Хочу влюбиться... (СИ) - Кор Галина

— Привет, семья, - говорю я. Подхожу к каждому и целую.

Смотрю на Марину, а она уже на низком старте.

— Где твои красавцы? – Интересуюсь я про детей.

— Да, пошли к вольеру, собак потискать… - И смотрит в окно по направлению вольера.

— В данной ситуации, ты за кого больше переживаешь? За собак или за детей?

— Скорее за собак, они же их не тронут, а у детей на радостях притупляется чувство меры и силы… О, собаки уже скулят… Пошла спасать.

— Давай, давай. Ты прямо как «черный плащ», только свистни…

Тут позвонили в ворота, и Руслан пошел открывать. Блин, как барин, в руках стакан с виски, походка … Вообще, у меня красивый брат...

В дверь зашли дядя Юра и тетя Наташа. И началось развешивание королевских реверансов: «мы так рады», «а мы как рады». Как будто не через забор живут, а видятся раз в десять лет. 

— А где ж ваш сын, - ну как же без маминого вопроса. Ну не пришел и слава богу.

— Он там, на улице, с Русланом разговаривает, - отвечает дядя Юра.

— Соня, останься здесь и встреть, - многозначительно посмотрев на меня, говорит мама. На что я только закатываю глаза.

Открывается входная дверь. Марина, каждого за ухо, тянет детей в ванную комнату.

— Что, уже проштрафились? – со смехом спрашиваю я.

— Прикинь, залезли в тот маленький бассейн в вольере, который для собак предназначен. Сейчас я их покупаю, и приду к столу.

— Ты хоть вещи запасные брала?

— Обижаешь, не впервой, - закрывает дверь в ванную комнату. Из-за двери слышен командный голос Марины. - Раз-де-ваемся!!!

И с полуулыбкой на губах, я поворачиваюсь к открывающейся входной двери. Приплыли.

— Познакомся, - говорит брат, - это Давид, мы лет пятнадцать назад вместе ходили на борьбу, а потом он укатил жить в Лондон и вот уже лет десять, как мы не виделись.

— Тогда все ясно. У них в ЛондОне ж, левостороннее движение, и что обычному человеку помеха справа, для них – лондОнцев, все лево. Это ты, познакомься... Это наш правонарушитель, - говорю я, а брат в этот момент отпивает свое виски. Хорошо хоть в сторону прыснул, а то и мне бы пришлось к малым идти в душ, после дождя из виски.

— Я не хотел, бро, - откашлявшись говорит Руслан, примирительно поднимает руки вверх, - я ж не знал, что это ты, - подумал секунду и говорит, - хотя за малую я б и президента дал приказ останавливать. Я пойду к столу, а вы тут того… этого…

Что он имел в виду, я не в курсе, но вот видок у Давида был, как говорится, лихой и немного придурковатый.

— Так что, ДПС-ники останавливали меня из-за тебя?

— Ни вам здрасьте, ни вам до свиданья, - говорю я, -  ну, хоть это понял. Но, заметь, не из-за меня, а сугубо по причине твоего хамского поведения.

Глава 7

Давид

Вечер проходил тихо, спокойно, по-домашнему. Если не считать носящихся детей. На каком-то этапе Марине это надоело и она отправила их в Гугл.

До прихода в дом Софии, моя мама всячески пыталась провести со мной работу по окучиванию, как она говорила «приличной девочки». Я думал, что увижу престарелую деву лет тридцати, которая будет цитировать Тургенева, говорить фразами Чехова, поправляя на носу очки с толстенными стеклами, а тут, бац и Соня. А еще, я никак не ожидал, что за этой дурацкой историей, будет стоять она.

Неимоверно красивая, интересная, яркая, харизматичная, уверенная в себе, цельная... Я могу долго продолжать это список. И мне она безумно нравится.

И вот теперь, она сидит за столом с отчужденно-задумчивым видом. Ее мать, что-то постоянно ей шепчет, подталкивая под столом, на что она только морщит нос и цокает.

— Как там Тимур, - спрашивает ее отец.

Так, а кто у нас Тимур?

— Да все нормально. Ему нравится. Учатся с Елизаветой и днем, и ночью, - говорит Соня.

— Вот заделают тебе внучка или внучку, - говорит Русик, - что будешь делать?

— Попросят, помогу. Нет, лезть не буду. Уже не дети, сами разберутся.

— Дети – это счастье, - задумчиво говорит Марина, - даже если от этого счастья днргается левый глаз. Пойду-ка я гляну на свое счастье, а то что-то притихли. Не к добру.

Теперь понятно, что Тимур – это сын. Блин, сколько ж ей лет, если ее сын уже может иметь своих детей?

— А где он будет праздновать двадцатиоднолетие? – спрашивает ее мать.

— Так как это будет в декабре, я думала взять отпуск на пару недель, поехать к нему, снять домик на берегу океана. Он отпразднует с друзьями, а потом с Елизаветой приедет ко мне.

— А с нами, он праздновать не собирается? – обиженно спрашивает мать.

— Ну, у них там каникулы не так как у нас. Так что на Новый Год может приедем сюда. Ма, по мере поступления проблем будем их решать. Хорошо? - Примирительно говорит Соня. Встает из-за стола, извиняется и говорит, что выйдет освежиться.

София.

Сижу за столом. И чего-то так грустно стало. Жалко себя. Никогда не жалела, а тут прямо накатило. Тут еще мама на ухо что-то шепчет, даже не вникала в суть, смысл один – Давид красавчик. Да я ж не слепая, вижу. Только что с того?

Откуда я знаю, какие женщины ему нравятся. Может у него принцип трахать только молодых, костлявых, а может наоборот – силиконовую долину. А что я? Бля.., вот спроси меня, какая я, и что я скажу? Ну, обычная, вроде не страшная, не толстая. Последние годы муж не делал мне комплименты, не говорил приятных слов. Это все было вроде как само собой разумеющееся, что вроде как он не говорит, но вроде как я знаю.

Ну говорили мне комплименты коллеги. Только я не знаю, говорили от чистого сердца, потому что так думали, или им что-то от меня было надо, а так вроде комплимент сказал, ему все равно, мне приятно. А главное, что не накладно. У нас как в каждом коллективе принцип один: насрать на нижнего, подвинуть ближнего, и смотреть, чтоб не насрал кто на тебя. Ну только, наверное, Федору Степановичу я нравлюсь по-настоящему, это наш главный в коллегии, но ему шестьдесят восемь. Грусняшно.

Отпросилась освежиться. И вместо туалета пошла на второй этаж в свою бывшую комнату. Да, родители оставили наши комнаты нетронутыми, только косметический ремонт сделала, а так вещи, мелочи, игрушки – все на своих местах. Когда остаюсь у них с ночевкой, моя комната за мной. Зашла, включила свет, достала с полки фотоальбом и стала рассматривать.

— Можно, - поворачиваюсь на пороге стоит Давид. Дверь я не закрывала.

— Проходи, чего уж там. Бабка Красной Шапки волка тоже сама впустила, а он ее бац…, и слопал. – Давид, усмехаясь, проходит и садится рядом на кровать.

— Я не ем…

— Старых бабок, - перебиваю его.

— Ну, ты еще не бабка, как я понял из разговора.

— И только это тебя во мне прельщает?

— Не только… Ты красивая, умная, в свете нашего знакомства, еще и предприимчивая.

— Ага, еще злопамятная, взяток не беру…

— Последнее можно к плюсам. Вот мы сидим с тобой как пионеры... Хотя, на самом деле, друг другу нравимся. Вот ты, лично, мне очень.

— Ты всегда так прямолинеен?

— А что, нужно станцевать какой-то ритуальный танец, нацепить хвост павлина, спеть серенаду под балконом. Я вышел из возраста романтического юнца лет так пятнадцать назад. Поэтому не вижу смысла.

— А сколь тебе лет? – интересно же.

— Мне сорок два.

— Тфф.., - закатываю глаза, - и что не разу не был женат и детей нет.

— Давай я не буду говорить банальную фразу, что не встретил еще ту, с которой хотелось бы провести старость, сидеть возле камина и воспитывать внуков...

— А на самом деле… что?

— Просто мне это было не нужно. Секс был, девушки на любой вкус, дети – не цель.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Что изменилось сейчас?

— Я, - говорит и смотрит на меня.

И вот тут я понимаю, что по закону жанра должен быть поцелуй. Он смотрит мне в глаза, потом на губы, наклоняется и аккуратно касается своими губами моих. Они такие мягкие. Руками обнимает мое лицо так, что большими пальцами поглаживает скулы, а остальные в моих волосах. А я как дура с альбомом и руки заняты.