Дорога к солнцу (ЛП) - Эндрюс Кейра

— А? Ага. — Девочка сонно моргнула и посмотрела на бабушку с дедушкой: — М-м-м, пока.

— Спокойной ночи. Надеемся, что скоро увидимся. — Шелли протянула руку и неловко похлопала Мэгги по колену.

Зайдя в здание после напряжённого прощания, Джейсон покатил за собой чемоданы с переносным холодильником и, подойдя к шахте лифта, нажал кнопку вызова. Заскрипели тросы спускающейся кабины. В зеркальной стене рядом Джейсон увидел отражение лимузина, до сих пор стоявшего у тротуара с работающим двигателем. Казалось совершенно нереальным, что весь день Джейсон провёл с родителями, неестественно и по-светски беседуя о погоде и питании в самолёте, кстати, стоимость перелёта первым классом была весьма неплохой.

Казалось совершенно нереальным, что несколько дней назад он был в дикой лесной глуши, где отчаянно разыскивал Мэгги. И вот они дома. Всё выглядело по-прежнему, но не оставляло ощущение, что здесь жил какой-то другой Джейсон. Уезжая, они с Мэгги понятия не имели, что ждёт впереди. Тогда их жизнь текла размеренно и упорядоченно. Хотелось вернуться во время, когда всё было в разы легче. Но в той жизни не существовало Бена, и эта мысль причиняла боль.

Пока Джейсон с Мэгги заходили в лифт со своим багажом, затылок покалывало от пристального взгляда родителей. Парень нажал кнопку четвёртого этажа, а потом несколько раз кнопку закрытия. С лязгом и механическим воем они поднялись наверх, снова в безопасности, одни.

Одни. Он сказал Бену, что ему нужно время, но сколько его потребуется, чтобы вернуться к нормальной жизни? Чтобы разобраться в противоречивом клубке эмоций?

Войдя в квартиру, Джейсон оставил вещи у двери, задвинул два дополнительных засова и включил главный верхний свет. Всё ещё полусонная Мэгги поплелась в ванную. Застой в лёгких большей частью прошёл, но дочь много спала, чего следовало ожидать, по словам доктора Шармы.

Джейсон и Мэгги отсутствовали меньше двух недель, но квартира казалась какой-то душной и странной. Отодвинув в сторону одну из тонких занавесок, защищавших от жары, парень открыл окно. Во влажном ночном воздухе дул лёгкий прохладный ветерок, и благодаря потолочному вентилятору этого обычно было достаточно, чтобы уснуть.

Джейсон оглядел свою квартирку, воображая, что смотрит глазами родителей. Узкая кухня — слева от входной двери, исправно гудящий старый холодильник, беспорядочно облепленный магнитами, под некоторыми — работы Мэгги из дневного лагеря.

Затем ванная комната, шкаф в прихожей, где Джейсон хранил свою одежду, и одна спальня, где большую часть скромного пространства занимала подержанная кровать Мэгги с деревянной рамой. Джейсон снял обувь и втащил чемодан Мэгги в комнату. Открыв окно и включив вентилятор, он распаковал вещи и закинул белье в корзину в углу.

Стены были увешаны плакатами с животными и деревьями. Будет ли дочь по-прежнему любить природу после случившегося? Или теперь леса станут её пугать? Ярость на Харлана Брауна вырвалась наружу, и Джейсон сжал плетёную крышку бельевой корзины. Жёсткие волокна затрещали.

— Пап?

Парень выдохнул и закрыл крышку:

— Милая, готова ко сну?

— Угу.

Джейсон выдвинул второй ящик жёлто-фиолетового комода и достал чистую и лёгкую хлопковую пижаму:

— Вот, держи. Приятно быть дома, да?

— Да. И странно. Я хотела… — Мэгги остановилась и наклонилась, чтобы снять носки.

— Что? — тихо спросил Джейсон.

Дочь встряхнула пижаму:

— Я так сильно хотела сюда вернуться. Ну, знаешь, раньше.

— Я тоже. — Он заколебался. — Когда ты была там, без меня, о чём ты ещё думала? — Психиатр в Калиспелле дал несколько советов, как задавать деликатные вопросы.

Пожав плечами, Мэгги переоделась и, стянув тонкое летнее покрывало, забралась в постель. Джейсон не стал настаивать, а только спросил:

— Ты почистила зубы нитью и щёткой?

— Да. Теперь можно спать?

— Хорошо, детка. Если понадоблюсь, я в гостиной.

— Знаю. Ты всегда там.

Подавив нахлынувшие эмоции, Джейсон поцеловал дочь в лоб и выключил свет, оставив дверь приоткрытой.

Не тронув свой чемодан, Джейсон разложил диван в гостиной и бросил на комковатую поверхность подушку и лёгкое одеяло. Раздевшись до трусов, он погасил свет и беспокойно побрёл на кухню к холодильнику.

Открыв дверцу, парень уставился на коллекцию приправ и полупустой фильтр с водой. Он вылил остатки в раковину и заново наполнил кувшин. Утром нужно будет купить продукты. Джейсон не был голоден, но всё равно порылся в шкафах и достал открытую коробку «Ритц». От влажности крекеры стали мягкими, но не потеряли маслянистости, и Джейсон, прислонившись к столу, начал их жевать.

«Чем занят сейчас Бен? Он дома, в своём старом коттедже? Как там всё выглядит? Он в порядке? Думает обо мне?»

В голове без конца роились вопросы, хотя именно Джейсон сказал, что ему нужно время. Тем не менее он чувствовал на своём теле призрачные прикосновения рук Бена, влажное касание его губ и скольжение языка. Чувствовал сосновый запах, слышал дыхание мужчины, отдающее теплом на коже.

Взяв телефон, Джейсон открыл переписку с Беном. В последнем сообщении, отправленном утром в день похищения, Бен говорил, что встретится с ними, если сможет. До того как Харлан Браун забрал Мэгги, до того как их жизни изменились в мгновение ока. По крайней мере, там был Бен. Хоть что-то хорошее.

Чувство вины тут же полоснуло зазубренным клинком. Как можно находить в похищении своей дочери что-то хорошее?

Заблокировав телефон, Джейсон засунул коробку с крекерами обратно в шкаф и, резко повернувшись, пнул пакет с мусором — в спешке не успел вынести его перед отпуском. Жестяные банки и пластик вывалились на клетчатый коричневый линолеум и раскатились в разные стороны.

Сдерживая ругательства, Джейсон перешагнул через мусор и на цыпочках подошёл к двери Мэгги. Девочка не проснулась. Она крепко спала, дыша глубоко и ровно. Парень вернулся, включил верхний свет и запихнул всё в пакет. Затем посмотрел на тусклый пол и нахмурился.

Возле холодильника расплылось незамеченное ранее пятно. Джейсон намочил губку и, опустившись на колени, увидел, что по углам пол под тумбой тоже нужно помыть: во время еженедельной уборки он не доставал до всех щелей.

С распылителем «Комет» в одной руке и губкой в другой, Джейсон отмыл каждый сантиметр пола, и к тому времени, когда начал отчищать затирку в ванной старой зубной щёткой, колени уже болели. Кожа на ладонях стала сухой от моющего средства. Следовало бы надеть перчатки, но Джейсон продолжал атаковать все поверхности в квартире, кроме комнаты Мэгги.

На стене у дивана висели покрытые пылью фоторамки из ИКЕА. Джейсон распылил «Виндекс» на бумажное полотенце и тщательно вытер стеклянные поверхности. На него смотрели школьные фотографии с улыбающейся Мэгги и их общее селфи, сделанное утром прошлого Рождества. Там оба сидели с бантами на головах в окружении смятой обёрточной бумаги.

Глядя на фотографии Эми, Джейсон заколебался. Снимков было два: один школьный, с последнего года в старшей школе, ещё до беременности, полностью изменившей жизнь обоих, и до того, как время Эми истекло.

Светлые густые волосы рассыпались по плечам, на губах — широкая улыбка, яркие глаза светились озорством. Девушка смеялась над глупой шуткой, которую шепнул ей стоявший рядом Джейсон. Оба одёргивали форму, Эми поправляла ему галстук.

На другом снимке они у бассейна, только вышедшие из воды, обнимают друг друга за плечи, на груди у обоих — медали после соревнования по плаванию. Другая жизнь, которая отдалялась с каждым годом.

С комом в горле Джейсон принялся вытирать стекло, пока оно не засверкало так, как сверкала Эми. Он её не забудет и постарается, чтобы дочь знала её как можно лучше. Джейсон всегда отвечал на вопросы Мэгги о матери, но поклялся, что расскажет больше историй, хоть и знал, что их количество ограничено, и что Эми никогда не станет для Мэгги больше просто образа.