В объятиях его жестокости (СИ) - Северова Нина

Ксюша колотит меня руками по спине, тянет с такой силой футболку, что она с треском рвется. Ей больно. Очень больно. Из-за меня.

– Как ты мог?! Мы же были вместе, а ты заставил меня сгореть, – срывается на плач. Прижимаюсь к ней, проталкиваю руку под затылок, чувствую мягкость волос. Веду носом по щеке, касаюсь губами подбородка.

Я скучал. Я пиздец как скучал. Выл как побитый пёс.

Голова щёлкает. Сейчас главное не провалиться в небытие, как это бывало в последние месяцы. Резко наступала темнота, а потом свет, где я видел свою девчонку.

– Я тебя люблю, Ксю-ша. Не подох только из-за тебя. Всё отдал. Ничего больше нет. Ни денег, ни авторитета, ни людей рядом, ни-че-го. Гол как сокол. Посмотри на меня, – сжимаю пальцами её скулы.

Она поднимает глаза полные слёз. Не хочу, чтобы плакала. Она должна улыбаться. Хватит с неё дерьма, нельзя столько одному человеку тащить.

Прижимаюсь губами к ее, слизываю стон вперемешку с мольбой. Ксюша кусается. Сильно, больно. До крови.

Плевать. Я готов на всё. Пусть хоть режет. Я не хотел её ломать, не хотел новых потрясений. Я думал, всё будет по-другому. Но случилось как случилось, не отмотать время назад.

Ксюша тянет мои джинсы вниз, снимаю с нее шорты. Никакой прелюдии. Никаких ласк.

Животные. Израненные, потерянные, но наконец-то преодолевшие ужас и нашедшие друг друга.

Глава 52. Батырхан

Ксюша устроилась на моем плече, закинула ногу сверху. Провожу пальцами по колену, чувствую бархатную кожу и прикрываю глаза.

Рядом. Наконец-то. Мёртвый, но живой.

Мы лежим на полу в гостиной, даже не дошли до спальни. Не пытались. Ксюша исцарапала мне всю спину и плечи, кожу саднит, но плевать. Эта боль не сравнится с тем, что она пережила.

Плакала, но не отпускала. Прижималась, кусалась, просила ещё. Я вытирал её слёзы и отдавал всё, что у меня есть. А кроме себя самого – нихрена и нет.

Тянусь к столу за сигаретами. Ксюша задремала и почувствовав, что я встаю, вцепилась в бок.

– Я покурить, – накрываю её руку своей. Она привстает и испуганно на меня смотрит.

– Ты же вернёшься?

– Я выйду на крыльцо, чтобы в доме не дымить. Пойдем со мной, – тяну на себя и цепляюсь взглядом за её обнажённое тело. Красивая, хоть и синяков наставил опять. И откормить надо, совсем исхудала.

Ксюша натягивает одежду и смотрит на меня слишком пристально. Знаю, что изменился.

Мы выходим на улицу, солнце потихоньку прячется. Жара спала, хоть вздохнуть можно. Сажусь на лестницу, ноги зарываются в песок. Ксюша опускается мне на колени и обнимает за шею. Дрожит.

– Что теперь будет?

– Жизнь, – затягиваюсь.

– Конкретнее, Батыр. Что с нами будет? И будем ли мы вообще? – заглядывает мне в лицо.

Тушу сигарету в песок и кладу бычок на ступеньку.

– Обратно в город мне нельзя. Такие условия. Можем остаться здесь или уехать куда-то, как скажешь. Мне без разницы.

– В смысле нельзя обратно?

– У всего есть своя цена, сладкая. Меня по документам – нет. Я подох в тот самый день. И документов у меня вообще нет никаких.

Ксюша молчит, смотрит на море и щурится.

– Я только поступила в колледж. Думала, в сентябре учиться пойду.

– Знаю. Ты можешь вернуться в город, если хочешь.

– Без тебя?

– Без меня.

Дёргается и прижимается сильнее.

– Я не хочу без тебя, Батыр. Ты вернулся только для того, чтобы потрахаться?

Усмехаюсь. Слова какие знает.

– Нет, я вернулся, чтобы забрать тебя, Ксюша. Или чтобы ты меня забрала. Я надеюсь… Дальше мы будем жить вместе, – откидываю волосы за спину и провожу рукой по тонкой шее. Как же я мечтал о тебе, девочка.

– Если тебе нельзя вернуться, значит, найдем другое место. Это же не проблема, – целует в щёку.

Не проблема. Сейчас вообще нет никаких проблем. Когда все думают, что ты мертв и даже по всем базам провели, что я двухсотый, жизнь резко стала спокойной. И пустой.

– Где ты был всё это время?

В аду. В прямом и переносном смысле.

– Сначала в СИЗО, потом в подвале, а потом у Артёма на хате.

– Ты не хочешь рассказать, что случилось?

Поднимаюсь с Ксюшей на руках, придерживаю за задницу. Хочу жмакать её, но сил нет. Устал смертельно. Лечь бы и уснуть. Не хочу рассказывать ей всё, потому что это слишком. Но она имеет право знать, учитывая, что пережила из-за меня.

Открываю ногой дверь в спальню. В ту самую, где мы были год назад. Я не сентиментальный, но торкает. Кладу Ксюшу на спину, снимаю с нее одежду. Она молча поддается, широко расставляет ноги. Сбрасываю с себя джинсы, залезаю на кровать, нависаю над ней. Трогаю внизу, смотрю, как её зрачки расширяются, грудь вздымается быстрее. Чем дольше касаюсь, тем сильнее она раскрывается.

Надо поговорить, я знаю. Но у меня нет сил. Я хочу в нее. И телом и душой. Хочу чувствовать, как тогда. Держать её в руках и понимать, что вот она – моя безумная сила. Сейчас я слаб, практически уничтожен. Мне нужен этот глоток жизни, иначе я окончательно съеду со своим психозом.

Плавным толчком оказываюсь внутри. Ксюша выгибается, давит пятками на поясницу. Упираюсь лбом в её, ловлю сбитое дыхание. Ксюша держит мое лицо, целует каждый миллиметр. Не знаю, кто из нас дрожит сильнее. Кто снова плачет, она или я.

Не секс. Преданность. Близость. Или… Что-то такое, что не позволило мне тогда подохнуть, когда они перебили почти всех моих ребят. Не сойти с ума, когда Азамата пытали на моих глазах. Не разорвать их, когда угрожали забрать Ксюшу и бросить одичавшим зэкам.

У меня всё горит внутри. Я топил себя целый год в воспоминаниях. В желании быть рядом, в невозможности протянуть руку и прикоснуться к ней.

– Ты моя, Ксю-ша. Только моя, – закидываю её ноги себе на плечо, ускоряюсь. Ксюша кричит в оргазме, и я улетаю следом.

Падаю рядом, вытираю лоб рукой. Ксюша привстает на локтях и смотрит на меня поплывшим взглядом.

– Я не могу столько, Батыр, – садится и кутается в простынь.

– Чего не можешь? – ухмыляюсь.

– Ты всё прекрасно понял, – Ксюша морщится. Смешная.

– Понял. До утра может сдержусь, – кладу руку ей на промежность. Влажно. Можно было ещё разок, но я всё-таки не могу. – Ложись, обнимать тебя буду.

– Не расскажешь? – накрывает меня простыней и кладет голову на грудь.

– Расскажу. Завтра, ладно? Сейчас я… отключит меня опять.

Ксюша что-то говорит на фоне, не могу разобрать. Голова щёлкает, проваливаюсь в темноту. Слышу голос Азамата и чувство вины режет пополам.

Там остался, брат мой. Но я за его жизнь тоже многим пожертвовал. Сидит, но живой. Главное, что живой. Иначе… не знаю, я бы не смог жить сам.

– Батыр! – Ксюша меня толкает в бок. Открываю глаза, не могу поймать фокус. – Ты чего?

Приподнимаюсь, Ксюша моя на нервяке. Простынь подо мной скомкалась. Я весь мокрый. Вырубился? Да, походу.

– Нормально всё, сладкая. Это просто плохие сны, – ложусь на спину.

Кошмары из моей реальности, которые ещё долго будут преследовать.

Глава 53. Батырхан

– Я сварила овсянку, будешь?

– Давай, – прикрываю входную дверь. Сегодня ливень и сильная гроза. По прогнозу – это на весь день. Убавляю звук телевизора, сажусь за стол.

Ксюша суетится у плиты. Накладывает кашу в тарелки и следом наливает чай в кружки. Моя Ксюша. И при этом какая-то другая.

– Что? – садится напротив. – Нормально получилось.

– А я разве что-то сказал? – перемешиваю овсянку.

– Тебе достаточно посмотреть, Батыр, – ухмыляется.

Улыбаюсь. Наверное, да. Раньше она от одного взгляда шугалась, а сейчас стала смелее. Закалилась.

По телевизору заканчиваются новости и начинается бандитский сериал. Первые кадры – замес на зоне. Выключаю нахрен. Бросаю пульт на диван, чтобы не видеть. Ксюша внимательно следит за мной и отводит взгляд.