Или Виталик только поменял код, и приклеил его для меня утром. Все на месте. Украшения, наличные деньги, некоторые наши документы. Легче только не становится. Будто что-то все равно неправильно. Сосущее, давящее чувство внутри не дает мне покоя. Подписи есть, напоминаю себе. Заниматься самообманом глупо. Надо разобраться.

Закрываю сейф, стикер прячу в карман домашних брюк и иду к столу. Проверяю ящики, они тоже оказываются открытыми. Мурашки пробегают по моим рукам. Голова начинает кружиться. Я схожу с ума?

Нервное напряжение меня добьет!

Открываю каждый ящик, проверяю содержимое и не нахожу ничего: ни бумаг, ни цифровых носителей.

Ладно. Всё вроде бы не так страшно. Теперь надо найти телефон.

Обнаруживаю его на тумбочке у кровати. Сажусь и открываю контакт Метелина. Глупо смотрю в экран, думая, как поступить лучше: позвонить или написать?

Слышать его дерзкий голос сейчас будет выше моих сил. Открываю мессенджер и пишу в нем:

«Здравствуй, Кирилл. Я не нашла ничего подозрительного в документах жениха. Почему ты вообще решил, что с моей поддельной подписью связан именно он? В его штабе много людей. Проверь их!»

Глава 37. Кирилл

Читаю сообщение от Царапкиной и криво усмехаюсь. Опять она за свое. Наивная или просто хорошая актриса?

- Проверь их, - бормочу я, отпивая большой глоток кофе. - Ага, щас. Делать мне больше нечего. Я тебя, милая, проверю в первую очередь.

Но где-то внутри, под толщей цинизма и служебного опыта, копошится червячок сомнения. А что, если она и правда ничего не знает? Если ее просто используют в темную? Вспоминаю ее глаза вчера вечером, испуганные, растерянные, по-настоящему шокированные. Такие не подделать.

Или подделать?

Чёрт. Я запутался. Может я просто хочу выдать желаемое за действительное и обелить крестную своей дочери? Надо разобраться во всем самому.