- Так не бывает.
- Возможно, но я попробую.
- Это не жизнь.
- Я проверю. Только сама, ладно?
- АНЯ.
- Уходи.
- Я есть хочу.
- Заедешь в ресторан. Закажешь повару.
- Никуда я не уйду. Всё.
- Буянов, я полицию вызову.
- Валяй.
Он мягко меня отстраняет и проходит в квартиру. Стаскивая туфли, бросая пиджак.
Как у себя дома.
Я не возмущена.
Я пустая.
Снова.
Ничего не хочу.
Прохожу за ним. Вернее, обхожу его. В спальне достаю полотенце, бросаю ему. И закрываю дверь. Падаю на кровать.
Глупо?
Наверное.
Но сил моих больше нет.
Сворачиваюсь калачиком и реву.
За что они со мной так?
За что все они со мной вот так?
- Аня… АНЮТ?
Буянов приходит минут через пятнадцать. Свежий, чистый, пахнущий моим гелем для душа с табаком и ванилью, в одном полотенце.
Ненавижу. Хочется выгнать.
Не хочу видеть.
Устала.
Грудь болит.
И горло. То место, откуда убрали этот проклятый узел.
Ноет. Кладу на него ладонь, чтобы хоть как-то утихомирить.
- Анечка... любимая моя... ну что ты... тише, тебе нельзя нервничать.
Вот именно, что нельзя!
Так какого хрена вы все меня нервируете?
- Леш, уйди, пожалуйста.
- Не уйду.
- Мне нельзя нервничать, а ты... ты…
- Я буду тебя успокаивать.
Он садится рядом, гладит по голове, потом ложится, прижимает.
- Маленькая ты такая... всегда была маленькая.
- Ну, конечно.
- Маленькая. Красивая. Сильная моя девочка... расслабься, просто не думай ни о чём, всё будет хорошо.
Я хочу кричать — что хорошо? Тебя могут посадить, бывший считает, что может безнаказанно играть жизнями людей, что хорошо?
Но я просто молча реву. Тихо. Беззвучно.
Я не хочу быть сильной.
Я устала быть сильной.
Я хочу на ручки.
- АНЯ.
Он просто рядом. Обнимает Крепко.
Чувствую его дыхание. Губы на моей макушке, на висках, плечах. Он поворачивает меня осторожно. Знаю, что тушь размазана, но мне плевать.
Я сама размазана! Есть ли мне дело до туши?
- Прости меня, Ань, я виноват. Мне стоило просчитать всё заранее. Понимал же, что он... Просто хотелось верить, что... тебя он пожалеет.
Да, мне тоже хотелось в это верить.
Очень сильно хотелось.
А зря.
И вообще... ну, что вот я расклеилась?
Сама мужика на ужин зазвала, сама придумала, сама обиделась?
Он в чём виноват? В том, что он мужчина с Марса, а я дама с Венеры?
Порываюсь встать.
- Ань, ты куда?
- Борщ разогрею.
- Борщ подождёт.
Меня мягко прижимают к кровати. Нависают.
Красивый он всё-таки мужик.
Парень был красивый, а мужчина…
Сильный, крепкий, мощный, с рельефными мышцами, лицо у него очень даже свежее, выглядит гораздо моложе своих сорока трёх. Седина есть, но она в тему.
Соль с перцем. Кожа смуглая, она всегда у него была чуть смуглой. Щетина.
Ему бы найти женщину лет тридцати, без заморочек, без бэкграундов, без онкологии в анамнезе и сумасшедших бывших. Она ему родит парочку сыновей и лапочку дочку. Будет вести его дом, объяснять домработнице, какой борщ любит Алексей Николаевич, ездить с ним по элитным курортам, носить костюмы от Шанель и Диор, тяжелый люкс, олд скул... Иногда может надеть что-то попроще, полегче, типа Дольче Габбана или даже Жакмю.
- Аня, даже не думай, никуда я тебя не отпущу!
А я не думаю.
Я знаю.
- Ты голодный, тебе нужен борщ.
- Я голодный да, но борщ мне не нужен.
Смеётся, передразнивая, потом целует мягко... сцеловывает слёзы с моих щек.
Хорошо.
Расслабляюсь.
Пусть делает.
Пусть любит.
Хочу быть слабой.
Он жадный, на самом деле голодный. Мне это нравится. Нравится, как он вертит моим телом, как мягко заставляет подчиняться, как завораживающе чувственен во всем. Мне хорошо.
Нет, мне прекрасно!
Раскрываюсь, принимая его, смотрю в глаза.
Интересно, что было бы, если бы тогда мы не расстались так глупо. Ведь это было глупо! Юношеский максимализм с обеих сторон. Мне надо было призвать его к ответу! Заставить быть мужчиной, а не тряпкой и не мямлей.
Кто делает мужчину мужчиной? Отец? Мать? Работа? Деньги? Начальство?
Желание заработать бабла?
Нет
Фигня всё это.
Мужчину мужчиной делает женщина!
И как она сделает — так и будет.
Получается, наш брак с Дорониным — это мой брак.
Я упустила, вожжи выпустила, позволила себе расслабиться.
Да, кстати, делая мужчину мужчиной совсем не обязательно быть сильной.
Это может сделать и слабая. И даже успешнее.
- Анька, прекрати думать, когда я тебя…
- Люби усерднее, чтобы я обо всем забыла.
- Не хочу, чтобы ты забыла обо всем. Хочу, чтобы думала обо мне.
Я думаю... думаю.
Ощущаю его тело, сильное, крепкое, выносливое. Его аромат, терпкий, дурманящий. Мышцы перекатываются, шея напряжена. Глаза.
То как он смотрит.
И губы, которые накрывают мои.
Он наращивает темп, всё становится не важно. Всё, кроме этих движений.
Кроме наших сердец в унисон.
Кроме крови, которая бежит по моим венам и перетекает в его.
Кроме нейронных связей, который сейчас у нас одни на двоих.
Всё вокруг — ничто.
Важны только он и я, я и он, мы.
Целое, единой, неделимое.
Взрывающееся миллиардом звезд новой галактики под названием любовь.
Вместе.
Боже... это прекрасно.
А теперь борщ!
Острый.
48.
Свадьба — это всегда прекрасно.
Свадьба одной из любимых дочерей — изумительно.
Особенно, когда эта свадьба — не просто формальное действо, для того чтобы пустить пыль в глаза и заставить «подружаек» сожрать свои «лабубу» от зависти.
Боже, «лабубу» - когда мне о них рассказала Анютка я поняла, что безнадёжно отстала от этого мира.
Я еще помню красивых, ничем не изуродованных кукол Барби, любимых пупсов «Беби борн», которых надо было кормить и которые потом даже ходили в памперс и эти памперсы нужно было менять, покупать новые. Хорошо, что детям эти приключения заходят ненадолго.
Потом у нас были еще куклы «Братц» - супер-модные, с кучей классных одёжек.
Все это было у Лизы.
Обо всем мы вспоминали только позавчера на девичнике.
ЕЙ было уже четырнадцать, когда она увидела у меня каталог игрушек — мы с девчонками собирались заказать Янке, которая ехала в Америку подарок для дочки Ленчика и запросила куклу для себя. В четырнадцать…
- Как называлась та кукла?
- Это были «Монстры Хай», мам. Настоящие! Ты что? Она же до сих пор у меня в комнате стоит на полке!
Да, кукла была дорогая, страшная, конечно, но красивая.
А вот Настя играла совсем в другие игрушки. Ей нужны были микроскопы, телескопы, машинки. Куклами, которые достались в наследство от сестры она почти не занималась, редко, когда подружки приходили в гости.
И новомодные «лабубы» её тоже мало интересуют.
Всё, что модно — это у нас Лиза.
Она отвечает за моду в нашем семействе.
На ней сейчас шикарное свадебное платье от нового модного дизайнера, к которому не прорваться, но у неё получилось. Она и меня к нему собирается отправить — 0-0!
И место, где она устроила свадьбу — тоже шикарное и модное, я даже не знала, что у нас в центре есть такие оазисы!
Тихий уютный сквер с рестораном, в пределах садового кольца, недалеко от Патриарших.
Владелец — Денис Дворжецкий, очень известный ресторатор, который, кстати, не так давно женился и его избранница как раз не молодая девица, а дама моего возраста, плюс минус пару лет У неё, к слову, тоже шикарный бизнес — Раиса занимается организацией праздников по случаю развода.
Когда мы с дочкой ездили договариваться о свадьбе Рая пошутила, мол, можете сразу договориться со мной о празднике на развод.
Лиза тогда обиделась, не поняла юмора взрослой тёти, а я как раз заинтересовалась, потому что мой развод должен был состояться буквально через пару дней.
