Другой брат (ЛП) - Пейдж Тирни

Я моргаю, ошарашенный её прямотой. Сжав челюсти, я делаю осторожный шаг к ней, словно одно неосторожное движение может её спугнуть.

— Правда? — повторяет она, её голос теперь звучит неуверенно.

Я смотрю ей в глаза.

— Нет, Эйприл. Ты не сходишь с ума.

— Отлично, — говорит она, больше себе, чем мне. — Отлично.

— Эйприл.

— Да?

— Почему ты здесь?

— Что? — отвлечённо переспрашивает она.

— Почему. Ты. Здесь? — повторяю я, сокращая расстояние между нами.

Я смотрю на неё, стоящую прямо передо мной. Она сияет, даже без капли макияжа, её фарфоровая кожа безупречна. Рыжие волосы собраны в высокий хвост, открывая мягкие линии её сердцевидного лица и изящные изгибы шеи. В этом свете её голубые глаза сияют, отражая серебристые искры, которых я раньше не замечал. Тёмные, густые ресницы мерцают, касаясь верхних скул.

Мой взгляд задерживается на её пухлых губах. Я жажду их попробовать.

И прежде чем я успеваю себя остановить, в моём воображении проносятся образы — её губы обхватывают мой член, её волосы намотаны на мой кулак, пока она глубоко берёт меня в рот. Я отчаянно надеюсь, что она пришла именно по той причине, о которой я думаю.

— Я… — начинает она, но запинается.

— Ты? — спрашиваю я, приподнимая бровь.

— Я хочу… — Её дыхание дрожит, и она делает паузу.

— Чего ты хочешь, Эйприл?

Она медленно выдыхает, выпрямляя плечи.

— Тебя. Я хочу тебя, Джеймс.

— Наконец-то, — рычу я, делая шаг ближе.

— Подожди, — шепчет она, поднимая руки между нами, и я останавливаюсь.

Её тревожный взгляд впивается в мой, и я поднимаю брови, ожидая её следующих слов.

— Это не ошибка? А Лукас? — её голос звучит так тихо, что я почти не слышу.

Чёрное облако, нависшее над нами, душит, но притяжение к ней невозможно игнорировать, и меня захватывает надвигающаяся буря.

Между нами пульсирует жар, и остатки моего самоконтроля разлетаются в клочья.

— Хрен с ним, — выдыхаю я, резко хватаю её лицо и впиваюсь в её губы в яростном поцелуе.

Глава 26

Джеймс

Поцелуй – влажный и отчаянный, наполненный сдерживаемым желанием и всем тем, что мы так долго подавляли. Он жадный, будто мы оба голодали по этому моменту. Мы переплетаемся руками и губами – неистово, без извинений. Она вцепляется в мою спину, притягивая меня ближе, её тело прижимается ко мне так плотно, что я чувствую каждый её изгиб. Её губы мягкие и податливые, их едва уловимый сладкий вкус увлекает меня глубже. Наши тяжёлые вздохи смешиваются, когда она открывает рот, впуская меня.

Я провожу языком по её, и она издаёт тихий стон, который эхом отзывается во мне, заставляя желание взорваться внутри меня. Моя рука обвивает её затылок, проникая в её волосы. Я дотягиваюсь до её резинки и медленно освобождаю её волосы, чувствуя, как шелковистые пряди скользят между моими пальцами. Обматываю локоны вокруг запястья и слегка тяну, чтобы углубить угол поцелуя. Другой рукой я провожу вдоль её шеи, исследуя тепло её кожи.

Дотянувшись до её груди, я скольжу пальцами по тонкой ткани её топа. Большой палец обводит её сосок, слегка потягивая его, и она резко выдыхает. Я повторяю это движение снова и снова, пока её дыхание не становится прерывистым.

Прерывая поцелуй, я немного отстраняюсь, чтобы встретиться с её взглядом, затуманенным страстью.

— Под этим кружево?

Она кивает.

Эта женщина сведёт меня с ума. Мой член дёргается, пока мои пальцы медленно скользят по краям её топа, добираясь до подола.

— Все хорошо?

— Да, — шепчет она.

Я медленно поднимаю ткань, открывая ее нежную кожу цвета слоновой кости. Ее груди удерживает на месте самое сексуальное черное кружево. Я стону, разглядывая сквозь ткань ее идеальные сиськи и розовые соски. Не слишком большие, но и не слишком маленькие. Идеальные.

Я наблюдаю за тем, как ее руки скользят вниз по ее телу в невыносимо медленном темпе. Когда ее пальцы задевают пояс ее штанов, она стягивает их вниз по бедрам, прежде чем сбросить. Стоя передо мной, она являет собой видение. Естественный румянец разливается по ее щекам, а губы припухли и блестят от нашего поцелуя. Ее длинные волосы рассыпаются по плечам, растрепанные и великолепные.

Ничто еще не было так прекрасно.

Она делает шаг вперед и тянется к подолу моего джемпера. Я зачарованно наблюдаю, как она начинает раздевать меня. Когда она приподнимает ткань, кончики ее пальцев касаются моей кожи, оставляя за собой дорожку тепла. Я поднимаю руки, чтобы помочь ей, стягиваю джемпер через голову и сбрасываю его за спину. Ее пальцы целеустремленно двигаются, когда она развязывает завязки моих штанов. Она тянет за пояс, и они падают, мой член уже напрягается под тканью трусов.

Мы стоим лицом к лицу, раздетые до нижнего белья. Я чувствую, что изучаю что-то священное — каждый сантиметр ее тела вылеплен до совершенства, как живое произведение искусства. Я делаю шаг вперед и притягиваю ее к себе для еще одного страстного поцелуя, прижимаясь своей эрекцией к ее животу. Одной рукой она обхватывает меня за шею, а другой опускается к моему члену и начинает поглаживать его. Я стону, и мой член дергается от ее прикосновения, выделяя каплю преякулята.

— Джеймс, — говорит она мне в губы.

В ответ я только стону.

— Мне нужно больше, — умоляет она.

Не колеблясь, я провожу руками по ее бедрам, чтобы приподнять ее. Она ахает, обхватывая ногами мой торс. Ее бедра начинают двигаться, лихорадочно потираясь о мой член. Ее теплая киска прижимается ко мне, и я чувствую, насколько она промокла сквозь разделяющую нас ткань.

Мне нужно почувствовать ее, попробовать на вкус.

Я несу ее в свою спальню и осторожно опускаю на кровать. Она растягивается на кровати, волосы разметались по простыням, кожа залита румянцем. Она потрясающая — словно из сна. Каждый изгиб ее тела молит о том, чтобы ему поклонялись.

— Ты такая красивая, что это причиняет боль, — говорю я ей.

— Ты тоже.

Я ползу к ней, пока не устраиваюсь между ее ног. Опускаясь, я беру в рот обтянутый кружевом сосок и провожу языком по чувствительной вершинке, разминая ее. Она вцепляется в мои волосы, пригвоздив меня к месту.

Свободной рукой я провожу вниз по ее животу, пока не достигаю края ее трусиков. Я невероятно возбужден. У нее перехватывает дыхание, и я отпускаю ее сосок. Медленно я просовываю пальцы под кружево, нежно провожу ими по ее теплой щелочке. Она полностью обнажена и чертовски мокрая.

— Это все для меня? — спрашиваю я.

— Да, — произносит она на одном дыхании.

Ее бедра прижимаются к моей руке в безмолвной мольбе. Я подчиняюсь, скользя пальцами по центру ее тела, чтобы нащупать набухший и готовый раскрыться клитор. Я начинаю нежно обводить его большим пальцем. Ее губы приоткрываются, она полностью теряется в ощущениях, пока я продолжаю двигаться в медленном, дразнящем ритме.

— Ты хочешь большего?

— Да, — говорит она, сжимая простыни в кулаке.

— Что тебе нужно, милая?

— Мне... мне нужно…

— Нужны ли мои пальцы этой сладкой киске?

— О боже, да.

Ее голос дрожит, костяшки пальцев, вцепившихся в простыни, побелели. Ее спина выгибается, и с губ срывается тихий стон.

— Черт, Эйприл. Посмотри на себя.

Вид ее такой, такой отзывчивой, такой погруженной в наслаждение, сводит меня с ума. Мой средний палец обводит ее вход, вызывая у нее еще один долгий стон. Медленно я погружаюсь в ее влажное тепло, пока не погружаюсь по самые костяшки пальцев. Ее глаза закрываются, когда она сжимается вокруг меня.

Она плотная и горячая.

— Открой глаза.

Ее глаза распахиваются, а губы приоткрываются, когда я погружаю в нее еще один палец, чувствуя, как она растягивается и сжимается вокруг меня, когда я крепко прижимаюсь к этому сладкому местечку, медленно поглаживая его.

Я больше не могу этого выносить.

Наблюдение за тем, как ее тело реагирует на мои прикосновения, пробуждает во мне что-то первобытное.