Жестокии развод (СИ) - Тес Ария

Успокойся.

Если что, ты всегда можешь переехать из этой квартиры с Артемом. Ничего страшного.

Дверь в коридор открывается. Я пару раз моргаю и поднимаю глаза, чтобы застать целую колонию из людей. Первым идет Александр, за ним несколько охранников. И Иван.

Ухмыляется.

Как только видит меня, сразу ухмыляется и странно проходит по мне взглядом. Это раздражает. Я одергиваю юбку и повыше задираю нос, мол, пошел ты! Это его почти смешит.

– Здравствуйте, Галина, – здоровается Александр, – Вот и ваш заключенный.

Следующие полчаса нам объясняют правила, которые я, к своему стыду, почти не слушаю. Все смотрю на входную дверь в страхе, что мальчики вот-вот вернутся. Иван смотрит вглубь квартиры не мигая. Ждет Олега. Сто процентов. Я хотела ему шепнуть, что они пока не здесь, но рассудила так: конвоирам необязательно знать ничего личного.

Они мне не понравились.

Грубые и жесткие мужики, которые смотрели на Ивана, как на грязь. Очень наглую грязь (и да, с первой частью я согласна: он тот еще козел, но со второй? Абсолютно точно нет), а на меня, как на идиотку. Наверно, они думают, что я одна из женщин, которых охмурил красивый, накаченный зэк, и теперь она за него и в огонь, и в воду. Это обидно. Я никого не осуждаю, просто данная формулировка всегда предполагает, что в твоей голове, простите, насрано, и любой мужик может с тобой, как угодно.

Хочу, чтобы они побыстрее ушли.

Но они уходят спустя еще пятнадцать минут, когда я подписываю все бумаги вместе с Иваном.

Как только дверь закрывается, с облегчением выдыхаю. Иван сразу же смотрит на меня, и, наверно, хотел бы сказать что-то в своем стиле, но молчит. Похоже, потерял всю свою фирменную наглость, ведь кое-что, а точнее, кое-кто важнее.

Я это понимаю сразу. По немому взгляду…

– Он ушел в магазин, – отвечаю тихо.

Иван сразу хмурится.

А я себя ругаю. Идиотка! Он доверил тебе сына, а теперь думает, что ты отпускаешь его одного в незнакомом городе до магазина. Дура!

Тут же краснею и сбито поясняю.

– Он с моим сыном. Ему почти восемнадцать, магазин совсем рядом и…

Прости.

Не добавляю, но подразумеваю.

Повисает пауза.

Через мгновение он слегка кивает, а потом касается своих занятий, на которых больше нет наручников. Этот миг почти выбивает почву из-под ног…хотя нет, он точно выбивает. Есть в нем какой-то нерв на разрыв, как если бы ты забыл, что такое свобода и нормальный дом, а не четыре холодных стены.

Мне кажется, что это очень интимно, поэтому я увожу глаза на Александра. Все это время он стоит с другой стороны и молча смотрит на меня. Странно смотрит. Недовольно…

Краснею сильнее и сбито шепчу.

– Простите, мы…смотрели Гарри Поттера.

Ничего более нелепого ты, конечно, не могла сказать, зато обстановка становится значительно легче. Я слышу два смешка от двух мужчин и расслабляюсь сама. Прикрываю глаза ладонями, потом выдыхаю и тоже усмехаюсь, а когда отнимаю руки и смотрю на Александра, признаюсь.

– Я не думала, что все получится так быстро.

– Если честно, то я тоже. Можем пройти и поговорить?

– Конечно.

Жестом приглашаю их на кухню, а когда захожу за ними, еще раз краснею. На этот раз вплоть до самых ушей. Такой притон…боже!

Начинаю истерить и суетиться, убирая со стола чипсы и упаковки от попкорна.

– Простите за беспорядок, я…мы…у нас вчера весь день был улиточным.

– Улиточным? – переспрашивает Александр мягко.

Бросаю на него взгляд и киваю.

– Мы были дома и смотрели фильмы. Присаживайтесь. Кофе? Чай?

– Чай, если можно.

Иван молча за мной наблюдает. Пристально. Это раздражает, если честно, куда сильнее внимания Верного. Из-за него я дергаюсь больше, а в какой-то момент не выдерживаю.

– Ну что?!

– Ничего, – жмет плечами и садится за стол.

Ага, как же. Ничего. Наверно, думает, что я действительно безалаберная, а может быть…вообще думает, что правильно меня Толя бросил. От такой хозяйки даже самый верный семьянин сбежит и…

Стоп! Почему ты вообще об этом переживаешь?! Сумасшедшая! Какое тебе дело до того, что он там думает, блин?! Он вообще не имеет права думать! В смысле, желательно, чтобы да, но не обо мне!

Заставляю себя выдохнуть и поставить чайник.

На кухне повисает тишина. Странная.

Они оба смотрят на меня, а я не знаю, куда себя деть. Достаю чашки с верхних полок, потом подхожу к холодильнику и вынимаю оттуда колбасу, блюдо с оливье и другие закуски. Может быть, они хотят есть? Точнее, один то точно хочет.

– Как насчет оливье?

Мужчины кивают по очереди.

Отлично.

Достаю тарелки, вилки и ножи. Все по правилам хорошего тона, ставлю перед ними. Еще пять минут уходит на то, чтобы наполнить тарелки и чашки.

Все это время мы продолжаем молчать.

Как и ожидалось, Иван накидывается на еду, как будто не ел ничего лет двадцать. Верный ведет себя более сдержано. Смотреть на него приятней, роднее, а взгляд все равно тянется к Ивану…

По коже бегут мурашки.

– Итак, – сделав глоток чая, Александр наконец-то прерывает тишину, – Мы разобрались с одним моментом, теперь предстоит все довести до конца.

Я сжимаю руки под столом и киваю.

– Да, и желательно до хорошего.

Верный мягко улыбается.

– Вы во мне сомневаетесь?

– Нет, просто…почему все получилось так быстро? Вы сказали, что это займет время, и на Новый год…ну, я так поняла, что до конца января точно затянется.

Адвокат чуть хмурит брови и кивает.

– Вы правы, так должно было быть. Вытащить кого-то из СИЗО на домашний арест не так сложно, но вот вытащить кого-то после приговора, да еще, если часть этого приговора человек уже отбыл…другое дело. Даже со связями, сделать это почти нереально. Я потянул за все свои ниточки, но, если честно, не особо надеялся.

– Тогда…

– Пока не знаю. Скажите, Галина, вы рассказывали про свою тетю. Она могла как-то помочь?

Хмурюсь.

– Эм…в смысле?

– Может быть, у нее тоже есть какие-то связи? Насколько я понял, она крутится в высоких кругах.

– Да, но…моя тетя живет в Петербурге, и если у нее есть связи, то только там.

– Ну…если есть связи в Петербурге, значит, они есть и в Москве.

– Резонно, но я не думаю. Уточню.

– Хорошо. Еще момент…- Верный смотрит на Ивана, – Насколько я понял, мать Олега тоже не из бедных.

– Угу. Ольга из ваших, высоких кругов, – усмехается он в ответ, а потом нападает на вторую порцию салата, – Но там точно без вариантов.

– В смысле?

– Ее родители скорее воткнули бы мне вилку в горло, а еще вернее сделали бы это с собой, чем помогли мне.

– Все настолько плохо?

– Не удивлюсь, если с их легкой подачи мне влепили такой срок.

Резко перевожу на него взгляд. Серьезно?

Иван только слегка кивает.

Охренеть, конечно, если это так…

– Они винят меня в смерти их дочери, – поясняет Иван, берет чашку, – Поэтому все возможно. Специально мне вредить они бы не стали, но если бы появился такой шанс…почему нет?

После короткой паузы Верный подводит итог.

– Ясно. В любом случае, может быть, это и мои связи так круто сработали, уже неважно. Нам нужно будет обсудить линию защиты и стратегию…

Его перебивает внезапно открывшаяся дверь и детский смех.

– …Видел, как я скатился?! Круто, скажи! А ты не уважаешь картонки…

Олег задорно подначивает Артема, который отвечает ему мягко и тепло.

– Спасибо, что показал мне такой крутой способ, мелкий.

Иван резко вскакивает.

Его грудь часто вздымается, и весь он напрягается в один сгусток нерва. Я замираю. У меня сердце на разрыв внутри, по коже огромные мурашки…

Верный тихо заканчивает свою мысль.

– Но видимо, не сегодня…

Это правда. Сегодня – без вариантов.

Мальчики раздеваются, Артем громко кричит.

– Мам, мы все купили! И очень много свечек тоже, хотя я и не понимаю, зачем…