"Никто" так не смотрит (СИ) - Кистяева Марина

Хотя где отталкивает... Вон как стонала от его языка.

- Когда приступаешь?

Яся повела плечами.

- Полноценно - не знаю. А так с двадцатого мая с восемнадцати часов.

Роман подошел ближе.

- Не много на себя взваливаешь, Ясь?

- Нет. Я сегодня отдала последнюю сумку, больше на шитье заказов брать не буду.

- Уже лучше...

Лучше-то лучше, но что делать дальше?

Двадцатое мая не за горами. Потап тоже будет в лаборатории по вечерам? Что-то подсказывало Есении, что да.

Не выдержав внутреннего давления, она позвонила Алене.

- Привет.

- Привет.

- Ты сегодня занята? Не хочешь прогуляться? Мне требуется компания.

- Давай.

Они договорились встретиться в парке. Погода стояла чудесная, грех было сидеть дома.

Алена приехала сама.

- Ого, ты водишь? - улыбнулась Есения, крепко обнимая подругу.

- С недавних пор да. Почему бы и нет? А ты не хочешь записаться на курсы вождения?

Алена пытливо заглянула в лицо Есении. Последняя не сомневалась, что на языке подруги вертятся другие вопросы.

- Пока нет. А там посмотрим. Я начинаю работать...

- Я знаю, Есения.

Конечно! Потап, наверняка, сказал Гордею.

- Хочешь об этом поговорить?

- Нет.

- Тогда предлагаю втоптать по мороженке.

- Обеими руками «за».

Алена приехала не одна. Телохранители издали присматривали за ними. Сначала Есению смущало присутствие чужих людей. Как это жить постоянно под чужим контролем?

- Меня один раз похитили, - внезапно сказала Алена, заметив, как Есения обернулась в очередной раз.

- Что? - Сначала смысл услышанного не дошел до Яси. А потом ее бросило в пот.

- Угу. Я забрела не в тот район. Ну меня и увезли.

- Боже.

- Я думала, все... Не выживу. Ничего криминального со мной не сделали, просто оставили в лесу. Гордей с Потапом меня спасли. В прямом смысле. Так что...

Есения поняла без уточнения и быстро опустила голову вниз.

Черт.

Черт!

В горле встал ком. И не сглотнуть его, не вытолкать. Ей бы тоже по-хорошему выговориться, рассказать о том, что душу вынимает ежеминутно. Но Есения не могла. Не могла, и все тут.

Алена предложила довезти Есению до ЖК, но та отказалась. Надо бы домой. Дела же! Уроки, конспекты, а ее куда-то несло.

- Ты заповедник знаешь?

- Знаю.

- Отвезете меня туда?

Алена посмотрела на часы.

- Не будешь возражать, если тебя Михаил Петрович довезет? Меня Гор ждет.

- Конечно.

Какие возражения!

В заповеднике ее встретили без лишних вопросов.

- Потап Тимофеевич вчера еще одну зверюшку привез. Познакомитесь?

Есения быстро-быстро кивнула. Как по-разному могут говорить люди! Не «давайте покажу», а «познакомитесь»... Тепло прокатилось по крови девушки.

На этот раз был ирбис. Животное лежало на боку и, казалось, отдыхало. Но перебинтованный живот и лапа говорили о другом.

- Кто так с ним?..

- Браконьеры. За пределами Каянска процветает охота на редких животных. Как некоторые семьи не пытаются пресечь подобные игрища... - Начальник заповедника покачал головой. - Тут бесполезно. Охота в крови людей. А если стоит запрет... О, тут люди на многое пойдут.

Есения прильнула к клетке.

- Он поправится?

- Теперь да.

- Можно я еще немного побуду тут? Может, какая помощь нужна? Я готова... Правда, я никогда не работала с животными, но...

Она развела руками. Вальясов улыбнулся в ответ.

- Волонтеры приветствуются.

У мужчины на лице промелькнула эмоция. Есения не успела ее рассмотреть. Но что-то было. Точно. Неужели и Вальясов подвержен влиянию Потапа? Вроде бы и логично, но с другой стороны!.. Протест взорвал грудь девушки.

- Если свободны, приходите в следующую субботу, - почти сразу же услышала она.

И снова быстро-быстро кивнула, не замечая, как сцепляет пальцы рук вместе на уровне живота.

У Романа был выходной. Вместо того чтобы отсыпаться, он помогал строителям. Периодически из соседней квартиры слышался отборный мат. Есения каждый раз подрывалась, готовая бежать и что-то предпринимать. Потом тормозила себя и упиралась лбом в стол. Почти сразу же слышался мужской смех. Н-да... Иногда ей не понять мужчин, как бы она ни старалась.

А может, и не стоит этого делать. Понимать их. Их достаточно любить и принимать такими, какими они есть.

Остальное мужчины все сделают сами.

Ей было стыдно перед Ромой. Он забросил свою квартиру, полностью сосредоточившись на ее. Она как-то брякнула про это, за что получила такой словесный нагоняй, что уши долго еще горели. Поэтому дальше помалкивала. Ничего, она обязательно придумает, как отблагодарить друга.

Была пара мыслей, но она их гнала прочь.

Самой бы разобраться в том, что происходит вокруг.

На ужин был плов. Роман урчал, нахваливая все, что кидал в рот.

- Сама что не ешь?

- Ромыч, время половина одиннадцатого. Какое есть!

- Не поверишь, я вечно погодный.

- Очень даже поверю. Активно набираешь те кило, что сбросил?

- Угу, - отозвался он с набитым ртом. - А пиво осталось в холодильнике?

- Есть.

- Составишь компанию?

Для себя Есения купила пару банок безалкогольного. Она заметила, что Роман не особо любил выпивать в одиночестве, а уставал он так, что иногда спиртное перед сном не мешало.

Она встала, убрала со стола. Открыла холодильник и достала пару холодных баночек. Роман открыл обе и протянул ей нулевку.

- Ну и денек.

- Устал?

- Есть немного.

Есения сделала глоток ячменного. Ноги сами понесли к окну. Она повесила кое-какую тюлевую занавеску, плотными шторами они даже не заморачивались. Пыль собирать?

Знакомая машина была на месте.

- Приехал, - раздалось за спиной Есении.

Значит, Роман тоже в курсе.

Есения протяжно вздохнула и так же протяжно выдохнула.

- Парень влип по-крупному.

Есения сильнее сжала баночку.

- Я даже сочувствую...

- Ром...

- А что? Говорю как есть.

Потап стоял у капота и, кажется, курил.

- Он где-то, видимо, крупно косякнул. Я в подробности не лезу и не собираюсь. Но мужик раскаивается. И хочет косяк исправить. А тут замкнутый круг получается. Ты у нас кто? Пра-авильно! Есения. Девочка-бохо. Эй, ты чего дерешься! Мне твою кликуху сдали.

- Это я уже поняла. - Есения очень надеялась, что ее голос не дрожит от накатывающих слез.

А она оказалась на грани. Сколько можно сдерживаться? Сколько можно подавлять себя? Разрыдайся она, Роман первым прижмет ее к груди. И по головке будет гладить. Молча. Или матерясь. Это уже как пойдет.

- А девочка-бохо у нас товарищ гордый. И никуда ее особенность быть стойким оловянным солдатиком не делась, хотя я искренне надеюсь, что этот чертов Мазур, когда вы помиритесь, окружит тебя такой заботой, что ты нахрен пошлешь эту свою особенность.

Его надо остановить... Ромыча.

Каждое его слово оседало в груди Есении. На коже. На волосах. Витало в воздухе.

- Возвращаясь к самому Мазурову... Хм... Я вот даже не знаю, как ему быть. Деньгами он тебя не купит. Исхитрился, сукин сын, устроил на работу. Молоток. Дальше идем. Брендовые сумки-шмотки, брюлики тоже мимо. Зачем они девочке-бохо на данный момент? Хата у тебя есть. Тут тоже не подкопаешься. Он, кстати, бригаду все порывается подогнать...

И Есения не выдержала. Развернулась и уткнулась в грудь Романа. Тот сразу обнял ее и выдохнул в волосы:

- Ну наконец-то. Поревешь ты когда-нибудь от души или нет?

На утро нос был опухшим, глаза отекшими. Хоть из дома не выходи. Есения показала своему отражению язык. Умница, что тут скажешь. Спас тональник и солнечные очки.

В заповеднике её уже ждали.

К ней подошла невысокого роста женщина лет пятидесяти.

- Мария Николаевна, - представилась она.

- Есения.

- С дикими животными умеете обращаться? Есть опыт?

- Никакого, - улыбнулась Есения во все тридцать два.