Мишень для эгоиста (СИ) - Пиратова Лана

Вот его я меньше всего ждала. Прячу телефон.

- Анна, давай поговорим, - произносит папа, садясь на диван рядом со мной. – Мама права. Молчание – не выход.

- Хорошо, папа.

- Анна, - по его тону я понимаю, что сейчас будет что-то очень важное и серьезное. И меня это пугает. – Ты уже большая, хотя еще и ребенок. Я не хочу, чтобы ты училась на своих ошибках. Некоторые ошибки невозможно исправить. Поэтому лучше их не допускать.

Я смотрю в пол. Жду, что же будет дальше.

- Я разговаривал с Алмазовым, - сердце замирает. – Думаю, мы поняли друг друга.

Поднимаю на него взгляд.

- Надо было брать тебя с собой! – папа бьет себя по коленям. – Так и знал, что опять вляпаешься во что-нибудь!

- Пап!

- Не спорь. Я старше и я лучше знаю. И мужиков я лучше знаю.

- Ну, пап!

- Все, я сказал. Пока еще не поздно все исправить. Мелкую ошибку легче забыть, чем ошибку всей жизни.

- А если это не ошибка? – спрашиваю, глядя ему в глаза. – Если…

- «Если, если, если…» - перебивает папа. – Ань, тебе самой не странно слышать эти «если»? Ты же умная девочка.

- Я хочу его увидеть, - упрямо произношу я. – Хочу сама от него услышать, что он понял тебя.

- Да? Ну, и где же он? – папа разводит руками и ухмыляется. – Где он, Ань? Он легко согласился со мной. Легко отказался от тебя. Вот так просто, - и папа щелкает пальцами.

Я отворачиваюсь и закусываю губу.

Папа ведь прав! Как бы ни было больно признавать, но прав! Тигран не позвонил и не написал. Неужели…?

Зажмуриваюсь. Чувствую, как слезы подступают, душат.

- Пап, я хочу одна побыть, - говорю из последних сил, чтобы не выдать свое состояние.

- Прости, дочь, - папа встает и гладит меня по волосам. – Но лучше так. Лучше раньше, чем ждать. Прости…

И он выходит.

Я падаю на кровать и зарываюсь в подушках.

Не хочу. Нет. Не хочу думать о нем.

Просто забыться. Просто не думать.

А слезы уже падают на мягкую ткань. Я тихонько всхлипываю, чтобы не напугать никого.

На следующий день я прошу папу дать мне выходной. Никого не хочу видеть. Хочу лежать в своей комнате и смотреть в стену. Папа хмурится, но соглашается.

- Сходи, прогуляйся, - предлагает мне мама. – Маше позвони.

Киваю и иду к себе. На автомате проверяю телефон. Пусто. Ничего.

Так проходит пять дней.

Пять дней моей жизни, которые круто меняют меня.

Я перестала реветь на второй день. Поняла, что смысла нет. Потом сидела и долго думала. Потом зачем-то полезла в интернет с одной целью – найти хоть что-то, что еще больше отвернет меня. И, конечно же, нашла.

Господи, сколько у него было баб? Даже противно стало и я громко хлопнула крышкой ноутбука.

- Мам, я с Машкой в кафе схожу! – кричу я из коридора.

- Хорошо, Анюта, - мама выходит из кухни и смотрит на меня. – Все в порядке? Ты какая-то на взводе.

- Все хорошо, мам, - успокаиваю ее. – К зачету готовлюсь. Вот и на взводе.

Подхожу и целую мамочку.

С Машкой мы договорились встретиться через полчаса. Мне нужна она. Машка как никто другой меня понимает. Да и кому еще мне излить душу? Не папе же. Маму жалко. Сестра на спортивных сборах.

Еще раз глянув на себя в зеркало в холле, выбегаю из подъезда. Поднимаю воротник куртки и вжимаю голову в плечи. Иду к метро.

- Анечка, - раздается знакомый голос слева. Внутри все сжимается.

Я останавливаюсь, но не оборачиваюсь. И потом резко прибавляю шаг. Почти бегу.

- Ань! – уже требовательнее. – Ну-ка, стой!

Скрежет тормозов и меня хватают за руку.

- Не слышишь, что ли? – Тигран дергает меня на себя, но я так и не поднимаю взгляда. Отворачиваюсь. – Ань!

- Отойди от меня, - смотрю, наконец, ему в глаза и дергаю рукой. Уверенным шагом отхожу от него.

- Нет! Ты никуда не уйдешь! – рычит он и обхватывает меня за талию. Тащит к машине.

- Пусти! – бью его по рукам. – Пусти меня! Я кричать буду!

- Значит сядем вместе, - усмехается он и пихает меня в машину. – Ань, давай поговорим? Ладно? Бегать бесполезно. Хорошо?

Зло смотрю на него, но киваю.

Он быстро обходит машину и садится рядом. Трогается с места, но почти сразу же паркуется в каком-то тупике. И вот уже его рука у меня на талии, а лицо почти касается моего лица.

- Анечка, - шепчет сладко почти в самые губы, - как же я скучал по тебе.

Рука скользит мне под куртку, а потом и под майку. Я едва сдерживаюсь, чтобы не дернуться от касания его пальцев. Но беру себя в руки.

- Тоже ведь скучала, маленькая моя, - обволакивает своим голосом. – Иди ко мне.

Подхватывает и сажает к себе на колени.

Рука сразу же скользит вверх.

- Тигран! – пытаюсь остановить его.

- Анечка моя, - утыкается лицом мне в грудь, а руками уже задирает подол и скользит по внутренней стороне бедра. – Поехали ко мне? – чуть придвигает меня ближе. Так, что я оказываюсь на чем-то очень твердом. Потом водит меня слегка туда-сюда и громко выдыхает. – Поехали. Соскучился пиздец как.

- Это все, что ты хотел сказать? – спрашиваю, отодвигаясь и убирая его руки с себя. Поправляю одежду.

- Что случилось? – Тигран ошалело смотрит на меня. Потом хмурится. – Я же говорю, что скучал. Очень, - тянется ко мне губами.

- Так скучал, что за пять дней даже не вспомнил обо мне? – обламываю его порыв.

Тигран громко выдыхает.

- Мне надо было подумать, - говорит, глядя вниз.

- Подумал? – спрашиваю я, застегивая куртку.

- Да, - Тигран поднимает голову и смотрит мне в глаза.

- Хорошо подумал?

- Да,- вижу, как он начинает хмуриться и желваки ходят по скулам.

- Значит теперь моя очередь думать, - говорю я.

Быстро открываю дверь, спрыгиваю с Тиграна и выхожу из машины.

- Постой! – Тигран следует за мной. – Что за представление? Садись в машину!

Ага! Сейчас! Иду, не оборачиваясь.

- Анна! Быстро иди сюда! – в голосе злость. Я прямо слышу ее.

Я останавливаюсь. Медленно поворачиваюсь. Вижу, как на лице Тиграна появляется та самая самодовольная ухмылка. И тогда я прикладываю к губам три пальца, целую их, глядя на Тиграна. И сгибаю два крайних пальца, демонстрируя Тиграну самый средний свой пальчик.

Вижу, как перекашивается его лицо. Глаза недобро блестят. И он срывается ко мне.

Я быстро разворачиваюсь и забегаю в метро.

- Думал он! Мыслитель какой! Пять дней думал! – Машка негодует, сидя напротив меня в кафе.

Я молча тяну в трубочку «Американо».

- У него башка там квадратной не стала от таких дум?

Мотаю головой. Машка косится на меня.

- Страдаешь?

Не отвечаю.

- Страдаешь, - тяжело вздыхает. – Ну что, вот, мужики за народ такой?! Все хорошо. Нет. Надо все испортить своими сомнениями! Слушай, а сели бы не удалось тебе сбежать, что бы он сделал?

- Там без вариантов было, - отвечаю я. – Час пик. Он бы не поймал.

- Ну а если бы?

- Как говорит папа, слишком много «если», - вздыхаю.

- Блин, а все же интересно, что там такого твой папа Алмазову сказал?

- Ну, я могу догадаться.

- Думаешь, папа знает, что вы… ну… того… уже? – Маша такая нерешительная, что вызывает у меня улыбку.

- Думаю, что нет. Иначе была бы другая причина , почему он пять дней не появлялся.

- Зато ты была бы спокойна! – заявляет Машка. – Знала бы, что он за тебя пострадал, а не просто так скрывается. Вообще, конечно, странный он. Пять дней думать. Прямо даже интересно, что же он там себе надумал.

- Нуууу, - тяну я, - сразу под юбку полез.

- Дааааа, - тянет она в ответ. – Так неожиданно, - улыбается. Я улыбаюсь в ответ. – Что делать-то будешь? Ты же понимаешь, что это не все. Может, папе пожаловаться? – хитро смотрит. – Так и сказать, Тигран Русланович руки распускает и пусть мне это нравится, но я же не такая.

- Маш, - строго смотрю на нее.

- Ладно, не грусти. Что-то мне подсказывает, что скоро подарок готовить надо будет.

- Кому?