Её нельзя (СИ) - Асхадова Амина

Десять минут. За столько он прилетел из центра города до нашего коттеджного поселка.

Я тяжело сглотнула. Подарок Софии обжигал руку в кармане. Хорошо, что я успела его спрятать.

— Я не понял, куда ты собралась? Еще и с моим сыном…

— С нашим сыном, — поправила осторожно. — Я решила навестить дочь в Санкт-Петербурге. Я ей нужна.

— Судя по спешным сборам, ты решила сбежать. А не навестить.

Эмин подошел ко мне близко и принялся расстегивать пуговицы на пальто.

Одну за другой.

Рваными движениями, нервничая так, будто бы я уже сбежала.

— Эмин, я уже купила билеты и вовсе не сбегаю. Я к дочери еду, не вздумай меня останавливать!

— Сейчас, — бросил сквозь зубы. — Сейчас чемодан этот сожгу и сейф с паспортами поменяю, тогда можешь ехать куда угодно.

— Эмин! — я задохнулась.

Я замолчала, тяжело дыша.

Мы встретились взглядами, его совсем темный и обжигающий.

— Что Эмин? Своим побегом ты сорвала меня с дел! Еще и Дамира с собой… — его голос становился все более вкрадчивым. — Кто тебя разрешал, маленькая?

— Я в Санкт-Петербург лететь собралась, а не в Варшаву, — напомнила я. — Сбегать не собиралась. Мурад не один год издевался над сестрой, я нужна ей… сейчас.

— Сначала я разберусь с Давидом, — отрезал муж и в окончательно стянул с меня пальто. — С дочерью ты встретишься только в том случае, если она благоразумно вернется домой!

— София не вернется туда, где она получает по лицу!

— Диана… — шепот со свистом.

Муж стиснул челюсти, взял меня за руку и усадил на кровать.

А сам остался стоять надо мной, нагнетая обстановку круче некуда.

— Хочешь сказать, что Давид лучше воспитал своего сынка, чем я своего? Может, еще жалеешь о том, что у вас не сложилось в свое время?

— Эмин, ты говоришь глупости. Ты не в настроении.

— Интересное совпадение, — прищурился муж. — С Софией сейчас оба Романо. И сын, и отец. Ты к кому именно собралась? К Софии или к Давиду?

Я покачала головой.

Перед глазами все закружилось… лучше бы я не начинала.

Прошло столько лет, а Эмин до сих пор помнит ночь, когда меня похитили. Будь его воля, сейчас бы он не оставил Давида в живых.

— Хорошо, как скажешь. Я никуда не поеду, Эмин, — мой голос дрогнул.

Я всю жизнь боялась, что Эмин сорвется. Ждала, вспоминала. Конечно, с горечью.

После скандала с Софией это почти случилось. Чего только не писали в газетах, и все это влияло на настроение Эмина.

Его дочь похитили, а сегодня я собиралась улететь к ней. Это могло стать началом конца.

— Конечно, не поедешь, маленькая. Ты поедешь к Давиду только через мой труп! И то даже после моей смерти…

Я зажмурилась: Эмин схватил мой чемодан, поднял его и бросил в окно.

Я отпрянула.

Я не смотрела — только слышала. Слышала, как стекло разбилось… тяжелое, невероятно прочное стекло.

Я обернулась: чемодан завис между разбитым стеклом. Внизу могла ходить охрана, но разве моего мужа это могло остановить?

— Я поняла, Эмин! — закричала я. — Не поеду, ясно?! Не поеду.

— Хорошо, что поняла, — процедил муж. — Имя его даже не произноси, маленькая. Ты помнишь, чем закончился наш последний разговор о нем.

Эмин тронул меня за подбородок, желая заглянуть мне в глаза. Не знаю, что он там увидел, но он забрал паспорта из моих рук и отошел.

— Никаких встреч с дочерью, пока за ее спиной стоит проклятый Давид, Диана. Она должна вернуться домой. Она вернется, в противном случае я не оставлю его сынку ни одного шанса на нормальную жизнь. Только не с моей дочерью!

Эмин ушел, отпустив меня.

Я разжала руки и выпустила простынь лишь спустя много минут прострации. Мимо проходили люди — они вытащили чемодан из стеклянных оков и прошли мимо меня. Трогать и расспрашивать жену Эмина Шаха — всегда было табу.

Время замерло: я прокручивала тот самый последний раз, когда упомянула имя Давида. Через год родился Эльман. И я всю жизнь верила, что Эмин раскаивался за ту ночь.

Прошло много лет прежде, чем я поняла.

Это не Эмин изменился, это я научилась со зверем жить.

Глава 35

София

— Как твое лицо? Вижу, уже намного лучше! Какая же красивая жена у моего брата, — запела Ясмин, склонившись надо мной.

Ясмин пахла цветами, она была очень нежной, но отнюдь не ранимой. Было видно, что ее никогда не били. Не позволял никто.

— Ты всегда такая молчаливая или просто сегодня переживаешь?

— А что сегодня? — переспросила я.

— Как же? Первая ночь. Брачная. Я уже все знаю, София.

— Что ты знаешь? — мой голос дрогнул.

— Ну, что прошлой ночью в Волгограде мой брат выделил тебе спальню, а сам ушел спать один. Я случайно увидела. Поэтому сегодня у вас первая ночь. В доме брата и обстановка располагающая.

Да, в его доме в Петербурге было красиво, но чуждо. Эльман и все те, кого я знала, остались в Волгограде, но даже после возвращения брата в Петербург мне навряд ли позволят увидеться с ним.

Я с горечью улыбнулась.

Петербург мне сразу не понравился, но Эмилю об этом ведь не скажешь. Эмиль и Давид весь день где-то пропадали, оставив меня на неугомонную Ясмин.

С ней было хорошо. Тепло по-домашнему.

Но также я знала, что скоро она уедет с отцом в солнечную Италию…

И мы с Эмилем останемся здесь вдвоем.

— Не беспокойся, — девушка вновь привлекла мое внимание. — Я уже все придумала и даже освободила спальню брата под твой гардероб. И постельное новое постелила…

Многозначительный взгляд Ясмин бросает меня в жар.

Я отворачиваюсь, забывая про остывший чай. Ясмин весь день наводила в доме порядок и изредка пользовалась моей помощью, но в основном она здесь чувствовала себя хозяйкой и ко всему прикладывала свои умелые руки.

Не верится, что вскоре эта обязанность ляжет на меня, а ведь мы с Эмилем даже не обсуждали мое дальнейшее обучение в университете.

— София, допивай чай, у меня для тебя еще сюрприз. Ты не сердись и прими это, тебе понравится.

— О чем ты? — я нахмурилась.

Как выяснилось, Ясмин пригласила в дом мастера по шугарингу. Боже, что за несносная девочка? Она ведь старше меня всего на четыре года, но так умело вгоняет меня в краску… как и ее братец!

— Давай, Софиюшка. Это нужно каждой девочке, особенно перед первой ночью с мужем. Результат тебя обрадует.

Вообще-то я знала, что такое шугаринг, и уже давно пользовалась этой услугой косметологии по совету мамы, но в интимной зоне — не делала еще никогда. Там не было надобности… раньше.

— Не смущайся, Настя и мне делала шугаринг! Все будет гладко и шикарно, — рассмеялась сестра Эмиля.

Мастером оказалась молодая девушка. Ясмин выделила нам под процедуру отдельную комнату, здесь были большие окна, она зашторила их и задорно улыбнулась мне на прощанье.

Было неловко, но через час уже все закончилось. На удивление, болезненность от процедуры была не выше, чем на привычных мне зонах. Больше всего смущало, что Ясмин думала о нашей с Эмилем ночи больше, чем я…

После обеда к нам снова кто-то приехал. Это оказался человек Давида, он говорил с Ясмин на итальянском и передал большую коробку прямо ей в руки.

— Ты красиво говоришь на итальянском… — заметила я. — Из иностранных языков я знаю только английский и испанский.

— Ничего, выучишь и итальянский, — качнула плечами Ясмин. — Я ведь там всю жизнь жила. Это мой родной язык… Я ведь даже пишу и читаю на русском плохо. О, глупости! Лучше посмотри, что у меня для тебя есть!

Я взяла в руки ту самую коробку и с осторожностью открыла ее.

Внутри лежала ткань… нежная, молочного цвета.

Я взяла вещь в руки и поняла, что это платье-сорочка. Вместе с этим в коробке лежала красная лента и красная фата.

— Не понимаю… — я вспыхнула. — Снова подарок? Ясмин, мне неловко, ты столько сделала сегодня, я едва поспеваю за тобой!