Сдавайся, Рыжая (СИ) - Ирис Лана

— Да пошел ты!

— Тогда ложись в ямку.

— Я умру от воспаления легких!

— Ты так и так умрешь.

— Блин! — сажусь на корточки, расставив коленочки. — Ква-ква.

— Эмоциональнее.

— Ква-ква!

— Зачет. — светится в широкой улыбке Матвеюшка, убирая смартфон.

— Ты что… сфотографировал?!

— На видео заснял. — радуется как ребенок.

— Дай сюда свой пуховик! Выполняй условия сделки!

— Тш-ш-ш, — подходит ко мне, кладет пальчик мне на ледяные губки. — Не трещи, лягушка. Отодвинься.

Я растеряно сдвигаюсь в сугроб. Мажор снимает с себя пуховик и кидает в ямку.

— Ложись.

— Что?! Я думала, ты дашь мне его надеть! А так я все равно почти голая! Для чего я тут перед тобой унижалась!

— Перед ними лежала голая. И передо мной полежишь.

— Ты пользуешься своей властью! Это нечестно! Притащил ораву верзил и думаешь, тебе все можно?!

— Ложись и не квакай.

— Придурок. — плачу я, укладываясь в ямку на пуховик. — К утру все равно потеплеет.

— По прогнозу — заморозки.

Что? Как заморозки? Лето близко…

— Прикрыться-то можно?

— Я прикрою. — садится на корточки и вытягивает рукав пуховика мне на лицо. При этом все мое тело остается открытым.

— Какой ты добрый и заботливый, козел.

— Это все мои чувства к тебе.

— Я тебя тоже ненавижу.

— А.

Слышу, уходит. Что он там делает? Не видно нифига.

Откидываю рукав, поворачиваю голову. Миша сидит в своей ямке и аппетитно пожирает шашлык.

Псих вместе с Семой собирают снежок в ладошки и невозмутимо болтают.

— И че? Ты так до утра будешь закапывать.

— Ладно, давай ведром.

— Эй! Прекратите нас мучить!

— Ты же меня мучаешь. — заряжает мне снегом в нос. — Тишину соблюдаем, господа лежащие. Казнь в процессе.

Ложусь на место. Стряхиваю снежок и замерзшие слезки с лица. Смотрю в сумрачное небо. Луна сегодня яркая… Красота.

— Ладно, признаюсь, я провинилась! Немного перегрелась в бане без тебя! Нехорошо получилось! Но ты сам виноват! Ты же истинный арбузер! Я даже восхитилась! Но кольца то нет! И даже цветов! Я не понимаю, почему просто нельзя было прийти в универ с цветами! Подошел ко мне после пар у всех на виду, подарил, сказал бархатным голоском: посмотри на этот цветок! Он прекрасен, как и ты!.. Вот, бегония, например… Бутоны этой бегонии, раскрываются под лучами солнца, как ты, рыжая бестия, раскрываешься от моего смазливого взгляда… И все, я бы сдалась! Давно сдалась! А потом… свидание. Просто человеческое свидание! Романтика! Ресторан! Потом можно и кольцо с бриллиантом! А там, глядишь, и кексик бы тебе перепал… Но нет… ты так не можешь! Тебе надо меня утащить куда-то в дикие леса. Закопать с снегах… Женить насильно! А-а-а-а… Я требую развод!!!

Пока размазываю сопли по лицу, в меня прилетает мягкий теплый плед.

— Вставай, бегония. Хрен тебе, а не развод.

Глава 38

Утро. Солнышко слепит глаза, слезки идут.

Весна. Птички поют. Курлык-курлык-курлык.

Мороз минус сто…

Смахиваю снежинки с ресничек и с довольной улыбкой наблюдаю, как ко мне подъезжает крутой спорткар со смазливым красавчиком за рулем.

Поворачиваю голову. На крыльце универа шепотки, парни дымят, глядя на меня заинтересованно.

Девчонки в кучку собрались в коротеньких полушубках, ногами до ушей и косметикой, скрывающей реальное лицо. Красивые очень, короче.

Кормят птичек семечками. Сыпят прямо на парковку, отчего стаи голубей курлыкают на весь студгородок.

Завистливо на меня косятся. Я приподнимаю подбородок кверху. Гордо стряхиваю лед с носа.

Может, я не в полушубке, у меня нет ног до ушей в узорчатых колготках, а косметику бомжи свистнули, но этот хорошенький абьюзер сейчас ко мне едет. Он, кстати, муж мой.

Букет. Ресторан. Романтика.

После пар у нас запланировано свидание. Вот оно счастье.

Застегиваю свой полудырявый пуховик, грациозно переставлю ножки в валенках.

Мажор выходит из крутой тачки, а я чуть было не наворачиваюсь со ступенек от счастья. Ну… Скользко просто.

— Ай, — пищу томно.

— Ой, — придерживает меня за локоток. — Ногожопинка.

Такого нежного комплимента он мне еще не говорил. Ладно, посмотрим, что будет дальше.

— Привет. — высматриваю свой букет через окно. — Приехал?

— Ага, — прищуривает глазки харизматично, глядя на меня, как на идиотку. — Приехал.

— Пс-с. Уже можно. — подергиваю бровками.

— Что? — он тоже дергает бровями, но у него это выходит повиртуознее.

Расслабленно вставляет белую палочку в смазливые губки и опирается верзильей спинкой о капот. Я морщусь, осуждающе качая головой. Где моя бегония, блин?! Он должен ухаживать за мной. Вот обед. Народ вышел подышать свежим воздухом. Самое время красиво подкатить.

— Дари уже. — сквозь зубы цежу. — Все смотрят.

— Понял. — закинув зажигалку в карман, открывает дверку машины достает оттуда кактус в старинном горшке и торжественно вручает мне.

Моргаю быстро-быстро. Триста ударов сердца в секунду. Готова убить этого придурка.

— Что это?

— Подарок.

— Я просила подарить цветы, которые напоминают тебе обо мне!

— Он как раз напоминает. Смотри, — пальчиком верзильим теребит крохотный оранжевый цветочек посреди острых иголочек. — Это ты. Маленькая, рыжая, с колючим характером. Но красивая.

— Вот спасибо. Романтик хренов!

Поворачиваюсь, гордо шагая по лестнице мимо толпы. С кактусом в руках. Стыд-то какой!

— А ты че, обиделась? — ржет придурок, догоняя меня. Девчонки провожают его жадными взглядами.

— Не ходи за мной. И не смотри на меня так порочно. — залетаю в гардероб и стряхиваю с себя остатки пуховика.

— Ты моя жена, хочу и буду смотреть.

— Я прямо после пар с тобой разведусь. Ты совершенно не годишься в мужья!

— Это почему же?

— Ты не умеешь ухаживать.

— А.

Шагает за мной до аудитории. Делаю вид, что не замечаю. Ставлю кактус на подоконник.

— Анечка… — разочарование века движется ко мне с букетом бегоний в руках.

Вздергиваю носик. Оглядываю презрительно шикарные цветы. Вау…

— Что тебе, Скворцов? — игриво перекидываю кудри за спину.

Я не забыла, что он требовал сжечь мое ведьмовское тельце на костре.

— Прошу прощения, что поступил так вчера с тобой. Я говорил глупости. Дело в том, что я перенервничал и сильно испугался.

— Трус. — комментирует мажор, невозмутимо глядя на цветы.

Женечка также невозмутимо поправляет очки на носу.

— Не каждый день меня пытаются закопать в собственном саду! Любой бы испугался и перенервничал.

— Засчитано. — соглашаюсь я, складывая руки на груди. — Это все, что ты хотел мне сказать?

— Нет. Не все. — начинает разминать запястья, поворачивает туда-сюда голову, странно покручивая шеей. Зарядку, делает, короче. Переводит глазки, почти не испуганные, но подозрительно увлажнившиеся, на психа. Псих жестко смотрит на него в ответ. Искра, буря, безумие, и все такое. У них, в общем, зрительная войнушка. — Я буду бороться за ее сердце.

— Ты готов идти против этого психа? После вчерашнего?! Ради меня?..

— Конечно! — бледнеет он, глядя на меня. Протягивает мне букет. — Посмотри на эти цветы! Они прекрасны, как и ты! Бутоны этой бегонии, раскрываются под лучами солнца, как ты, рыжая бестия, раскрываешься от моего… — откашливается. — Умного… Взгляда.

— Мистер оригинальность, лять. — вставляет свои пять копеек мажор. — Целое слово сочинил.

— Знаешь, что! — гневаюсь на своего муженька. — Он, хотя бы, меня слушал, в отличии от некоторых!

С ласковой улыбкой принимаю цветы. Стебли перевязаны красной ленточкой в виде бантика. Очень даже мило.

Особенно прекрасны пышные бутоны.

— Нравится? — радуется Женечка, больше не разочарование века. — Свежие. У меня их тетушка растит. Я их с ее грядки на балконе собрал.