Возлюбленная для чемпиона (СИ) - Кужель Маша

— Почему ты такая грустная, Анютка?

Я отворачиваюсь от окна и вижу Илью.

— Я совсем не грустная.

— Кого ты обманываешь, милая.

Я качаю головой.

— Я просто думаю.

— Расскажи мне о чем.

Я киваю в сторону окна — в сторону моей семьи.

— Вот чем я хочу наполнить свою жизнь, — я только в этот момент понимаю, каким вижу свое будущее. — Не научными статьями и стопками бумаг, не получением статуса и работой от рассвета до заката. Я рада, что получаю степень, не скрою, но, когда мне придется выбирать, какой станет моя дальнейшая жизнь, я хочу, чтобы прежде всего это была семья.

— Я тебя прекрасно понимаю.

— Ты же не думаешь, что это делает из меня трусиху? Или дуру?

— Думаю, это зависит от обстоятельств, — он делает глубокий вдох. — Ты же не отказываешься от мечты?

— Работать в университете — это не мечта. Это просто... работа, — я глупо хихикаю. — А получение степени было хорошим способом затянуть школьные годы, вместо того, чтобы выходить в реальный мир.

Илья смотрит на меня.

— Закрой глаза.

— Зачем?

— Это небольшое упражнение на визуализацию. Просто сделай это.

— Хорошо, — я подчиняюсь и жду. Что он еще придумал?

— Я знаю, что это трудно, но постарайся забыть о том, что тебя сейчас напрягает. Представь, что все легко получилось. Прошло пять лет. Стресс исчез. Решения приняты, и ты счастлива.

Я улыбаюсь. Это облегчение — представить, что я уже не в этой жизненной точке.

— Это будет через пять лет, — продолжает Илья, и его глубокий голос помогает мне расслабиться. — У тебя выходной, и ты просыпаешься без будильника. Ты встаешь с постели и выходишь из своей спальни. Где ты находишься? Кто там с тобой? Как ты себя чувствуешь? Что ты делаешь в этот день?

— Я… — образ такой четкий, что мое сердце болит от того, как сильно я этого хочу. Такого будущего.

— Держи глаза закрытыми, — мягко говорит он. — Посмотри вокруг. Выйди на улицу, если хочешь. Возьми свой ежедневник и открой календарь — что у тебя намечается в этом месяце? Это жизнь, которую ты построила, и она тебя нравится. Изучи детали. Что заставляет тебя улыбаться? Что вызывает у тебя восторг? Здесь, в этот момент, через пять лет ты сможешь найти все необходимые ответы.

Это было проще, чем я могла бы себе представить. Все было так ясно — солнечная комната, в которой я просыпаюсь, запах кофе на кухне, теплое ощущение, когда кто-то обнимает меня сзади, прежде чем я поворачиваюсь, чтобы улыбнуться.

Я открываю глаза и вижу, что Илья смотрит на меня.

— Это было невероятно.

— Тебе помогло?

Я киваю.

— Я уже, конечно, приняла решение, но да, визуализация помогла закрепить его. Спасибо.

— Где ты была?

— Тут, и у меня была семья.

— Звучит отлично, — шепчет Илья.

— Думаю, так оно и есть. Есть люди, которые рады, выстраивая свою жизнь вокруг карьеры, но нет такой карьеры, которая была бы мне настолько по душе.

— А как насчет писательства?

Я улыбаюсь.

— Я не уверена, что даже карьера писателя сможет заменить мне жизнь рядом с людьми, которых я люблю больше всего на свете. Хотя писать-то можно где угодно... если мне вообще когда-нибудь так повезет. А пока нужно просто найти работу, которая позволит мне жить так, как хочется. Я думаю, есть много сфер, где я могу себя реализовать.

Он берет мою руку и проводит по ней пальцем.

— Прогуляешься со мной?

— С удовольствием. Возьмем с собой Тему?

Он качает головой.

— Нет. Я сказал Кириллу, что попытаюсь вытащить тебя прогуляться, так что он присмотрит за ним.

Глава 62

Аня

Мы проходим мимо дома и идем в сторону сарая, где хранятся всякие газонокосилки и другая садовая техника. Илья знает это место так же хорошо, как и я, ведь он провел здесь большую часть своего подростковой жизни.

— Спасибо, что помог мне с моим будущим, — говорю я.

— Я не могу поставить это себе в заслугу. Когда я пытался решить, уходить мне на пенсию или нет, мой психотерапевт провернул со мной эту штуку.

— И то, что ты увидел, привело тебя сюда?

— Да, — он смотрит на меня сверху вниз. — И кажется, я не прогадал. Я ужасно счастлив видеть Тему таким радостным, но этим я обязан твоей семье. Вы все приняли нас с распростертыми объятиями.

Я улыбаюсь.

— Добро пожаловать!

Он легонько шлепает меня по бедру.

— Эй!

— Я хотел сказать, что я правда очень благодарен тебе и всей твоей семье.

— Ну, я думаю, что по-другому и быть не могло — ты часть семьи, — я беру его руку и переплетаю наши пальцы. — Мне нравится быть твоим другом, Илюша. И, возможно, если я останусь, мы сможем поработать над тем, чтобы стать не просто друзьями.

В его глазах что-то вспыхивает, но он отводит взгляд, прежде чем я успеваю уловить эмоцию.

— Насчет этого...

Мы продолжаем идти, но я сильнее сжимаю его руку.

— Что?

Он поднимает наши руки и изучает их.

— Ничего.

Я смотрю на сарай через плечо и улыбаюсь.

— Пойдем.

Я открываю дверь ржавым ключом и протискиваюсь внутрь. Здесь темно.

Закрыв дверь, я улыбаюсь ему.

— Когда я была подростком, мы с тобой однажды остались здесь одни. Ты был в шортах, без рубашки, а я что-то искала для папы.

— Я помню. Кир чуть не прибил меня в тот день.

Я забираюсь на какую-то шаткую конструкцию в задней части сарая.

— Я так стеснялась своего тела, но я подумала... Мне показалось, что ты смотришь на меня, как на…

Он шагает вперед. Медленно. Слишком медленно.

— Тебе не показалось.

— Думаю, сейчас я в это верю, но тогда не верила. И не могла. Поэтому я сделала то, что всегда делала, когда мне нужно было поднять себе настроение. Я рассказала себе сказку.

Илья останавливается в двух шагах от меня и наклоняет голову в сторону.

— Какую сказку?

— Я представила себе, что я — такая девушка, на которую ты бы обратил внимание...

— Так я же обратил на тебя внимание!

— И что ты отчаянно хотел меня поцеловать.

— Да. Хотел.

— Я сказала себе, что ты перестанешь возиться со старым велосипедом Жени и заметишь меня, сидящую здесь.

Его глаза вспыхивают.

— Я заметил.

— Может быть, если бы мы тогда были друзьями, как сейчас, у меня хватило бы смелости сказать тебе, что я хочу, чтобы ты меня поцеловал.

— Может быть, если бы мы были друзьями, у меня хватило бы смелости сделать это.

Он подходит ближе, и, даже сидя на стойке, мне приходится поднять голову, чтобы увидеть его лицо. Он раздвигает мои бедра и делает еще один шаг, чтобы встать между ними. Он прокладывает мягкими губами дорожку по моему бедру, отодвигая по пути платье.

— Ты хочешь, чтобы я поцеловал тебя, Аня?

— Мы ведь друзья, правда? — шепчу я. — Мне нравится быть твоим другом. Тебе нравится?

Он утыкается лицом в мою шею, и я задыхаюсь от ощущения, как его язык ласкает чувствительную кожу за моим ухом.

— Мне это очень нравится, — он засасывает мочку моего уха между зубами. — И это.

Я едва сдерживаю стон.

— Да, мне тоже.

Я поворачиваю голову, ища его рот, и он с чувством целует меня в губы.

— Как твой друг, — говорит он, его голос становится низким и хриплым, — я не могу не заметить, как ты смотрела на меня сегодня вечером.

— И как я смотрела?

— Как будто быть другом для тебя недостаточно.

У меня перехватывает дыхание, когда его пальцы касаются влажного хлопка между моими бедрами.

— Я не могу перестать думать об этом, — признаюсь я, борясь с желанием прижаться к нему.

— Я тоже.

Он опускает голову к выпуклости моей груди и нежно ее прикусывает.

— Я хочу прикоснуться к тебе.

Он стонет, прижимаясь к моей груди; я отстраняюсь от него и спрыгиваю вниз. Он поворачивается, наблюдая за мной, и я опускаюсь на колени, колдуя с его ремнем.

— Да, — шепчет он.

Я освобождаю его от джинсов. Он был таким твердым… для меня.