Свадебное проклятье (СИ) - Колесова Наталья Валенидовна

Чэн опускает руки и, улыбаясь, глядит на меня.

— Эби, вы таким образом пытаетесь сказать, что соскучились?

— Пока не успела, так что можете свободно пропасть еще на пару годков без вестей и новостей!

И мысленно себя ругаю: все-таки показала, что задета его недельным отсутствием! Впрочем, почему нет? Это же элементарное неуважение — просто взять и внезапно исчезнуть! А учитывая происшествие в Гейланге, я вообще имею полное право тревожиться за своего, пусть недолгого, знакомого.

— А я вот правда соскучился, — признается «пропащий». Улыбается и глядит он при этом так, что подмывает немедленно запретить ему это делать: уж очень хочется поверить!

— Извините, что пропал так надолго. Я думал, все займет меньше времени. — Чэн прислоняется бедром уже к моей машине, словно задался целью вытереть сегодня своими джинсами все автомобили в округе.

— Понимаю-понимаю, — невнимательно соглашаюсь я, ненужно ища что-то в своей сумочке: под руку привычно лезет нянина кукла, отстань, не до тебя сейчас! Да, признаюсь, теперь я всегда ношу ее с собой. Так получилось. Как-то выходя из дома, оглянулась на нее, сидящую на спинке дивана, и вдруг игрушка показалась мне такой одинокой, поблекшей, печальной, что я замешкалась на пороге и, сказав сердито: «Ну хорошо, только никому на глаза не показывайся, не позорь меня!», — сунула ее в сумку.

В конце концов извлекаю айфон и преувеличенно внимательно изучаю экран. Не собираюсь я приглашать Чэна Маркуса к себе домой или даже в ближайшую кофейню. Не заслужил. И вообще, у меня, может, на сегодняшний вечер уже что-то запланировано!

— Вероятно, проблемы с бизнесом?

Чэн не принимает моей издевательской подсказки.

— Не только. — Оглядывается и машет рукой вдоль тихой улочки — народ в такое время ужинает или таращится в экраны телевизоров. Или совмещает. — Прогуляемся?

Почему бы и нет? По крайней мере послушаю, что мне сейчас наврут, всё какое-то разнообразие. Начинает Чэн опять с извинения:

— Простите, что не приезжал и не звонил…

— Да я и не… — собираюсь повторить, что совершенно не ждала, да вообще даже и не заметила его отсутствия, но он упорно продолжает:

— Просто хотелось сообщить вам что-нибудь более конкретное. К сожалению, ничего особо не получилось.

— Сообщить — что?

— Я пытался разобраться в ситуации.

Моргаю в недоумении.

— В ситуации? Какой именно?

— Ну… — Маркус пожимает плечами. — В ситуации с вашими ду́хами.

Я от неожиданности останавливаюсь.

— Вы разбирались с моими призраками? Каким образом? Прямиком на прием к Янвану[1] отправились? Или, может, наняли какого-нибудь… истребителя привидений?

Чэн хмыкает:

— Жаль, что такие идеи не пришли мне в голову! В другой раз обязательно посоветуюсь с вами.

— Серьезно, Маркус, что такое вы там затеяли?

— Перво-наперво пошел к тому шаману, вы же сказали, где он принимает.

— Зачем?

— Поговорить. Перед тем поузнавал, многие его хвалят: мол, сильный, уважаемый… Мне он тоже шарлатаном не показался, мужчина серьезный. Вспомнил вас. Велел передать, что не сказал тогда: судя по всему, дух вашей нянюшки стал не каким-то там бродячим призраком, но вашим предком. Поэтому если объявится снова, бояться не следует, она просто о вас заботится.

Беспомощно гляжу на Маркуса.

— Но мы ведь не проводили в семье никаких специальных обрядов…

— Ну… старушка, видно, так о вас беспокоится, что самостоятельно перешла в разряд семейных духов-покровителей. Я спросил, как с ней разговор закончить, а то как-то все непонятно, но вызвать дух можно только по вашей просьбе. И лучше уж в Месяц голодных призраков, когда они сами посещают живых.

Чэн излагает всё так просто и деловито, словно зачитывает какую-то обычную инструкцию.

Правила обращения с призраками.

— Вы же, вроде бы, не очень верите в… потустороннее?

— Скорее плохо во всём этом разбираюсь, потому и стараюсь держаться подальше. Ну как парню из деревни, где рядом горы и лес, не верить в призраков тигров-людоедов или хулицзынь[2]… да даже просто в домашних духов? Ну, в общем, считаю, никто вам тогда голову у шамана не морочил, так что сами решайте, будете вы еще со своей няней разговаривать или как. Ну а дальше я пошел к вашему психиатру…

— Что? — слушаю этого невозможного человека с изумлением, смешанным с нервным весельем. — К доктору Пан?!

— Ага. Поискал по фамилии в реестрах психиатров, поспрашивал знакомых… Не пугайтесь, не упоминал я вашего имени! Меня мало кто в Сейко знает, не страшно, даже если за спиной будут шептаться о моей больной башке… простите.

Машинально киваю, не в силах выдавить какой-то осмысленный или хотя бы поощрительный звук. То есть все эти дни Чэн не размышлял о женитьбе на женщине с психическим заболеванием или как выпутаться из этой ситуации без крупных потерь, а вел расследование! Хоть и любительское.

— Хотел записаться как бы на прием, а там уже как-нибудь перевести беседу на вас, но у этой доктора Пан всё расписано на месяцы вперед. Так что попросту передал через ее секретаря, что жених Эбигейл Мейли хочет поговорить. Она меня и приняла.

— И… что?

— Тетка — кремень! — оценивает Маркус с веселым уважением. — Заявила, что ни имеет никакого юридического и этического права рассказывать никому о состоянии, лечении, и вообще, что вы хоть раз были у нее на приеме, но одновременно может заверить, что Эбигейл Мейли куда нормальнее многих здоровых в кавычках людей… А потом уж взялась за меня.

Не выдержав, я хохочу: уже имею представление, как доктор Пан ведет беседу. Глядя на меня, Маркус смеется тоже. Трясет головой.

— В общем, когда я уходил из клиники, уже был полностью уверен, что просто хорошо притворяюсь перед собой и другими, а на самом-то деле дурдом давно по мне плачет!

Киваю.

— Доктор Пан уверена, что все мы живем в пограничном состоянии, что в мире нет психически здоровых людей, а есть только необследованные. Издержки профессии… а может, и на самом деле так? Но вы-то, буквально человек со стороны, реально надеялись получить от известного практикующего врача справку о моем психическом здоровье?

Чэн знакомо почесывает бровь.

— Я, конечно, предполагал, что вряд ли чего удастся добиться просто добрым словом, а взятку предложить побоялся, такого дорогостоящего специалиста не потяну…

— Маркус Чэн! — угрожающе шиплю я. Опять улыбается, что с ним поделаешь! У нас тут серьезный разговор, а он всё веселится!

— На самом деле я пришел к ней только спросить: это… явление вашего второго жениха точно видение вашей психики, подсознания, не знаю я этих психиатрических терминов… Или все-таки возможен розыгрыш?

— Розыгрыш?

— Недобрый, — быстро говорит Маркус.

— И что доктор сказала?

— Заинтересовалась. Говорит, рассматривала только две возможности: призрак, как предположили вы, или психологическая причина, как диагностировала она. Но если имеется человек, знающий ваше прошлое, неплохой актер, да в соответствующей обстановке… почему бы нет?

— Как-то слишком большая концентрация призраков вокруг, — бормочу я. — Сначала нянюшка, потом Алекс… — Да еще неожиданно вынырнула из кладовки на свет божий крайне опасная, по словам Захарии, древняя кукла! — Если честно, я поделилась с вами этим, потому что… — Не могла рассказать никому другому? — …хотела, чтобы кто-то взглянул со стороны… здравомыслящим трезвым взглядом.

— Я такой, и я взглянул! — заверяет Маркус. — Решил проверить, не дурит ли кто вам голову всякими фокусами.

— Но зачем меня… дурить? Хотят свести с ума?

— А можно еще больше? — невинно интересуется Маркус и под моим взглядом вскидывает руки. — Шутка так себе, признаю! Ну, если директор Браун не призрак и не видение, тогда имеется некто, кто хочет вас напугать. Довести до настоящего сумасшествия или выставить неадекватной. Опять же, с какой целью? Кому это надо? Допустим, у вас признают серьезное психическое заболевание… я сказал: допустим! Что будет?