Между строк (ЛП) - Хейл Оливия

— О чем именно?

— Ты был там, чтобы пойти в поход и пожить в палатке. Ты часто так делаешь?

— Как только появляется возможность. Иногда еще занимаюсь водным туризмом. Здесь вокруг есть красивые места.

Прошло уже несколько недель с тех пор, как я в последний раз был на природе. Джошуа-Три, национальный парк Секвойя, острова Каталина. Все они находятся в пределах досягаемости.

— Да, есть, — говорит она. — Хотя в этих краях я посетила не так много природных достопримечательностей.

Я смотрю на нее. Мы могли бы продолжить ехать. Через несколько часов мы были бы в Джошуа-Три. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы подавить в себе дикий порыв.

— Еще успеешь посетить, — говорю я ей вместо этого.

Она оглядывается. Уклон дороги становится все круче с каждым поворотом.

— Куда мы едем?

— На Малхолланд-Драйв.

— О. Я слышала об этой улице.

Через несколько минут я сворачиваю на нее. Это извилистая дорога, уютно устроившаяся высоко в горах и почти пустынная в это время суток. Здесь у меня редко ловит мобильный телефон. Возможно, это моя любимая часть поездки по этой дороге.

Слева от нас простирается городской пейзаж, выглядывающий из-за нескольких деревьев. Он быстро скрывается за большим поместьем. Но ненадолго.

Я съезжаю на смотровую площадку и выключаю двигатель.

— О, — вздыхает она. — О.

Она уже вышла из машины, оставив дверь открытой. Я смеюсь и тоже выхожу.

— Что думаешь?

— Это великолепно.

Она смотрит на сверкающую гладь Лос-Анджелеса, простирающуюся до самого горизонта и исчезающую на западе в черной глади океана.

— Мы находимся выше, чем твой дом.

— Да. Намного выше.

Она прислоняется к капоту моего джипа. Ее взгляд прикован к городу, лежащему далеко внизу.

— Все это похоже на лихорадочный сон, — говорит она. — Это место. Тот ресторан. Твой дом. Все это.

— Это хороший сон?

Она обнимает себя за плечи и поглаживает руку.

— Да. Я не знала Лос-Анджелес с этой стороны, когда была здесь в последний раз. Есть так много вещей, которые я никогда не делала.

— Чего ты не делала?

— Я не занималась серфингом. Я никогда не поднималась на эти горы. Эм... это обсерватория? Я никогда не ходила туда, чтобы посмотреть в телескоп.

Я открываю багажник и нахожу сумку с запасной одеждой для походов, которую храню здесь.

— Обсерватория Гриффита, — говорю я.

— Да. Точно. Я еще не была там.

— Мы сходим, — обещаю я ей и вытаскиваю синюю толстовку с капюшоном. — Еще мы пойдем в Центр Гетти. И я научу тебя серфингу.

Я протягиваю ей свитер. Она смотрит на него, а потом улыбается.

— Спасибо.

— В это время суток прохладно.

— Да.

Она надевает свитер через голову и просовывает руки в рукава. Он ей сильно велик. Когда ткань охватывает ее тело, она слегка вздыхает. Как будто она довольна.

Она выглядит чертовски мило.

— И океан. Я еще не была на нем, — тихо говорит она.

— Ну, Хаос, мы должны решить и эту проблему.

Семейный дом в Малибу в последнее время почти пустует. Мама бывает там иногда, но в основном она живет в Сономе. Там она нашла новых друзей. Более спокойную жизнь. Думаю, это пошло ей на пользу.

— Это совсем не сложно.

Ее губы слегка изгибаются, как будто она мне не до конца верит, но все равно подыгрывает мне. Хотя я говорю совершенно серьезно.

Я прислоняюсь к капоту джипа, оказываясь рядом с ней. Она смотрит на меня, а потом прыгает на капот, и я сразу же подхожу к ней, положив руки на бедра.

— Ой, — говорит она.

— Ты в порядке?

— Да.

Она откидывается назад, опираясь руками о лобовое стекло. Теперь она такая же высокая, как и я.

Ее лицо находится всего на пару сантиметров выше.

— Ты часто бываешь здесь?

— Иногда чаще, иногда реже, — говорю я.

Были дни перед судом над моим отцом, когда я, проведя пятнадцать часов в офисе с юристами и бухгалтерами, покупал еду и приезжал сюда около полуночи. Мне казалось, что это единственное время, когда я могу дышать. Единственное время, когда я могу расслабиться.

— Здесь красиво, — говорит она.

Ее голос становится дразнящим.

— Ты, наверное, привозишь сюда всех своих девушек.

— Я никого сюда не привозил.

Она краснеет, и на ее коже появляется милый румянец. Она сидит на капоте моего джипа, и я хочу, чтобы так было всегда.

На моей машине. В моем доме. В моем свитере.

Калеб, может, и заставил ее улыбнуться там, но здесь она моя.

— Не уверена, можно ли тебе верить, — говорит она.

— Я когда-нибудь тебе лгал?

Она обдумывает вопрос. Затем качает головой.

— Нет, — признает она. — Не лгал.

— Ты была права, когда говорила, что я многого недоговаривал. Но я не лгал.

Она опирается руками о капот.

— Я могу это понять. Я делала... то же самое.

— Это сложно.

— Что?

— Доверять новому человеку.

Она слегка кивает. Здесь почти нет освещения. Только свет от сверкающего города и звезд над головой достаточный, чтобы увидеть ее, освещенную миллионом маленьких точек.

— Да. Это так, — говорит она.

Я подхожу ближе, кладу руку на капот рядом с ее рукой.

— Тебя ранили в прошлом.

По ее блуждающему взгляду я понимаю, что она укрепляет свои стены. Но потом она вздыхает, и передо мной снова моя Шарлотта.

— Это так очевидно?

— На самом деле нет. Ты хорошо это скрываешь.

— Но ты это видишь.

— Да.

В ней есть неиссякаемый источник энергии, который позволяет ей каждые несколько месяцев собираться и переезжать на новое место. Немногие люди могли бы работать так, как она.

— Это было давно, — говорит она.

Я подхожу ближе, и она немного раздвигает колени, как будто приглашая меня встать между ними. Желание занять это место настолько сильно, что мне нужно глубоко вздохнуть, чтобы подавить его.

— Со мной та же история.

— Хммм. Но ты живешь с последствиями каждый день, — говорит она. — Это оставляет шрамы. Такие переживания...

— Ты загадка, Шарлотта Грей.

Ее губы слегка приподнимаются, но улыбка сдерживается внезапной застенчивостью.

— Не пытайся меня понять.

— Почему?

— Тебе может не понравиться то, что ты обнаружишь.

— Это невозможно, Хаос.

Она качает головой.

— Возможно.

Я встаю между ее бедрами и кладу ладони на капот рядом с коленями.

— Ты еще не сбежала от меня, хотя знаешь самые сокровенные, самые мрачные секреты моей семьи.

— Нет, не знаю, — тихо говорит она. — Все, что я знаю, это то, что твой отец совершал ошибки. Но я пока не видела и не слышала о каких-либо твоих ошибках.

— Мне нравится слово «пока» в этом предложении. Оно вселяет уверенность.

Она снова улыбается. Смотрит на меня, а потом на себя. Нас разделяют всего несколько сантиметров.

— Эйден, — шепчет она. — Что мы здесь делаем?

Мои руки сжимают теплую сталь.

— Я не знаю, Хаос. Но знаю, что мне это нравится.

— Мы работаем вместе.

Но ее глаза смотрят на меня, и этот восхитительный румянец снова поднимается по ее щекам.

— Мне нужно закончить эти мемуары, чтобы произвести впечатление на Веру.

— Хммм. А мне они нужны, чтобы совет директоров одобрил мою покупку.

— У нас обоих есть большие надежды, связанные с этой книгой.

Она настолько близко, что я могу просто наклониться вперед, чтобы прикоснуться к ее губам.

— Да, это так. И еще мы привлекаем друг друга.

Она громко выдыхает. Кажется, что ей требуется целая вечность, чтобы согласиться.

— Да. Но ничего больше.

Она снова качает головой, как будто пытается прояснить мысли.

— Ты и я – мы из разных миров.

— Я знаю и не планирую ничего серьезного.

Она кивает головой.

— Ничего серьезного. Это правило номер один. Как только кто-то из нас начнет испытывать эмоции...

— Мы прекращаем?

Она снова кивает.

— Да. Мы не можем допустить, чтобы все запуталось.