Не зная куда себя деть, ныряю с головой под воду, предусмотрительно оставив на суше руку с бокалом шампанского. Ну, тут сам Бог велел выпить и нарушить антиалкогольный режим. Про себя произношу какие-то бессвязные фразы, чтобы не слышать разговор этой троицы. Ровно до тех пор, пока у меня не заканчивается кислород. И в этот момент Костя тянет меня из воды за руку.
– Очень взрослый поступок, – оглядываюсь по сторонам. Слава Богу, мы одни.
– Ну да, я типа в домике. Мальвина тридцать пять лет. Приятно познакомиться.
Ржу как лошадь, смотря на то, как Костя впопыхах натягивает на себя трусы. Не знаю почему, но мне безумно весело. Выпиваю залпом остатки шампанского и ставлю бокал на раковину.
– Не переживай, мои сиськи твой дед не узрел, – усмехаясь произношу я, щипая Костю за попу.
– Это тебя так торкнуло от бокала шампанского?
– Неа. Кстати, самое время включать гадкую бабенку с «я же говорила!».
– Ты о чем?
– О том, чтобы сделать замок на двери. Сейчас бы не пришлось никому позориться.
– Судя по твоей радости, ты не слишком-то расстроена сиим позором. Видимо, понравилось смотреть на моего голого деда.
И тут я начинаю смеяться еще громче, чем прежде. Ровно до тех пор, пока мне в лицо не прилетает мой халат.
– Это было не очень красиво.
– Не очень красиво так громко ржать. И не безопасно. Муха может залететь. Так что прикрой ротик, дорогая.
– Ой, да ладно, не ревнуй, воробушек.
– Я сменил ник, между прочим.
– Да? На какой?
– Гордый птичко.
– О да, тебе очень идет.
Выходить к нежданным гостям совсем не хочется. Оттого я малодушно захожу в спальню под поводом надеть трусы. Хотя, их мне и вправду надо на себя напялить. Но стопорюсь, когда в комнату вбегает собака и сразу же запрыгивает на кровать. И это не бабушкина Матильда. Это чих. Маленький пучеглазый пухлик.
– Базилио? – собака тут же подает свое «тяф». – Молодец, умненький пес, – он, в отличие от кота, мне рад, судя по виляющему хвостику. Следом на кровать прыгает еще одна. Матильда тут как тут. И, кажется, они хорошо ладят. – Привет, моя хорошая. Давно не виделись, – тяну руку, чтобы ее погладить и в этот момент слышу шипение. Мать моя женщина, Артемона я здесь видеть не ожидала.
– Мне уже сложно определить, ты к кому показываешь ненависть. Ко мне или к собакам? Иди, мой дорогой сожитель, прими валерьянку после количества увиденных голых тел и ко мне не приставай.
Рыжий, словно почувствовав, что я готова на него пожаловаться, ложится у прикроватной тумбы.
И в этот момент я спиной чувствую, что на меня пялятся. Не надо обладать экстрасенсорными способностями, чтобы понять кто. Нехотя поворачиваюсь к бабушке.
– Это не то, что ты подумала. Я видела его хозяйство исключительно как врач. Не ревнуй.
– Хм. Было бы кого ревновать. Не подскажешь, каким образом ты оказалась в ванной, если была в аэропорту?
– Так рейс отменили. А ты не подскажешь, что ты делала голой вместе с Костиным дедом, с которым, вроде как, не собиралась даже «на одном поле срать»? – парирую в ответ.
– Так воды нет, – точь-в точь копирует мою интонацию. – Только в вашем районе и осталась.
– Неужели? И вы решили помыться вместе, сэкономив воду?
– Точно.
– И это ты его пиздаболом называешь? А сама-то?
– Не тебя меня лечить, сопля.
– Как и тебе меня. А пойдем-ка узнаем версию Василия, как тебя занесло с ним в одну ванную.
– Аля, стоять.
И не подумаю. Правда, узнать версию деда мне не удается. Он так активно нападает на Костю, что я снова вспоминаю его профессию. Бывших ментов, как и регистраторш поликлиник, не бывает. Это в крови.
– Если бы ты остался, а не делал вид, что смотался, эта криворукая не испортила бы мне ягоды. Половина смородины в топку, точнее на земле в кустах. И ведь не собрать же с земли, она ж мягкая, – попкорн. Мне срочно нужен попкорн! Перевожу взгляд на бабушку.
– Фас?
– Ты, я смотрю, стала слишком борзой, Аля.
– С кем поведешься, от того и наберешься. Так, ладно, – хлопаю в ладоши. – Василий, хватит уже напирать на внука. А будете и дальше говорить в присутствии моей горячо любимой бабушки про ее криворукость, и мы все дружно услышим яичный звон.
– Поясни, Мальвинушка, – совершенно иным тоном произносит старший Вдуев, переводя на меня взгляд.
– Ну как же, звон ваших яиц, которые бабушка непременно отобьет.
– Чтобы был звон, яйца должны быть стальными. А это не про него. Там сплошная мяко…, – договорить бабушке не удается, Костя прерывает ее грозным тоном:
– Все. Достали вы меня. Мы сделаем вид, что не видели вас голыми и не в курсе ваших газонераторских отношений, а вы, что мы уже уехали на море, хотя самолёт у нас только завтра. На выход из моей квартиры и по своим домам, – вау. Кажется, я такая же извращенка наравне со стариками, ибо меня реально возбудил Костин тон.
– Хорошо сказано, да только шиш тебе, внучара. В наших районах воду отключили. Мы сегодня остаемся здесь. Завтра, так уж быть, отчалим.
Несусветная наглость. Надо менять замки. Смотрю на Костю и в этот момент понимаю, что мы научились говорить взглядами. Замки и он, и я однозначно поменяем.
– Мальвинушка, а ты не посмотришь мои ягодицы. Там что-то прям чешется, – ан нет, вот она несусветная наглость.
– Нет! – вскрикивает Костя, хватая меня за руку. – Чтобы утром вас здесь не было.
– А как же узнать у них о том, как они сошлись? – интересуюсь у мужа.
– Ой, я тебя умоляю, что тут узнавать? – открывая дверь в мою квартиру, небрежно бросает Костя. – Фингал после свадьбы поставила деду именно она за то, что тот явно захотел ей вдуть, после фееричной драки с участием твоей бабки. А дальше дело принципа – вдуть. Потом, видимо, затянуло обоих. Все, удовлетворил твое любопытство?
– Ты мне нравишься таким.
– Каким?
– Грубоватым, что ли.
– А, ну да, точно. Я забыл про твои извращенные сексуальные фантазии, – насмешливо произносит Костя, подталкивая меня внутрь. – О, можем прям сейчас продолжить в душе. В этот раз я тебя схвачу и ты будешь об этом знать. Сковородки рядом не будет.
– Зато будет душевая лейка. И с нашим анамнезом кто-то непременно поскользнётся. И это буду не я.
Полтора месяца спустя
Не так я себе представляла свои выходные в последние дни лета. На кой черт я повелась на приглашение не знаю. Фирменный шашлык Вдуева старшего оказался обычной лапшой на уши. Он затянул нас в лес, чтобы собирать грибы. Всех! И даже бабушку. А бабушка и лес – это примерно то же самое, как небо и земля.
– Изольда, не покроешь ведро грибами, останешься ночевать на коврике около дома, – перевожу взгляд на бабушку, а она и не думает что-то ему отвечать. Это что еще такое?
Сколько бы я ни пыталась расспросить ее об их отношениях, она тут же переводит тему на меня.
– Ты действительно ничего не ответишь? Да что с тобой?
– Проиграла в карты. Так что придется немножко потерпеть, – охренеть!
– Шевелимся, дети мои. Грибы сами себя не соберут. Мальвинушка, ты самая молодая. У тебя должно быть лучшее зрение. Давай ищи белые. С ними такой суп забабахаем зимой, что пальчики оближешь. Ну и на жаровню надо. С картошечкой как навернем на ужин.
– А как же шашлык, Василий? – не поддеть его не могу.
– Завтра, Мальвинушка. Надо грибы собрать.
– А я тебе говорил, отказаться от приглашения, – шепчет мне на ухо Костя.
– Что ты еще мне говорил?
– Что жена должна слушаться мужа. Не слушаешься, вот все боком и выходит. Будешь слушаться?
– Нет, – обиженно произношу я.
– Ну, когда заколебаешься чистить грибы, надеюсь, передумаешь.
Никогда не думала, что ходьба по лесу в поисках грибов – это тяжело. У меня отваливаются плечи и спина. Но вишенкой на торте оказалась действительно чистка грибов. Еще чуть-чуть и я тут нафиг свалюсь от усталости. Так паршиво я себя чувствовала аккурат в наш отпуск на море, в котором я умудрилась отравиться и пять дней из семи обнималась с унитазом. Лучше бы я здесь проблевалась, ей-Богу, чем вот это вот все.
