Сердце пробивает удар от слов «моя женщина». Мне до сих пор не вериться, что он приехал, что сейчас со мной, а не все это мираж или плод моей бурной фантазии.
— Так значит, ты ревнивый? — кокетливо взглянув на него из-под ресниц, воркочу.
— Сам в шоке. Но тебя ж ни на секунду оставлять нельзя. Только отвернулся, а там уже всякие Пети, Васи и остальные парнокопытные.
— Ну здесь дело в доверии. Какая разница сколько их, если я с тобой?
Прикрываю рот ладошкой, ошарашено моргая, словно сама не могу поверить в то, что ляпнула. Конечно, мы о многом говорили и Дамир просил ждать и все такое, но мы никогда ничего не обозначали конкретно.
Бахметов глядит на меня так, будто я центр его вселенной. Обожание, страсть и голод в его глазах неподдельные. Такое невозможно сыграть. Решительно он заявляет:
— Моя. Ты моя, Женя Архипова. А я твой.
Мы снова целуемся, как безумные. Не можем насытиться. Два человека совершенно потерявшие голову от любви. По крайне мере я точно.
Неохотно отстранившись, Дамир убирает свои руки от меня. Вероятно, чтобы удержаться от соблазна снова стянуть с меня одежду.
Кидает взгляд на наручные часы и с горечью заключает:
— Пора.
Даже не скрываю печального вздоха. Угрюмо кивнув, тянусь к пальто, но Бахметов неожиданно его у меня забирает со словами:
— Тут моя вещь.
Недоуменно таращусь на мужчину, когда он достает складной нож из кармана и начинает по шву разрезать мое пальто.
Черт! Да он спятил, что ли?
Разрезав пальто, Дамир залазит рукой внутрь подкладки. С крайне серьезным видом там что-то ищет и, что удивительно, находит. Он достает флешку. Из подкладки моего пальто.
— Ч-что это?
— Флешка. Помнишь, я заставил тебя поменять одежду в банке?
Заторможено киваю.
— Мне нужно было, чтобы кто-то вышел с ней. Нас могли поймать, но это, — он с довольной улыбкой трясет флешкой в руке, — это должно было любым путем оказаться за пределами банка.
— Так я тебе для этого была нужна?
Пазл начинает складываться в картинку. Его странные действия, приказ переодеться, что тогда вообще выглядел абсурдом.
— Ну я уже тогда на тебя запал, — пошловато играет бровями, — но вообще — да. Заложники не подходили. Они были слишком напуганы. К тому же, если бы мы кого-нибудь их них выделили, возникли бы подозрения. Другое дело журналист.
Не знаю чего мне хочется больше: стукнуть Бахметова по его умной черепушке или же восхититься. Я ведь действительно об этом забыла. Даже не подумала сказать полковнику, что меня переодели. Вылетело напрочь из головы за чередой других событий.
— Что на этой флешке?
— Моя свобода. Будущее. Компромат и доказательства того, что я наследник банка. Старая документация, новая. В общем, информация не на один миллион долларов.
Поразительно. Я столько месяцев ломала голову. Все размышляла над тем, почему именно меня выбрал тогда Бахметов, зачем я ему понадобилась в том чертовом банке, а тем временем… Носила с собой насколько важную вещь, и даже об этом не подозревала.
Дамир лезет в карман штанов, достает бумажник и вытаскивает из него несколько крупных купюр.
— Это что? — хмуро на них зыркнув, спрашиваю.
— Это на новое пальто. И на все, что ты еще захочешь.
— Что? Я не буду брать у тебя деньги!
— Придется, пташка, потому что я будущий долларовый миллионер и крайне щедр на подарки любимой женщине.
Он все же выпихивает мне деньги. И, само собой, снова целует, после чего нам снова приходится расстаться на неопределенное количество времени. Однако теперь я уверена, что Дамира Бахметова не придумало мое больное воображение. Он настоящий. И я не просто в него влюблена. Он не мимо проходящий мужчина. Я по-настоящему его люблю. Двухнедельная разлука, в которой мне иногда казалось, что я больше никогда не встречу Дамира Бахметова, расставила все по своим местам. Моя любовь к нему всерьез и надолго.
Глава 31
Дамир
Я снова на нее смотрю. Такую задумчивую и красивую. Выходит из здания канала. Уставшая, но довольная. Снова задержалась, работяга моя. Совсем себя не бережет.
И снова этот мелкий олух тащится за моей женщиной, точно щенок за хозяйкой. Разберусь с ним позже и дам, так сказать, прикурить. Нефиг подкатывать свои яйца к моей женщине! А Женька несомненно моя. Любимая, желанная и просто такая «своя». С ней больше чем просто химия, искра и секс. Это не мимолетное увлечение, как мне показалось изначально. Между нами есть душевная связь.
Она не бросила меня, хотя я хотел. Настаивал. Если бы что-то случилось с Женькой, никогда бы себе не простил. Вырвался бы из самого пекла, чтобы утащить с собой в один котел Захара. Но, разумеется, от этого поступка в сердце екнуло. Перепугался не за себя, а за нее. Такую невинную, чистую и совершенно неуместную ни в том банке, ни уж тем более в колонии для заключенных.
Поэтому сейчас как последний идиот сижу и на нее пялюсь, жадно ловя каждый жест, каждую улыбку, брошенную не мне.
Чертов оператор! Не угомонится никак!
Ревность обжигает нутро, точно пламя, когда говнюк тянется и хватает Женю за руку, что-то ей говоря. Похоже, снова хочет подвезти. Я реально на грани того, чтобы выйти из тени и набить ему морду. И плевать я хотел, что он не сделал ничего предосудительного.
Бесит до скрежета зубов, что у него есть возможность к ней прикоснуться, а я могу только издалека смотреть. Везучий засранец.
Женька между тем мягко отталкивает настырного парня и отходит на несколько шагов.
Вот это моя девчонка!
Отвечает, очевидно, отказом, поскольку лицо у этого задохлика приобретает мрачное выражение. Я в свою очередь тяну такую лыбу, что удивительно как рот не рвется.
С нашей бурной встречи прошло несколько дней, а ее запах до сих пор витает в салоне авто. Сегодня выдалась минутка понаблюдать за Женькой, чему я бесконечно рад.
Отказав этому болвану, она топает к остановке, совсем не ожидая, что я уже заказал ей такси. И что оно ее уже ожидает.
Водитель окликает Женю и девушка удивленно оборачивается. Когда он ей сообщает что довезет домой, ожидаемо она хмурится и возмущается. А вот когда сообщает, что такси заказал для нее «тайный поклонник с загадочным прозвищем Баха», то расслабляется, смущенно улыбается и садится в такси.
Еду следом за ними. Наблюдаю за тем, как пташка выходит из машины и заходит в подъезд. Только потом уезжаю, скрепя сердце. Конец уже близок.
***
Когда я подъезжаю к элитному жилому комплексу, мой телефон разрывается от сообщений и звонков Дрона.
Разумеется, он был против того, чтобы я светился возле Архиповой. По его мнению (о котором его, конечно же, никто не спрашивал) рядом с ней я теряю разум и превращаюсь в нюню. Тоже мне, выдумщик!
Ладно, может это и так! Но, знаете, он рядом с Нютой тоже тот еще каблук. Это как брата Нюты меня, разумеется, радует, но как друга… Скажем так, я вечно нахожусь между двух огней. И, не приведи господь, когда эти огни вспыхивают и начинают ссориться. Я в такие моменты делаю ноги.
— Да, слушаю, — снимаю трубку, глуша двигатель и выходя из внедорожника.
— Где, твою мать, ты шляешься? — звучит недовольный голос друга.
— Не твое дело, — бубню, поставив машину на сигнализацию.
Неторопливо иду к подъезду, пока Дрон снова заводит свою излюбленную пластинку:
— Опять за Архиповой следил? Бахметов, ты болен на голову. Сходи лучше к психиатру, чем сидеть у нее под работой часами.
— Я не сижу там часами.
Всего лишь два. Очень лицемерно с его стороны, учитывая, что Андрей за моей сестрой ухлестывал полтора года. Обивал пороги, отгонял всех потенциальных и не потенциальных ухажеров, а потом еще полгода скрывал от меня, что они встречаются. Нет, мой друг не трус. Как я и говорил ранее, каблук редкостный. Не рассказывал по просьбе Нюты. Тоже мне, конспираторы великие.
— Ага, конечно, — фыркает. — Ладно, далеко ты?
