Условия соглашения (ЛП) - Секстон Мари

Ривер кивнул, раздумывая. Он не понимал, почему Фил должен был держаться так отстраненно. Он не был уверен, что хочет подвергнуться тому наказанию, которое задумал Фил, но когда он подумал о возвращении домой, в свою пустую квартиру, о возвращении к жизни, которая была у него после Терренса, до Фила, в горле у него образовался небольшой комок.

Все лучше, чем это.

- Я останусь, - тихо сказал он. - Я приму свое наказание.

Если Фил и почувствовал облегчение, то не подал виду. В ответ он лишь развернулся на каблуках и ушел. Он зашел в кладовую и вернулся оттуда с ведром в руках, которое передал Риверу. Внутри Ривер нашел щетку для мытья посуды и пару наколенников.

- Если ты голоден, то сначала поешь. Но после этого тебе придется вымыть пол на кухне. На тебе не будет ничего, кроме этих наколенников и ошейника, чтобы ты помнил, кому принадлежишь и какова твоя роль. Ты будешь тереть, пока я не перестану сердиться. Это понятно?

Ривер не был уверен, почувствовал ли он облегчение. Если бы его отшлепали, это было бы больно, но, по крайней мере, все закончилось бы быстро. Вместо этого он простоял бы на коленях бог знает сколько времени, почти голый, в ярком, неумолимом свете кухни Фила.

Тем не менее, он не собирался спорить. Он и так уже достаточно расстроил Фила.

- Да, учитель.

Ривер заставил себя немного позавтракать, чувствуя, как сводит желудок. Он проглотил три таблетки ибупрофена, надеясь, что они утихомирят стук в голове. Покончив с этим, он спустился в темницу и разделся. Он надел ошейник и наколенники и вернулся на кухню. Фил сидел в гостиной и читал, в то время как Ривер приступил к своей работе.

Мыть пол было утомительно, но это давало ему достаточно времени для размышлений. Иногда он думал только о движении щетки по плитке. Иногда он чувствовал на себе взгляд Фила. В такие моменты он колебался между унижением и возбуждением. И это, наверное, было самым большим сюрпризом из всех - возбуждение. Когда Ривер передвигался на четвереньках, его член и яйца тяжело раскачивались между ног. Иногда, когда Фил смотрел на него, Ривер невольно представлял, что Фил стоит у него за спиной. Он мечтал о том, что наконец-то почувствует Фила внутри себя. При этой мысли он возбудился, и его предсемя закапало на пол, который ему пришлось мыть.

Позже возбуждение сменилось дискомфортом. Он не привык находиться на четвереньках в течение столь длительного периода времени. Ошейник натирал шею. Его голова все еще болела, а колени и спина начали ныть. К счастью, он наконец добрался до дальней стены.

- Я закончил, учитель.

- У тебя будет перерыв на сорок пять минут, - сказал Фил, не отрываясь от книги. - Потом ты начнешь сначала.

Ривер подавил раздражение. Он забыл, что Фил сказал «пока я не перестану злиться», а не «пока ты не закончишь мыть пол». Риверу понадобилось время, чтобы сходить в туалет, размять затекшие мышцы и перекусить. Затем он вернулся к работе.

Теперь чувство дискомфорта отошло на второй план. В первую очередь его занимал гнев. Да, он нарушил правило, но какое же это было глупое правило! Он не пытался запугать Фила. Он не имел в виду бунт. Он просто хотел увидеть, как Фил наслаждается. Он хотел чувствовать, что Фил был участником секса, а не сторонним наблюдателем. Его беспокоило, насколько отстраненным часто был его Учитель, даже в самые интимные моменты. Все, чего Ривер хотел - чтобы Фил по-настоящему расслабился. И что он получил за свои усилия? Унижения и физический труд.

Он добрался до дальней стены. На этот раз он не стал сообщать об этом Филу. Он не торопился опорожняя и снова наполняя ведро, давая спине и плечам отдохнуть, но потом начал снова.

На этот раз, когда он шел по залу, он поймал себя на том, что думает о Терренсе. Терренс, вероятно, был счастлив прямо сейчас, купаясь в обожании своего нового возлюбленного, надеясь, что Ривер наконец подпишет бумаги о расторжении их брака. Что бы сказал Терренс, если бы увидел Ривера сейчас? Он, несомненно, издевался бы над Ривером за то, что тот был слабым и уступил «тирану». Что это за человек, который целый день простоял на коленях, оттирая идеально чистый пол, только потому, что другой человек приказал ему это сделать? Только бедный, тупой дурак позволил бы так с собой обращаться. О чем, черт возьми, думал Фил, наказывая его таким образом? С другой стороны, Ривер допустил это. Он согласился на домашнее рабство, а потом нарушил правила.

Он колебался, не уверенный теперь в своих мотивах. В то время согласие с правилами Фила имело смысл. Он был так одинок, и ему нравилось, что Фил взял все под свой контроль. Ему нравилось, что он может передать принятие решений кому-то другому. Теперь он не мог не задаться вопросом, не совершил ли он ошибку.

Он снова добрался до конца площадки и со стоном присел на корточки.

- Тридцатиминутный перерыв, - сказал Фил из гостиной. - Затем возвращаешься к работе.

Ривер в третий раз наполнял ведро еще медленнее. Он уже прошел половину пути, когда Фил вошел в комнату и остановился прямо перед Ривером.

- Прекрати, - сказал он. - Сядь прямо.

Ривер подчинился, не позволяя стону боли сорваться с его губ. Он присел на корточки, не сводя глаз с колен Фила, его челюсть была сжата от гнева. Фил положил руку на щеку Ривера и провел большим пальцем по его губам. Инстинктивно Риверу захотелось отпрянуть, но он сдержал себя. Вместо этого он застыл совершенно неподвижно. Часть его все еще возмущалась несправедливостью всего этого. Он надеялся, что Фил не ожидает минета. Но другая его часть просто хотела, чтобы наказание поскорее закончилось.

Фил опустил руку и сделал шаг назад, подальше от Ривера.

- Одевайся. Иди домой. Завтра у тебя «перерыв» до двух часов дня.

Означало ли это, что его наказание закончилось? Ривер почему-то ожидал, что это не так.

- Могу я спросить, что произойдет потом?

- Ты вымоешь пол снова.

***

Всю дорогу до работы Ривер был в бешенстве. К началу своей смены он уже кипел от злости. Но это продолжалось недолго. Врач скорой помощи был достаточно занят, чтобы отвлечься от своего оправдания паршивых отношений.

Только около двух часов ночи Карен нашла его, когда он выходил из смотровой, закончив с женщиной, страдавшей от болей внизу живота. Ривер заподозрил внематочную беременность.

- Изабель вернулась.

- Кто?

- Она была здесь неделю назад, помните? Это она «упала с лестницы». - Последние несколько слов она заключила в воздушные кавычки.

Ривер остановилась на середине записи на УЗИ. Его рука автоматически коснулась нагрудного кармана, где лежало с полдюжины визиток Уоррена, которые он должен был вручить таким женщинам, как Изабель.

- Еще одно падение? – спросил он.

- Она говорит, что мыла пол и поскользнулась.

- Травмы?

- Похоже, пара сломанных ребер.

- Это не совсем соответствует действительности, не так ли?

- Никогда не соответствовало. - Карен пожала плечами. - На этот раз с ней ее муж Рэй.

Когда он вошел в палату, это было похоже на дежавю. Изабель присела на край смотрового стола и выглядела почти по-детски в больничном халате. Ее голые ноги свисали не достигая пола, скрестив изящные лодыжки. Ногти на ногах у нее были выкрашены в голубой цвет яйца малиновки. Он подозревал, что через день-другой они будут под цвет синяка у нее под глазом.

- Привет, Изабель, - сказал Ривер.

Она не ответила, хотя ее взгляд метнулся к другому обитателю комнаты. Ее муж сидел на стуле в углу. Ривер ожидал, что он будет большим и грубоватым на вид, хмурым и сердитым. По правде говоря, он представлял себе кого-то очень похожего на Уоррена. Но муж Изабель был ближе к Филу по внешности. На нем были строгие брюки, белая рубашка и дорогой на вид галстук. По какой причине он был так одет в этот поздний вечер? Или он надел его перед тем, как привести Изабель, просто чтобы выглядеть неприкосновенным и важным? Трудно было сказать наверняка, когда он сидел, но Ривер предположил, что его рост не превышал пяти футов семи дюймов.