Страна цветущего шиповника (СИ) - Бачурова Мила

Тогда в его жизни еще не появился Кларк, и не с чем было сравнивать. Тогда можно было с гиканьем носиться по саду, строить шалаши на деревьях, протаптывать в зарослях барбариса секретные тропинки. Затаившись в кустах, брызгать на поливающую розы Роберту водой из пластиковой бутылки. С хохотом уноситься прочь от ворчливого садовника. Прятаться от матери и опостылевшей работы по дому на чердаке дровяного сарая... Это и было счастьем. Только он этого тогда не понимал.

Появлению в «Шиповнике» Кларка Ник поначалу не придал значения. Подумаешь, очередной мужик — сколько их у леди Маргариты было, да сколько еще будет. Ни один надолго не задерживался, надоест — выгонит, и всех делов.

Леди Маргаритой Ник, тогда двенадцатилетний, любовался по-детски — не как полуголыми девками на пляже и голыми — в порнушных журналах. Леди Маргарита казалась недосягаемой богиней, феей из сказки. Ей можно было только восхищаться.

А на Кларка Ник, когда леди Маргарита впервые привезла нового кавалера в «Шиповник», еле глянул. Он его и через неделю знакомства, встреть на улице, не признал бы. Мужик как мужик, чего его разглядывать.

О том, что предметом пристального разглядывания стал он сам, Ник догадался не сразу. Хотя поначалу, конечно, и Кларк таился — когда только женился на леди Маргарите. Да и бывали они в «Шиповнике» в первые годы нечасто, все по заграницам мотались. Летом приедут на месяц-два, в несезон заскочат пару раз — и вся любовь. А в «Шиповнике» тем временем жизнь шла своим чередом, раз и навсегда установленным сэром Джозефом порядком.

Перед большим домом цвели розы, в саду спели абрикосы. Садовник пропалывал клумбы и подстригал кусты, Мария накрывала стол к завтраку, обеду и ужину, Роберта, ворча, раскладывала в кладовке привезенное из прачечной белье.

Ник, помимо «сбегай туда-сбегай сюда-подай-принеси-не мешайся», выполнял еще одну святую обязанность. Раз в две недели он, раздевшись до трусов, чтобы не пачкать одежду, и вооружившись шваброй, драил потрескавшиеся плитки старого бассейна. На памяти Ника в бассейне не купался никто и никогда, но содержание долбаной лужи «в приличном виде» было одним из неукоснительно соблюдаемых заветов сэра Джозефа.

В тот день — точнее, ночь — Ник, матерясь сквозь зубы, со шваброй в руке, спрыгнул на дно бассейна. Опустил с бортика вниз ведро с разведенным порошком. Окунул швабру в ведро и взялся за дело.

В ушах — наушники, проводок уходил к плееру, зацепленному за край оборванных по колено джинсов. Из джинсов Ник давно вырос, они протерлись везде, где можно, задницу обтягивали, как вторая кожа, и мать на них не раз покушалась — выбросить, но Ник не отдавал. Он вообще туго расставался со старыми шмотками.

К старью привыкнешь, разносишь — удобно. А у новых вещей всегда — то карман не там, то застежка не на месте. Вот, придумал бы кто-нибудь такие шмотки, чтоб и вырастали вместе с тобой, и не протирались — во жизнь бы настала! Особенно, если бы обувь такую изобрели. Мать задолбала ворчать, как быстро он растет — только и успевает новые кроссовки покупать. А он виноват, что ли, что растет?..

Кажется, о чем-то таком думал Ник, надраивая пол бассейна и мыча вполголоса — вместе с гремящей в наушниках музыкой. Он и не заметил, как Кларк подошел. Может, тот с самого начала его подкарауливал.

Ник заметил Кларка, когда в очередной раз выпрямился над ведром, отжимая тряпку. И встретился глазами со взглядом хозяина. Тот сидел в шезлонге, у края бассейна.

В свете фонаря, который Ник поставил на бортик, шезлонг с сидящим в нем Кларком был еле виден. Зато бассейн и самого Ника фонарь освещал отлично.

— Здрасьте, — буркнул Ник. Удивившись про себя, что Кларк не спит.

Вообще-то, чистить бассейн полагалось вечером — чтобы за ночь подсох, — а утром наполнять заново. Но вечером Ник, улизнув от матери, сбежал с пацанами на дикий пляж — обкатывали угнанный в соседнем городке скутер — и домой заявился поздно. Про бассейн, естественно, забыл.

Мать встретила сына руганью и протянутой шваброй. Ник был уверен, что остальные обитатели «Шиповника» спят.

Впрочем, леди Маргарита и днем из своей комнаты почти не выходила — тогда Ник еще не знал почему, — а Кларк, если не уезжал куда-нибудь, обычно сидел на террасе, уткнувшись в газету или ноутбук. У бассейна, да еще в такой поздний час, Ник увидел его впервые.

— Разве ты не должен был почистить бассейн вечером? — мягко, с незнакомыми интонациями, проговорил Кларк.

— Нет, — соврал Ник, — я всегда его по ночам чищу.

— Да?.. Ну что ж, продолжай. — Кларк откинулся в шезлонге.

Вот же не спится уроду! Ник нагнулся, елозя по дну шваброй.

Кларк смотрел на него. Ник это чувствовал, и от ощущения становилось не по себе. Еле сдерживался, чтобы не бросить: «Чего уставился?»

Он встречался глазами со взглядом Кларка, когда выпрямлялся и отжимал тряпку. И видел, что Кларк не сводит с него глаз.

Выросший в курортном городке, с детства водящий дружбу с парнями из не самых благополучных семей, ежедневно наблюдающий туристов — приехавших на отдых и стремящихся насладиться им, ни в чем себе не отказывая — к своим четырнадцати годам Ник был уверен, что об отношениях полов знает все. Доводилось ему слышать, конечно, и о том, что бывают мужчины, не интересующиеся противоположным полом и предпочитающие мужчин. Ну, или мальчиков — об этом он тоже слышал.

Но над такими вещами хорошо было ржать в компании ровесников, гогоча и отпуская пошлые шуточки. А всерьез подумать о том, что сам стал объектом мужского внимания — это было где-то за гранью. Где-то бесконечно далеко, Ника такое никак не могло коснуться.

Внимание Кларка к его персоне бесило — это да. А чем вызвано внимание, Ник в тот момент не догадался. Решил, что Кларку отчего-то взбрело в голову проверить, насколько качественно он чистит бассейн. И заставить перемывать, если не понравится.

Ник сразу решил, что пошлет Кларка подальше и свалит — а там хоть трава не расти. Кларк тут никто, в конце-то концов, тут леди Маргарита хозяйка. А она к Нику и его матери — как и к другим слугам, впрочем — всегда хорошо относилась. Не то что холодно-требовательный сэр Джозеф или надменная леди Барбара... Хотя и они, если с Кларком сравнить, нормальные были. По крайней мере, так вот, в упор, не таращились.

Ник поставил опустевшее ведро на бортик, туда же положил швабру. В последний раз включил воду, обдал стенки бассейна из шланга. Окатил струей воды пол. Буркнул, не поднимая глаз на Кларка:

— Всё.

Тот не ответил. Ник покосился — по-прежнему на него пялится. Только встал зачем-то.

Ник пожал плечами и подошел к шаткой трехступенчатой лесенке. Бассейн был неглубоким, всего полтора метра, но без лесенки не больно-то выберешься. Ник взялся за перила, поднял голову и замер: над ним возвышался Кларк. Он перекрыл проем.

— Отойдите, — проворчал Ник. Подумал и добавил: — Пожалуйста.

Кларк не отходил. Только ощерился — во всю ширь своей, тщательно лелеемой, белозубой челюсти.

— С дороги уйдите, — повторил Ник.

Кларк молчал, по-прежнему лыбясь.

Ах, так? Ник разозлился. Ну, ладно. Сейчас я по твоему дорогущему халату мокрыми ногами-то садану!

Он покрепче вцепился в перила и рывком выдернул тело вверх — вскочив сразу на верхнюю ступеньку. Собирался прошмыгнуть под рукой Кларка — по возможности, испачкав его халат. Но не тут-то было. Вместо того, чтобы отшатнуться, Кларк крепко обхватил Ника поперек живота.

— Не спеши, — услышал Ник слова, произнесенные все с той же мягкой интонацией.

И вот тут ему стало страшно. До оторопи, до замирания сердца.

И от интонации, и от того, что ладонь Кларка скользнула по его животу, оглаживая. А в бедро Нику уперлось что-то твердое. И в следующую секунду он сообразил — что.

Заорал, как резаный. Рванулся из рук Кларка с такой силой, с какой в самых отчаянных драках не вырывался. Со всей дури саданул Кларка ногой, стараясь попасть по коленной чашечке, потом еще раз, и еще — драться Нику доводилось частенько. Руки и ноги знали, куда бить, действовали сами по себе — как будто отдельно от него.