Отдай свою душу (СИ) - Ласка Уля

— Юль, дай я!

— Нет! — злобно огрызаюсь. — Я сама.

Мне нужно просто его приподнять и заглянуть внутрь… Вострикова, сделай уже это!

Раз, два, три!

Нет…

Ну, нет!..

Но как?..

Меня ведёт в бок и я практически отключаюсь, когда вдруг вижу едва заметное движение ресниц Федора.

И это как божественная затрещена! Вострикова, сука! Ты кто?

Разрываю блядскую молнию, вытаскивая Федю. Маленький…

Пульс?..

ЕСТЬ!!!

На заднем фоне маты Степки, а я уже несусь на улицу. Звонок своим на бегу, обещают быть через десять минут. Спасибо! Лавка. Мой личный аппарат для вентиляции лёгких, да, я дернула его вместе с маской. Я умница!

— Дыши, мой хороший. Ты у меня боец! Нам с тобой еще с новогодними сладостями сражаться!

Анализирую состояние — удовлетворительное. Больше похоже на сон, но какого хера?!!

Степан за спиной.

— Ты позвонил Веровым?

— Пашка не отвечает, сейчас ищу номер Ивана Сергеевича..

— Бл. ть! Ну почему всегда всё нужно делать самой?

И страх… всепоглощающий страх за людей, которые, по сути, всё, что у меня осталось… и если Федор здесь…

Соединение и я до судорог боюсь услышать там не её голос, поэтому ору на опережение:

— Верова, бл. ть! Я тебя убью! Федор со мной, но какого хера происходит?!!

Пожалуйста…

Глава 24

Евгений

Пытается выяснить, что у нас произошло, но я всё ещё перевариваю её… "Федор со мной"…

— Юль, как он? — спрашиваю тихо, опасаясь вспугнуть удачу.

Она на секунду замолкает. Затем выдает медицинские параметры состояния Федора. На заднем фоне слышу вой сирены.

— Энджи, Петя?!! — почти кричит.

А до меня, наконец-то, доходит, что она не в курсе того, что случилось. Настолько кратко как могу, пересказываю ей произошедшее.

Называет больницу, в которую отправляются, одновременно отвечая кому-то из врачей. Отключается.

Спасибо! И, пожалуйста, пусть с Федором всё будет хорошо… Эта фраза, как заезженная пластинка… но она всё равно остаётся самой действенной…

Оборачиваюсь. Энджи. Она не слышала начала разговора и сейчас сидит на кровати, опираясь на стену и крепко сжимая подушку в руках. Глаза закрыты.

— Эндж! Федор! С ним все хорошо! — сам не понимаю, почему говорю с такой уверенностью. Вера в Юльку? Ну, после таких совпадений поверишь во что угодно.

— Где?!! — подскакивает она ко мне, меняясь на глазах, в серых оттенках вновь проявляется цвет. Дверь распахивается и Иван Сергеевич с порога командует:

— Поехали! Быстрее! Наш супер доктор теперь ещё и спасатель!

И впервые за эти сумасшедшие часы он позволяет себе немного расслабиться, приобнимает и целует дочь, подталкивая на выход, похлопывает меня по спине и легко ерошит волосы… И это… так… искренне… по-доброму… как будто я уже часть семьи… и мне никогда не вспомнят, что весь пережитый ужас… моя вина… моя беспечность… излишняя самоуверенность и самонадеянность…

В машине Энджи рядом, но не со мной, уже там, с Федором… ловлю её руку, сцепляю наши пальцы, согревая холодную ладонь. Едва ощутимое пожатие. Вздрагиваем оба от вибрации моего телефона, не выпускаю руку, доставая его левой.

— Евгений Егорович, — голос Белова звучит напряженно и глухо, — мы на месте завершили первичный осмотр.

И далее мне сообщают все подробности, от которых я непроизвольно напрягаюсь. Энджи вскрикивает, когда пытаюсь стиснуть руку в кулак забыв о её ладони.

— Прости, родная, — спохватившись, прикасаюсь губами к пальчикам. Она понимающе кивает, но продолжает неотрывно за мной наблюдать. Беру эмоции под контроль.

— Евгений Егорович, — продолжает Белов, — по факту, они наняли третью сторону, чтобы убрать концы, но насколько далеко это может зайти, сказать сложно… Сейчас чтобы обеспечить высший уровень безопасности, нам нужно максимально ограничить круг ваших контактов, с главой СБ Верова мы уже переговорили, в больнице к вам присоединится охрана и оттуда уже только с ней. Регину Викторовну я также введу в курс дела. На связи.

Настороженный взгляд Энджи.

— Пока только общая информация, подробности позже, — вру ей в глаза. Сначала Фёдор, потом все остальное.

В больничном коридоре сдаем пятидесятиметровку на отлично, напрягая охрану и оставляя Ивана Сергеевича позади и Энджи ускоряется до предела, когда замечает белеющую голову Юльки. Обнимаются. Юлька всё-таки умудряется что-то ей выговаривать, но замечаю, что сама она выглядит не лучше Энджи, какой-то потрепаный воробушек с темными кругами под уставшими красными глазами. Кратко о том что и как, несколько слов о положительной динамике восстановления. Иван Сергеевич уже рядом здоровается с парнем, который стоит чуть в стороне, они явно знакомы, благодарит за помощь. Из палаты, наконец-то, выходит врач и Юлька заталкивает Энджи и Верова внутрь. И врач же взглядом даёт понять, что посетителей пока достаточно.

— Степан, — протягивает мне руку парень, — лично не знакомы, но тебя трудно не узнать. Я друг Павла, ну, и по ходу Энджи и Юли.

— Женя. Теперь знакомы, — подкрепляем знакомство рукопожатием.

— Знаешь, я любитель пощекотать нервы, — смущенно потирает лоб, — но это полный п. здец! Сходил, называется, помочь дверь вскрыть и с Юлькой повидаться… Когда увидел Федора в этой чертовой хрени, чуть не сдох…

Даже не пытаюсь представить себя на его месте…

Отвожу глаза и замечаю пылающий огонёк вдали коридора. Регина. Не одна. С уже привычной стеной за спиной в лице Богдана. Знает она опять больше, чем мы все вместе взятые, включая состояние Федора на данный момент, врачи настаивают на стационаре, но Иван Сергеевич готов оплатить перемещение оного к себе домой. Чем и собирается, видимо, заняться, появляясь в дверях палаты. Рукой предлагает нам со Степаном пройти в палату, сам направляясь к Регине. Перенос стационара, я так понимаю, не без её участия.

Юлька у окна. Энджи на кровати рядом с Федором, он хлопает своими длинющими ресницами и серьезно кивает доктору. Лечащий врач — крупный дядька, больше похожий на борца, даёт наставления, не забывая напоминать, чтобы слушался маму.

Поворот головы, Федор смотрит на нас. Расплывается в улыбке не мне — Степану.

— Стёп, приве-е-е-ет! Юля рассказала, что ты меня спас! Спасибо! Научишь меня лазить по стенам! Ты же прям как Человек-Паук!

— Нет, Федь, я круче! Как только поправишься так и научу, так что ты, давай, не разлеживайся! — подмигивает Стёпа.

Федю от соскакивания с кровати удерживают только мгновенно опустившиеся на его плечики две ручищи доктора, с укором смотрящего на Степана.

Взгляд переходит на меня.

— Здравствуй, Женя. Мам, — обращается Федор к Энджи, — а где мой рюкзак? Ну, с которым мы в парке были. Он у тебя был.

Энджи теряется:

— Наверное, дома, Федь.

— Мне он срочно нужен! Срочно! — требует он.

— Срочно тебе, Федор, нужно только отдыхать, а потом и по стенам лазить, и по рюкзакам будешь, — тактично выпроваживает нас доктор. В палате остаётся только Энджи, Юлька выходит вместе с нами:

— Повезло, по всем показателям почти норм, вон, даже про заначку для Женьки помнит, — и обращаясь непосредственно ко мне, — 50 % мои, Федя в отличие от Пети на всякую фигню не разменивается.

— А с чего это твои? — удивляюсь я.

— Как поспособствовавшей сохранению хорошей памяти, — выдвигает вперёд подбородок.

— За это могу отдать всю!

— Ты сначала посмотри, что там, а то будешь потом сниться мне по ночам угрожая обидеться, если не верну подарок.

— Кстати, о сне, — интересуюсь я, видя как её слегка штормит.

Отмахивается.

— Сейчас до конца определимся с Фёдором и отосплюсь… Лично отвечаешь за их, — палец по окружности, — безопасность, Рудов! И за мой сон соответственно!

Обнимаю её:

— Спасибо, Юль!

Степан отводит глаза.

— Лучшая благодарность, это не влипать ни в какое дерьмо! Запомнил? — закрывает глаза, устраивая голову у меня на груди.