Кофе, кот, мужчины и я (СИ) - Жилло Анна

— Ужас, — поежилась Мика.

После обеда я вернула ей телефон и отпустила гулять, записав номера Светы и ее мамы.

— В восемь чтобы была дома, — приказала, открывая дверь тамбура. — Двор и Светин дом, больше никуда.

— А «Бургер Кинг»? — Мика умоляюще сдвинула зеленые брови. — Это же в соседнем доме.

— Хорошо, — согласилась я. — Но больше никуда.

Вот и проверим. И ее, и прилогу.

А спорим, что она умотает куда-нибудь? На два пакета утки?

— Не пойдет, Пикс, — возразила я. — Сделка ничтожна, потому что я тоже за это.

Вот так всегда,  — надулся кот. — Ну хоть один-то дай? Просто так?

— Дам. На ужин.

Я отнесла его в очередной раз в туалет и подумала, что кошачья каторга кончится быстрее педагогической. Ну хоть что-то.

Мучительно подбирая шрифт к проекту, я поглядывала одним глазом в телефон. Красная точка на карте смигрировала к Светкиному дому и надолго застряла там. Потом переместилась во двор, на детскую площадку, а через полчаса в соседний дом, где окопался «Бургер Кинг».

Через час, закончив работу и скинув ее заказчику, я удивилась, что можно столько времени делать в этой забегаловке. Словно в ответ, точка медленно поползла в сторону метро.

— Пикс, если бы мы спорили, то оба выиграли бы.

Да кто бы сомневался,  — флегматично отозвался он, выгрызая шерсть рядом с гипсом. — Будь ты на ее месте, тоже сбежала бы. Скажешь, нет?

— Я на своем месте! И судить буду со своей точки зрения. По всей строгости.

Добравшись до метро, точка пропала, но вскоре появилась снова. Видимо, поганки куда-то уехали. Впрочем, недалеко, всего на одну станцию. Вышли и зависли в торговом центре. В половине восьмого отправились обратно.

Прекрасно! Теперь главное не переиграть.

Без пяти восемь Мика позвонила в дверь.

Видишь, Сонечка, какая я послушная, даже раньше вернулась.

— И где ты была? — спросила я вполне мирно. Как будто просто любопытничала.

— Ну как где? — Мика обиженно выгнула брови. — Как и договорились. Сначала у Светы дома, потом гуляли во дворе, потом в «Бургер» зашли, потом еще погуляли.

— А еще где?

— Больше нигде, Соня!

— А если не врать?

— Я не вру!

А глаза такие честные-честные… как у лжесвидетеля. И возмущение искреннее: как ты можешь меня обвинять?!

— Мика!

— Ты что, за мной следила, Соня?

— Нет. — Я скрестила пальцы за спиной. — И следить не надо. Я просто знаю, что ты врешь. По тебе видно.

Зрачки испуганно забегали, как у ходиков в виде кошки — такие были когда-то у бабушкиной подруги. Тик-так, тик-так.

— Сонь, ну мы только от «Бургера» до киоска газетного дошли. Светина мама попросила журнал купить. Пять минут, туда и обратно.

— Журнал, говоришь? И какой? Журнал?

— Ну… этот… где всякие рассказы… про артистов, да.

— «Сарафан историй»?

— Да, точно.

— Или, может, «Караван мелодий»?

— Точно, точно, я перепутала. «Караван мелодий». Там еще девушка такая красивая на обложке. Рыжая.

— А может, «Караван историй»?

— А… ну может. — Мика совсем растерялась.

— А может, хватит врать?

— Сонь, ну ты же не разрешила бы. — Она захлюпала носом. — Мы в «Гранд» ездили.

— Так ты же не пробовала. Позвонила бы, спросила. Дело даже не в том, что без спроса, а в том, что врешь как сивый мерин.

— Как сивый мерин… — зачарованно повторила Мика. — Сонь, ну прости, пожалуйста. Я правда больше не буду.

— Хорошо, — легко согласилась я. И добавила, пока она не успела обрадоваться: — Завтра сидишь дома. Раздевайся и приходи ужинать.

Глава 55

Кто бы знал, как мне не хватало Сережи. Надо было ему уехать, чтобы я это поняла. И всего-то на неделю с небольшим, но мне казалось, что его нет уже целую вечность. Переписка и разговоры по телефону не помогали, работа и позиционная война с Микой отвлекали, но не особо.

Вот так и понимаешь, что тебе нужен человек — когда не можешь без него. Если уезжал Кирилл, я по нему не скучала. Наоборот, отдыхала от его наставлений.

Чета Серега где-то застрял,  — поддел Пикс. — Может, другую красотку себе нашел? Не такую вредную ?

Издевайся, издевайся, котоморда. Что-то ты его перестал звать живодером. Или дошло наконец, что он тебе помог? А то ведь так и ковылял бы на трех лапах.

Ничего, говорила я себе, осталось совсем немного. Всего-то четыре дня. Зато как здорово будет, когда вернется. Если я к тому времени еще не рехнусь, конечно.

Микин арест в воскресенье окончательно вынул мне мозг. До обеда она как-то развлекала себя сама, а после — упросила, чтобы я разрешила ей остаться. Потому что ей, видите ли, скучно.

— Мика, мне работать надо, — ответила я сухо.

— А я не буду тебе мешать, Сонечка. Я с Пиксом буду кино смотреть.

— У меня за спиной?

— А мы в спальню пойдем.

Что мешало ей посмотреть кино дома, не в компе, а по телевизору, осталось загадкой. Она и правда забрала Пикса в спальню и устроилась на кровати. Но хватило ее ненадолго. Заявилась ко мне и начала таращиться из-за плеча, что я делаю. Потом заметила папку с рисунками и попросила разрешения посмотреть.

Начались охи и ахи, завистливое «круть» и поток вопросов, училась ли я в художке, в какой и что мне там больше всего нравилось. Я бы охотно с ней поговорила — все-таки общая точка. Но дедлайн подступал с топором.

— Мика, давай мы с тобой после ужина поговорим, ладно? А сейчас мне нужно закончить работу. Заказчик ждать не будет. Может, тебе пока уроками заняться?

Она надулась и ушла, а я закопалась в проект по уши — пока в спальне не взвыл Пикс. Пришлось нести его в туалет, потом кормить, потом готовить ужин.

Мика пришла все такая же надутая. И заявила, сев за стол:

— Я все сделала. Проверять будешь?

— Нет. Зачем?

— Как? — Она захлопала ресницами… зелеными ресницами. В тон бровей. — Как зачем? А вдруг я на самом деле не сделала?

— Ну значит, получишь пару.

— И… тебе все равно?

— А почему меня должна волновать твоя учеба, если она не волнует тебя? Ты разве для меня учишься?

Мика озадаченно давила вилкой котлету и перемешивала ее с гречей. Кажется, я порвала ей какие-то шаблоны.

Как это меня не волнует ее учеба? Такое разве может быть? Это всех должно волновать. А она должна огрызаться: мол, учеба — это ее дело. А получилось внезапно наоборот.

Я в очередной раз порадовалась, что Мике десять лет, а не на три-четыре года побольше. Сейчас ее еще можно было… нет, не нагнуть, этого я делать не хотела, но немного поджать. Подростки — это как тесто, которое лезет из квашни. Ты его пихаешь обратно, а оно все равно лезет. Сама была такая. Правда, больше себе на уме, без демонстративных бунтов и зеленых бровей. А у нее что-то рановато поперло. Но хотя бы пока еще не через край.

Воспитывать Мику я не собиралась. Просто пережить этот месяц так, чтобы все остались живы и здоровы. И, желательно, без материального ущерба. Но вот к Нюше вопросов хватало. И ей придется меня послушать, когда вернется. Иначе через несколько лет я утону в ее жалобах на неуправляемого подростка. Да и девчонку жалко.

Я прекрасно понимала, что все эти зеленые брови и прочее — просто попытка привлечь к себе внимание. Если не матери, которая вечно занята, то хотя бы сверстников.

А поговорить мы с Микой поговорили. Нормально. Себе я сварила кофе, она пила чай с пряниками. Правда, сначала скривилась, обнаружив Пиксову шерстину, на что я сказала: в доме, где живет кот, шерсть — это приправа. Вот действительно, очень быстро перестаешь замечать подобные мелочи. Ну шерсть, ну и что? Стряхнула и ешь дальше.

Мика рассказала, что ей больше всего нравится рисовать акварелью, но вообще-то она ничем таким заниматься не собирается. И не решила еще, кем станет. Ну, может, дизайнером одежды, но это не точно.

— Ну вот, а говоришь, что ничем таким заниматься не собираешься. Дизайнеру без рисования никак не обойтись. Ну можно, конечно, все на компьютере, с нейросетью, но это не то.