Хочу влюбиться... (СИ) - Кор Галина

Наклоняюсь, чтобы положить гантели и чувствую попой, что она нашла приключение. В смысле, какой-то гад, положил руки на мою попу. Я, вроде как, всех постоянных утренних клиентов знаю, никто и никогда не позволял себе такой наглости. А тут с утра какой-то чел за храбростью к Гудвину сбегал?

И эта фраза: «Какая попа!»

Выпрямляюсь и медленно поворачиваюсь. И тут, мои мысли мои скакуны, начинают анализ. Откуда мой сын знал, что он меня найдет?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Ты, -  спрашивает вчерашнее недоМачо. Мало того, что вчера поставил под сомнение мои умственные способности, так сегодня еще и облапал. Трындец.

— Я, - подтверждаю. А что, тут же не поспоришь, ведь Я – это я.

— Ааааааааа..., - и начинает показывать руками на лифт, потом вверх. Видно его тоже переклинило. Я-то, быстрее сообразила, что он хочет спросить, что я тут делаю, и я теперь понимаю, что он тоже тут живет. Ну кабздец моим спокойным дням. Хотя, как-то раньше я же с ним не пересекалась?

Вот раньше бы влепила по яйкам, а сейчас думаю, может еще пригодятся, раз сын в курсе, только в курсе чего. Ну, и решила просто дать по морде.

Подумано, сделано. И походкой от бедра пошла к лифту.

А тело у него даже очень ничего… Вот у Игоря было так себе…

Отставить сравнительный анализ!!

Глава 5

Давид

Чертов день, чертова Россия, чертов город. Вот жил – как человек. Размеренная жизнь, дорогие рестораны, красивые девки… А сейчас, куда не глянь – жопа. Не, ну у нее, конечно, она зачетная. И рука – тяжелая.

Сижу на кухне и прикладываю лед к красной щеке. Блин, на десять назначена встреча с судьей по вопросу земельного участка. Может удастся договорится, чтобы решение было в мою пользу. Ну сколько можно тягать кота за?..

Хотя, наводил я справки, на счет этой тети. Говорят, принципиальная, денег не берет, на ломаной козе не подъедешь. Но, иногда наши жизненные позиции бывают несовместимы с жизнью, поэтому чем черт не шутит. А машину придется сменить…

Ровно без пятнадцати десять подхожу к зданию Верховного Суда. Поднимаюсь на третий этаж и ищу приемную судьи Вороновой С.С.

Захожу в небольшую приемную. За столом сидит, по-видимому, секретарь. Девушка лет двадцати пять с приятной внешностью.  Без всяких лишних знаков внимания в мою сторону интересуется моей фамилией.

— Давид Юрьевич Золотарев, - сообщаю я ей.

— Да, у вас запись на десять утра, - поднимает телефон и сообщает этой С.С., что я пришел, - проходите. Вас ждут.

Блин, за разглядыванием секретаря прослушал, как расшифровуется С.С. Извиняюсь, переспрашиваю. Оказывается, София Сергеевна. Без стука вхожу в кабинет. За монитором мелькает чья-то голова, а вот лица не видно.

— Присаживайтесь, - говорит приятный голос. Ну хоть не семьдесят лет, судя по голосу, и то хорошо.

Отодвигает монитор. Ступор. Второй раз за день. Может мне в церковь надо сходить, причаститься, помолится. А то походу Бог повернулся ко мне задом.

— Я вас внимательно слушаю, - ни одной эмоции на лице. Как будто не она утром врезала мне по морде.

София.

Как увидела этого типа, точнее Давида Юрьевича, сердце упало куда-то в пятки. Но, вот уже более десяти лет, выходя утром на работу, я надеваю не только полюбившиеся мною брючные костюмы и удобную обувь, но и специальную непробиваемую маску безразличия, холодности и отчуждённости. Я, как судья, не имею права разбрасываться эмоциями, так как они могут дать людям надежду на необходимый им исход дела. Как известно, правосудие слепо, и опирается только на знание законодательных актов, решений, постановлений, законов. Я не из тех судей, про которых говорят, как в анекдоте: «Продано! Мужчине в наручниках в первом ряду…». Мне не нужны деньги, точнее нужны, но я зарабатываю их сама. Остров мне не нужен; квартира, машина, отдых там, где хочу – обеспечиваю себе сама. И точка.

— Я вас внимательно слушаю, - пытаюсь произнести без дрожи в голосе.

А он сидит и молчит. Наверное, Кондратий схватил. Лицо озабоченно-ошарашенное. Не знает рыбка, как ко мне подступиться. Нет, я не злопамятная, просто у меня память хорошая и я злая.

А он так, ничего. Не в моем вкусе. Но, вот когда на него так свет из окна падает, даже очень ничего. Мысленно даю себе подзатыльник. Боже, о чем я. Еще вчера он обозвал меня курицей безмозглой, утром облапал мой зад, а сейчас прожигает дыру. Ладно пора заканчивать гляделки.

— Если вы пришли посидеть, помолчать, то это не ко мне. Предлагаю так, вы пришли, меня как будто раньше не встречали, не говорили, что у меня куриный мозг, не трогали мой зад, - вот, я ж говорила – злопамятная, - и строите со мной беседу, как вы планировали.

— Особенно после того, как вы перечислили все это, как планировал не получится. Вот прямо вижу по выражению вашего лица.

— Видите по выражению моего лица, приближение своего конца? – Неужели маска слетела, надо поправить. – Шутки в сторону, время идет, работа стоит. Я вас внимательно слушаю.

—  Вот, после последней фразы, прямо легче стало, - говорит он, потирает переносицу двумя пальцами. – Так уж вышло, что моими адвокатами было подано дело на рассмотрение Верховным Судом, и судьей были назначены вы, София Сергеевна. Дело СК «Строймаг» против «Мегастрой». На разных уровнях судебной системы права собственности передавались то нам, то им. Но то они, то мы - решением бы не удовлетворены. И вот теперь высшая инстанция. Хотелось бы, чтобы решение было принято правильное…

— И в вашу пользу, - перебиваю его.

— Не без этого, - ухмыляясь говорит он. Пишет что-то на бумажке. И передает мне.

Нет, все-таки - хорош. Особенно при этом освещении. 

Вот дура, мне походу взятку предлагают, а я слюни пускаю. Вообще, он на меня странно действует. Другого уже б выставила, а тут выслушала, бумажку разглядываю. Надо сфокусировать зрение, а то за размышлениями, цифры не складываются в определенное число. Не дурно. Двести тысяч американских рублей. Комкаю бумажку и выбрасываю в урну. Или заставить его съесть улику?

— А вы, когда шли в кабинет к судье Вороновой С.С., наводили справки о ней, как о работнике, - спрашиваю я, - и, желательно узнать, что говорят. Просто интересно мнение коллег или у кого вы там интересовались?

— Кто говорит не скажу, не знаю, интересовалась служба безопасности. Вкратце: обладает высокими моральными принципами, независимостью и принципиальностью, в совершенстве знает юриспруденцию, отлично разбирается в людях, обладает интуицией, и … - выпаливает на одном дыхании.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Воу-воу, полегче. Сейчас короной вас задену. Святой человек, видно сказал. Дай бог ему здоровья. А вы знаете, что Колумб открыл Америку в 1492 году? – Вот и после подобной фразы, кто скажет, что с логическим мышлением у меня проблемы. Таких – нет.

— В смысле, - ошарашенно спрашивает Давид.

— В прямом. Из вышесказанного вами описания меня, точнее Вороновой С.С., разве не понятно, что взятку она не возьмет?

— Почему? Вы считаете, что деньги портят человека? А я думаю, что только те, которые у других. Я, лично, и так испорчен, как видите. А так, вы совершите благое дело, спасете меня от очередного грехопадения. Это, как благотворительность с вашей стороны, - юморист блин. – Вы, скажите деньги грязь, а я скажу: "Но ведь лечебная".

— Я думаю, что опоздала со спасением вас от грехопадения лет так на надцать. И вообще, вы странный тип, обычно, я выставляю из кабинета только за мысль человека предложить мне деньги, а вы прямо это сказали вслух, тем самым осквернив девственный воздух моего кабинета, - говорю я задумчиво. Надо его послать, но как-то красило, далеко, глубоко – в зад. Но в голову ничего не приходит, поэтому говорю, что говорю, - идите домой Давид Юрьевич.