Когда она влюбляется (ЛП) - Сэндс Габриэль

— Тебя когда-нибудь злило, что ты ничего не можешь с этим поделать?

Он поправляет свою хватку на руле, кольца вспыхивают на его длинных, толстых пальцах. — Конечно.

— И как же ты выпустил этот гнев?

Любопытный взгляд Раса устремлен на меня. Я вижу, что он хочет расспросить меня о том, что произошло сегодня ночью, но не думаю, что он хочет торопить меня. — Бил по груше. Обычно это помогает. Хочешь нанести несколько ударов?

— Нет, я в порядке.

Есть люди, которых я хотела бы ударить, но ни один из них не Рас.

— Любая физическая активность помогает, — добавляет он после паузы.

Вероятно, он имеет в виду бег или пешие прогулки, но мои мысли заняты не этим. Я думаю о том, как кожа переходит в кожу, как его рука прижимается к моей груди, как он прижимается губами к месту за моим ухом.

Я провожу ладонями по бедрам и смотрю в окно.

Мы подъезжаем к закусочной. Стоянка пуста, кроме старого грузовика. Над дверью светится только половина вывески, но этого достаточно, чтобы разобрать название.

Jack's Spot.

Нас встречает молодая официантка с розовыми полосками в светлых волосах. Она отводит нас за столик в дальнем углу и протягивает два ламинированных меню.

Я заказываю персиковый молочный коктейль и бургер. Если бы мама увидела меня сейчас, у нее бы случился сердечный приступ.

Рас берет бургер и картошку фри.

— Сколько тебе было лет, когда тебя поставили на эту должность? — спрашиваю я, когда официантка уходит.

Он складывает руки на груди. — Двадцать три. Дамиано был моим спонсором.

— Тебе говорили о том, что значит стать членом семьи?

— Конечно. Без вариантов.

— И что они тебе сказали?

Он пожал плечами.

— Как обычно. Клан - это моя единственная настоящая семья, выше моих родителей, моих друзей, моей будущей жены и детей. Пока я остаюсь верным, обо мне будут заботиться. Если есть проблема, я приношу ее дону, и он мне ее решает. И если я умру, то умру со спокойствием, зная, что с теми, кого я люблю, все будет в порядке. — Он качает головой. — Я тогда не поверил ни единому слову.

Удивление разворачивается в моей груди. — Что?

— Это были пустые слова. Сэл был человеком, который убил отца Дамиано, и вместо того, чтобы позаботиться о Деме, он сделал все возможное, чтобы тот потерпел неудачу. Только изобретательность, уличная смекалка и настойчивость Дамиано привели его к тому, к чему он пришел. К тому же мне не нужно было, чтобы Сэл заботился обо мне. Дамиано уже делал это на протяжении многих лет. Я поклялся в верности клану, но для меня клан был и есть Дамиано. Я бы сровнял их всех с землей, если бы он попросил.

Я моргнул. — Когда я услышала эту речь, она произвела на меня совсем другое впечатление.

Он вскидывает бровь. — Только не говори мне, что твой Папа привел тебя на посвящение.

— Конечно, нет. Я получила свою версию от мамы, когда мне было около десяти лет. Она сказала мне, что наша семья всегда должна быть моим главным приоритетом. Если я буду хорошо служить ей, то она будет служить мне. Мне никогда не придется взваливать свои проблемы на собственные плечи. Семья разделит этот груз и сделает все, чтобы помочь мне. А люди вне ее никогда не будут преследовать мои интересы. Идти против семьи - значит идти против себя, даже если в тот момент мне так не казалось.

Рас наклоняет голову. — Что ты об этом думаешь?

— Она заставила меня почувствовать, что я родилась в чем-то очень особенном и редком. Как будто мне повезло, что у меня была такая жизнь. Она сказала, что большинству людей достаются гораздо худшие условия. Они должны сами ориентироваться в этом мире. Но только не нам. За нами стоит общество, которое всегда позаботится о том, чтобы все было в порядке. И у нас есть Папа. Как глава семьи, он готов горы свернуть, чтобы обеспечить нам безопасность. Я думала, что все, что он делает, он делает для нас.

Эмоции захлестывают меня с головой. Я провожу ладонями по щекам и обхватываю ими шею. — Я покупалась на каждое слово. Только сегодня я поняла, какой идиоткой я была. После того, что Папа сделал с Вэл, я начала сомневаться в его суждениях, но сказала себе, что каждый может ошибиться. У каждого есть недостатки. Но теперь я вижу все так ясно. Это все чушь. Единственный человек, о котором Папа заботится, - это он сам.

Приходит официантка с нашим заказом.

— Хочешь, расскажи, что случилось? — негромко спрашивает Рас, как только она отходит от нас.

Я беру свой молочный коктейль и присасываюсь к соломинке. Папа сказал нам, что информация конфиденциальна, но в кои-то веки я не чувствую, что чем-то ему обязан.

Рас ждет, пока я поглощаю молочный коктейль. Терпеливое выражение его лица возвращает меня на Ибицу, когда он заботился обо мне так же, как он.

Дыши, Джемма.

К черту все это. Я не могу держать все это в себе. Мне нужно поговорить с кем-нибудь о катастрофе, которая маскируется под мою жизнь.

Я сжимаю салфетку в кулаке.

— Папа хочет сделать Рафаэле своим преемником после выхода на пенсию вместо моего брата Винса.

Рас нахмуривает брови.

— Что? — Он выглядит так, как я и ожидала.

— Я знаю.

Он проводит ладонью по губам и наклоняется над столом. — Твой отец сказал тебе это? Сегодня вечером?

— За ужином.

Рас покачал головой. — У него должна быть очень веская причина, чтобы сделать что-то подобное.

Я киваю. — У него есть. Рафаэле - это его карточка освобождения от тюрьмы. Папа находится под следствием федералов.

Глаза Раса расширяются. — Черт.

— Да. Рафаэле собирается получить контроль над нашей семьей, чтобы Папа мог не попасть в тюрьму. Ты знаешь, что наш дедушка отсидел семь лет до своей смерти? Многие мои дяди тоже отсидели. Но папу все это не интересует. Он сказал, что останется нашим доном еще на пять лет, пока Рафаэле не сменит его. Думаю, после этого его ждет безбедная пенсия. Он должен быть счастлив, что у него все получается.

Я откусываю от своего бургера. Как я могла не заметить степень его эгоизма? Я - дочь, которую он бьет, и мне потребовалось больше времени, чем кому-либо из моих братьев и сестер, чтобы наконец признать, какой он человек. — Я такая идиотка. Это все моя вина.

— Как это? — осторожно спрашивает Рас.

— Ты был прав, когда сказал, что я должна была задавать больше вопросов. Теперь я соучаствую в том, что помогла папе вытеснить Винса. Это моя вина...

— Ты всегда так поступала? — перебивает Рас.

Я смотрю на него. — Что делала?

— Брать на себя ответственность за проблемы, которые ты не создавала и за решение которых ты не можешь отвечать?

Что-то неприятное пронеслось во мне.

— Возможно, я внесла свой вклад в эту проблему. Если бы я не согласилась на этот брак, как только Папа на меня надавил, ему пришлось бы придумывать другой план. Может быть, я смогла бы его переубедить.

Взгляд Раса наполняется жалостью. — Персик, тебе когда-нибудь удавалось переубедить его в чем-нибудь?

Нет.

Папа никогда меня не слушал. По крайней мере, когда это действительно имело значение.

Рас вздыхает. Мое молчание - достаточный ответ.

— Что ты хочешь делать со всем этим? — спрашивает он.

Я доедаю свой бургер и запиваю его остатками молочного коктейля.

— Я действительно не знаю, — угрюмо признаюсь я.

Могу ли я позвонить Вэл и попросить ее вытащить меня? Возможно. Если Рас здесь, он, возможно, сможет переправить нас с Клео в Европу и спрятать там. Но что потом? Как долго мы сможем скрываться, прежде чем за нами придут люди папы и, возможно, люди Рафаэле? Они будут драться за нас. Люди, скорее всего, погибли бы.

Я не хочу, чтобы на моих руках была кровь. Нет, сейчас не время для необдуманных поступков.

— Мне нужно поговорить с братом, — говорю я. — Папа врет, что Винс не против. Я в этом уверена. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы поддержать его. А пока что мне еще предстоит выйти замуж через несколько недель.