Любимый враг - Елена Рейн

Призрак?

Как интересно.

Какие деньги?

Решила не заморачиваться и дальше принялась листать, оценивая хорошее качество камеры. Даже не представляла, что наша любимая Галина Петровна раскошелилась на такие вещи.

Мысли закончились, когда увидела Лидию, двигающуюся к подвалу через несколько секунд, как мы туда зашли.

Забыла, как дышать, уже без записи понимая, кто нас закрыл.

– Вот же ж… – пробормотала, своими глазами наблюдая, с каким хладнокровием движется мама Лида и закрывает нас. Она даже не стояла, сразу ушла.

Выходит, она закрыла нас в подвале, а потом пришла на помощь через сорок минут. Какая добрая! А я ее еще благодарила…

Неудивительно, что она не реагировала на азбуку Морзе.

– Тебя не учили в чужих вещах не шастать? – раздался голос Лидии позади, заставляя меня нахмуриться.

Медленно поднялась со стула. Развернулась и обиженно посмотрела на нее, обдумывая свои слова, Я боялась потерять любовь и заботу Лидии, поэтому не знала, как себя вести, хотя в груди все бушевало от негодования.

– Осуждаешь? – спросила она и закрыла дверь.

– Зачем? – спросила, желая знать. До меня не доходило. – Зачем ты это сделала?

– Как по-другому заставить вас успокоиться? Это ребячество мне надоело. Пора взрослеть.

– Серьезно? И ты решила нас оставить на сорок минут в ледяном подвале. А почему не на день? Можно и на трое суток. Мы бы точно успокоились, подхватив пневмонию.

– Я понимаю, что долго. Да, я забыла про время. Я не хотела так долго вас держать, но у меня появилось неотложное дело, – сказала она, поправляя короткие волосы.

Стало обидно. Очень обидно. Да что за черт?!

Но не могла все высказать. Не могла.

Меня хоть кто-то любил, заботился. И потерять это из-за своего вспыльчивого характера я не хотела. Ни за что!

Я просто пошла на выход, не желая больше разговаривать. И когда уже прошла мимо, она окликнула:

– Яна, постой!

Остановилась, но не обернулась. Не могла. В моих глазах, как и на лице, бушевали агрессивные эмоции.

– Я хотела, чтобы вы подружились. Вы переходите границы.

– И чем же я перешла? – уточнила у нее. – Тем, что поставила ему новый пароль на телефон? Ничего страшного, разблокировала бы, когда перестал гадости про меня писать.

– Ты стала заходить под его учеткой! – возмущенно начала она. – Ты заблокировала три чата, взломав их. Ты кем себя возомнила?

– Они обсуждали, у кого какой размер груди. А еще… кто с кем спал или хотел перепихнуться.

– Тебя это не должно волновать. Я тебя не для этого учила. Ты должна вести себя достойно, чтобы из тебя получился хороший человек. Понимаешь? – воскликнула женщина и направилась к своему стулу.

– А чем я плоха? – спросила, уже обернувшись.

– Я уже не рада, что научила тебя всему. Ты перешла границы.

– Я… никогда не делаю гадости просто так, – не согласилась с ней и пошла следом.

– Ты выставила видео в сеть, – буркнула она и устало прижалась всем телом к спинке стула.

– Нет. Это не я.

– Но Громов уверяет…

Почти подлетела к ней и с обвинением выдала:

– Ты ведь можешь за несколько минут найти того, кто его выставил. Если я знаю, кто этот умник, то ты… тем более. Но ты видишь только плохое…

– Я не хочу, чтобы ты стала такой, как я, – вдруг закричала она и отвернулась, облокотившись на стол руками, опуская голову.

Осторожно потянулась рукой к ее плечу и, дотронувшись, спросила:

– А какая ты?

– Я… – она покачала головой и начала быстро говорить. Всегда так делала, когда нервничала. – Ты должна быть веселой, общительной и милой. Тебя должны все любить. Все! А ты что делаешь? Взяла и послала обличающее видео Елене. Я надеялась, что она тебя заберет к себе, а ты все испортила!

– Ты хотела, чтобы меня забрали? – еле слышно спросила, убирая руку, прижимая к своей груди. Я боялась ее ответа. Как же так? Ей плевать, где я буду?

Усиленно стала тереть пальцами лоб, сожалея, что зашла в спальню Лиды. Лучше бы ничего не знала.

– Да, потому что я скоро уеду… – донеслось до меня. – И я хотела, чтобы ты была под защитой.

Приблизилась почти вплотную к ней и проговорила:

– Я буду хорошей, только не уезжай. Пожалуйста.

– Я наследила… – в отчаянии призналась она, задрав голову к потолку, закрывая глаза. – Теперь у меня нет выхода.

– Наследила?

– Не придирайся к словам! – громко сказала она и поднялась со стула. – Просто ты зря натравила Елену на мужа. Вот зачем? Она ведь была бы тебе замечательной матерью.

– А я не хотела, чтобы потом меня сдали, так как ей нужно бы было уже мужа искать, а не ребенка. Тем более, это у него проблемы с бесплодием, а не у нее. Я видела анализы.

– Яна! – возмутилась женщина. – И зачем… всему научила?

Вопрос она задала скорее себе, чем мне.

– Что Яна? Что я сделала не так?

– Это не твое дело! Поняла? Не твое! Есть вещи…

– Я помогла ей. Я не хотела, чтобы она жила с предателем! – от эмоций я уже кричала. – Она заслуживает нормального мужчину. Она добрая и отзывчивая.

– Ты себе жизнь загубила. Себе! Ты бы жила в роскоши, а не здесь.

– Но я хотела быть с тобой. С тобой! – воскликнула и замолчала, отмечая, как она отвела взгляд. В этот момент я поняла, что она не испытывает ко мне подобных чувств. Не желая расплакаться, что Лида считала слабостью, я отвернулась и бросилась из спальни.

Очнулась, когда оказалась в игровой комнате, сидя на стуле за шахматным столом. Обычно успокаивалась здесь, играя в игру. Лида меня научила. Ее любимая игра, когда отходила от компа. Глянув на фигуры, задумалась о том, кто играет. Обычно только мы, и все. Никто в детском доме не умел играть, кроме нас. А больше Лида никого не учила, а я тем более не собиралась это делать, чтобы с ней никто так близко не общался. Вероятно, эгоистично с моей стороны, но я не хотела ни с кем ее делить.

И… кто-то все же пытался играть. Отмечая расположение фигур, решила сделать ход «вилка конем». Это ход, при котором конь атакует сразу несколько фигур. В данном случае белый конь нападает на две фигуры (двойная вилка): короля и ладью. Король вынужден спасаться от шаха, а белые забирают ладью.

Довольно ухмыльнулась, когда вдруг вбежала Рита. Она из соседней квартиры, но я ее знала. Вечно болела, поэтому все мероприятия пропускала. Моего возраста, очень даже смышленая. Девочка подбежала ко мне и с восторгом выдала:

– Представляешь? К нам приехали две полицейский машины. Две!

Стало не по себе. Моментально подумала про Лиду. Что она там говорила про то, что наследила? Как она наследила?

Была мысль, но она совсем не радовала…

– Следователи ФСБ ищут Галину Петровну. Требовали ее в таком тоне, что мне стало страшно. Представляешь? – сказала Рита, рукой махая перед лицом. Вроде как ей жарко.

– Зачем? – спросила, надеясь, что они, действительно, приехали к Огневой. Вдруг это родственники директора? Почему нет, когда очень хочется…

– Не знаю, но у них есть бумажка для обыска, как они сказали охраннику. Дед Макар только пожал плечами и пропустил их. Но я видела, как он испугался. Его руки дрожали. Знаешь, мне даже показалось…

– И где они сейчас? – перебила ее, ощущая, как сердце забилось сильнее. Плохое предчувствие вмиг охватило все тело.

– Один огромный мужчина ищет что-то в кабинете директора, а второй шастает по комнатам, где есть компьютеры с высокой производительностью. Я слышала их разговор. Так они сказали.

Задумалась. Они ищут компьютеры с высокой производительностью. Только у Лиды компьютер с операционной системой Linux, остальные оставляют желать лучшего, напоминая мамонтов.

Сглотнула и, поднявшись, быстро направилась из игровой комнаты, не реагируя на зов Риты. Шаг за шагом, и я уже бежала по коридору. Мне нужно было предупредить Лиду. Неважно, что она сделала, я хотела ее спасти.

Вбежав к ней в комнату, увидела, что она сидит на кровати и рассматривает что-то в телефоне. Медленно приблизилась, желая знать, что именно. Оказалось, что наши фотографии, когда были в органном зале на мюзикле Эндрю Ллойда Уэббера «Призрак оперы».