Все не так, как кажется (СИ) - Юнина Наталья

— Что, тоже не терпится, да малыш?

— Будешь много говорить, я слезу с этого стола и пойду спать.

— Даже так? Не думал, что ты настолько жестока, только боюсь, что тебе будет сложно заснуть. — Вновь улыбается и тянется к моим губам. Вдоволь ими насладившись, Артем спускает вторую лямку сорочки и припадает губами к моей шее. Спускается дорожкой поцелуев вниз, одновременно спуская сорочку, оголяя мою грудь. Зарываюсь руками в его волосы, тяну на себя, хотя ближе уже некуда. Артем сжимает мою грудь обеими руками и втягивает сосок. Немного больно, но тут же зализывает, чем вызывает у меня бурю эмоций. Мне этого мало, мне бесстыдным образом хочется ощутить его в себе.

— Артем, я больше не могу.

— Не можешь, значит поможем, — улыбается, тянет меня ближе к краю стола и стягивает с меня белье. — А вообще сейчас друг другу поможем.

Стягивает с себя брюки вместе с боксерами. Одной рукой держит меня за талию, другой сжимает бедро и резко входит мощным толчком. Мучительно медленно начинается двигаться во мне. Через несколько мгновений неспешных движений увеличивает скорость и начинает вбиваться в меня на всю длину. Мне хочется кричать во весь голос, еле сдерживаюсь, сильнее стискиваю его плечи и вновь впиваюсь ногтями в его кожу.

Кажется мне нечем дышать, сердце ускоряет и без того бешеный ритм. Артем продолжает двигаться во мне, одновременно засасывает кожу на шее. Еще несколько сильных толчков и, кажется, я разлетаюсь на осколки от полученного наслаждения, через пару мгновений ко мне присоединяется и Артем.

— Кайф. Говорил же, кухонный стол это святое. — Еле дыша, произносит Артем. Выходит из меня, натягивает штаны вместе с бельем и целует меня в губы. Натягивает на меня сорочку, по-прежнему тяжело дыша.

Я только сейчас оглядываюсь по сторонам, и тут меня распирает от смеха. Просто не могу себя остановить. Слева и справа от нас сидят Жрака и Пуша. Обе вылупились так, как будто мы как минимум у них что-то украли.

— Артем, обернись по сторонам. — Мой виртуоз оборачивается и тоже начинает смеяться.

— Ну, что я могу тебе сказать, я пенял на Офелию, но похоже извращенки у нас только эти. Слушай, а вообще пусть смотрят, чего бы ни посмотреть на красивые тела, да, извращенки?

— Ну ладно, хватит. — Артем снимает меня со стола, а у меня даже ноги не держат.

— Садись на стул, раз ножки шалят. А вообще покорми меня. Я весь день голодный.

— Тем, прости. Я весь день ничего не могла делать. В общем, есть нечего.

— Ай-ай-ай, ладно, что с тебя взять, женщина. Буду готовить любимые яйца. Куриные, не боись.

— Я тоже не откажусь.

— Ага. Обожаю звук жареной яичницы, побольше сливочного масла и зеленью приправим, да?

— Отлично.

— Ты пока сделай нам кофе, а я буду ответственен за яйца.

— Артем, ты точно хочешь кофе?

— Я весь день его не пил.

— Я знаю, что ты сливаешь кофе в банку.

— Откуда?!

— Еще перед новым годом увидела. Ты на какой-то встрече был, а я тебе документы заносила, ну и заметила банку.

— Ну и ладно, так даже лучше, ибо пятнадцать чашек в день это перебор, достало уже притворяться. Ты поняла, что у меня нормальный мочевой пузырь, да?

— Да. И то, что ты это специально делал, чтобы чаще меня видеть.

— В точку. Все, хватит болтать. Я есть хочу.

Три месяца спустя

— Артем, а твой друг придет только с женой?

— С женой и дочкой. Ир, ты чего такая дерганная?

— Не знаю. Я как-то не привыкла принимать гостей.

— Ну, это же не знакомство с родителями, расслабься. — На хрена я сказал про родителей? Поддержал блин. Сам как представлю, что все-таки придется показываться родственникам, настроение падает ниже плинтуса. — Ириш, не пессимизди, по крайней мере, точно не сейчас, хорошо?

— Хорошо.

Сегодня на Ире белое облегающее платье, чуть ниже колен и какая-то замысловатая прическа. Иногда мне кажется, что нехорошо вот так ею любоваться, но изменить этого пока не могу. Вот уже месяц я ее официально уволил и надо признать мне стало тяжко. Нет, Катя справлялась хорошо и в этом плане меня все устраивало, но видеться только по утрам и вечерам, для меня было катастрофически мало. Наверное, я ужасный человек, но два дня назад я уволил Рукосуеву, точнее перевел к своему знакомому. И вот уже через неделю собираюсь вновь вернуть к себе Иру.

— Артем, откроешь? — доносится голос Иры, достающей из духовки мясо.

— Иду. — Подхожу к входной двери и открываю ее. — Всем привет. Вау, Ксюшенька, ты, кажется, еще больше похорошела, ну прелесть какая.

— Я знаю. Я специально такая красивая, чтобы позлить Сережу и вызвать в нем ревность, ну или что-то такое.

— Ксюшенька, открою тебе секрет, этого не нужно было говорить вслух.

— Да какая разница, он итак это знает, да, Сережа?

— Вы закончили трепаться? Тогда показывай хоромы и знакомь нас с Ириной.

— Замечательная мысля, а где ваше дите?

— А мы решили отдохнуть от Машки и подсунули ее на денек к Марине. — Весело пролепетала Ксюша. — Артем, давай и вправду скорее нам все показывай, а то у вас так вкусно пахнет, что слюни текут.

— Да, Тихомиров, скорее. А то кто-то с голода скоро помрет. Моя жена специально не ела три дня, чтобы тут набить пузо.

— Ну, проходите. Ксюша, искренне тебе сочувствую, с ним всегда было тяжело.

— Вот поэтому я и ем, чтобы ему тоже было тяжелее. — Сергей берет Ксению за руку и ведет в гостиную.

Знакомство выходит спокойным, даже веселым и непринужденным. Антошка, правда, застеснялся, схватил кусок пирога и убежал наверх.

— Такой вкусный оливье, только не пойму вкус немножко другой, не как обычно, — говорит Ксюша.

— Вот я балда! Я забыла горошек положить. — Тишина за столом, а потом дружный хохот. Ира встает из-за стола и идет искать горошек.

— Артем, у тебя такая милая девушка. Если честно не ожидала. Я была уверена, что ты неисправимый бабник.

— А из бабников, Ксюшенька, получаются лучшие мужья.

— А вы что уже и жениться собрались?!

— А почему бы и нет. Я все равно уже пал к ее ногам, чего тянуть кота за яйца.

— Мне кажется, тебе твои яйца уже растоптали, смотри, чтобы в ногах полностью не ползал, — вставил свои пять копеек Стрельников.

— Артем, не слушай его. А когда свадьба?

— Честно говоря, я решил это только сейчас, поэтому не знаю.

— Так это еще секрет, какая прелесть, да, Сережа.

— Прелесть прелестнейшая.

— А вот и горошек, Ириш, давай я помогу.

Еще полчаса мы о чем-то болтаем. А потом Ира подает горячее. И тут надо признать мясо она несказанно пересолила. Сергей морщится, Ира теряет улыбку и только одна Ксюша наяривает мясо, как ни в чем не бывало.

— Простите. Я, кажется, пересолила мясо.

— Ты что, Ириш, какое пересолила, даже сладко чуть-чуть. — Беру кусочек мяса в рот и смакую перед ней.

— Меня сейчас стошнит от тебя, — шепчет мне на ухо Стрельников. — Соплежуй и подкаблучник в одном лице это перебор, друг мой.

— Ты снова мне завидуешь. Прекрасное мясо, вон смотри с каким наслаждением его ест Ксюша.

— Тоже мне нашел авторитет, ей бы что пожирнее, да посоленее, самый кайф. — Никак не реагирую на эту фразу. Ира сидит с расстроенным лицом, но постепенно Ксюша выводит ее на какой-то разговор, а потом и вовсе, болтая, они покидают стол.

— А ведь ты тоже подкаблучник, хоть и стараешься этого не показать.

— Вот именно. Рано или поздно под каблук попадут все, но не настолько же, как ты.

— А знаешь, если бы не ты, я и не подумал бы жениться.

— А я здесь причем?

— Ну, если такой непробиваемый козел женился, то я чем хуже? Правильно ничем. Так что, спасибо, тебе, Серега.

— Ну все, теперь можно и расслабиться, иди сюда, Ириш. — Ира садится ко мне на колени и утыкается лицом в шею.

— Прости. Не знаю, как так получилось, то горошек, то мясо так пересолить. Что теперь они обо мне подумают, даже страшно представить.

— Ты чего глупости говоришь? Все когда-нибудь что-то пересаливают, ерунда это все.