Тайные близнецы Братвы (ЛП) - Фокс Мари

Она поднимает глаза, когда я вхожу, ее глаза встречаются с моими. — Не мог уснуть? — тихо спрашивает она.

Я качаю головой, иду к стойке, чтобы налить себе стакан воды. — Не после всего, что было сегодня вечером.

Она кивает, ее пальцы сжимают чашку. — Трудно перестать думать о них, не так ли? Даже когда они в порядке.

Я прислоняюсь к стойке напротив нее, изучая ее. В ее тоне есть что-то, глубина эмоций, которая кажется тяжелее обычного. — Дети крепче, чем кажутся, — говорю я, пытаясь ее успокоить. — Лео оправится. Алиса… ну, она уже планирует, какой цвет гипса она хочет, когда сломает руку в следующий раз.

Кьяра тихонько смеется, но смех быстро стихает, и ее взгляд опускается на чай. — Им сейчас намного лучше, — бормочет она. — С тех пор, как мы здесь. С тех пор, как ты с ними.

Я замолкаю, удивленный ее словами. — Они всегда были сильными.

— Да, — соглашается она, глядя на меня. — Они теперь счастливее. Они больше смеются. Они больше улыбаются. Это из-за тебя, Серж.

Ее голос слегка дрожит, и я подхожу ближе, не зная, как ответить. — Я их отец, — просто говорю я. — Это то, что я должен делать.

— Это больше, чем просто долг, — настаивает она, ставя чашку и обхватывая себя руками. — Я так боялась подпустить их к тебе. Боялась подпустить тебя к себе. Видя их с тобой… Я не могу отрицать, насколько лучше стала их жизнь. Насколько лучше стала наша жизнь.

Ее слова повисают в воздухе, и я пересекаю пространство между нами, вставая прямо перед ней. — Почему ты так испугалась, Кьяра? — спрашиваю я, понизив голос.

Она колеблется, ее губы раздвигаются, как будто она хочет что-то сказать, но вместо этого она качает головой. Я нежно кладу свою руку ей на руку, призывая ее посмотреть на меня.

— Скажи мне, — тихо говорю я. — Что бы это ни было, просто скажи мне.

Ее глаза блестят, когда она встречается со мной взглядом, и она судорожно выдыхает. — Потому что я пыталась убить тебя, — говорит она, ее голос едва громче шепота.

Я замираю, слова бьют меня, как удар. — Что? — спрашиваю я, хотя уже знаю, о чем она говорит.

— Четыре года назад, — продолжает она дрожащим голосом. — Яд. Дело было не только в моем отце или его планах. Дело было во мне, Серж. Я приняла решение следовать мести.

Я делаю шаг назад, моя рука выпадает из ее руки. — Зачем? — спрашиваю я, мой тон теперь резче, хотя боль под ним удивляет даже меня. — Зачем ты это сделала?

— Потому что ты был слишком близко, — говорит она, и слезы текут по ее щекам. — Ты заставил меня почувствовать то, чего я не хотела чувствовать. Ты заставил меня думать, что, может быть… может быть, у меня могло бы быть что-то с тобой, и это меня ужаснуло.

Я смотрю на нее, до меня доходят ее слова. — Значит, ты пыталась убить меня, потому что чувствовала что-то ко мне, — говорю я ровно, и горечь в моем голосе несомненна.

Она кивает, грубо вытирая щеки. — Я думала, что смогу сбежать от этого. Сбежать от тебя. Даже когда я ушла, я не могла перестать думать о тебе. А теперь… быть здесь, видеть тебя с близнецами, видеть, как сильно ты заботишься о них… обо мне…

Она замолкает, ее голос прерывается, и я снова делаю шаг вперед, обхватывая ее лицо руками. — Ты влюбилась в меня? — спрашиваю я, мой голос тихий и ровный.

Ее глаза слегка расширяются, и на долгое мгновение она молчит. Затем она медленно кивает, ее голос еле слышен. — Да. Я влюбилась в тебя.

Тяжесть ее признания давит на нас, и что-то внутри меня трескается. — Кьяра, — бормочу я, наклоняясь ближе. — Я влюблен в тебя дольше, чем хочу признаться.

У нее перехватывает дыхание, и я не жду, пока она ответит. Я прижимаюсь губами к ее губам, поцелуй глубокий и медленный, наполненный всем, что мы сдерживали годами. Она тает на мне, ее руки сжимают мою рубашку, словно боясь, что я отстранюсь.

Когда мы наконец отстраняемся друг от друга, ее лоб прижимается к моему, ее дыхание становится неровным. — Мне жаль, — шепчет она, ее голос хриплый от эмоций. — За все.

Я качаю головой, проведя большим пальцем по ее щеке. — Это в прошлом. Мы здесь и сейчас. Вот что важно.

Она кивает, ее слезы замедляются, когда она наклоняется к моему прикосновению. — Я люблю тебя, — тихо говорит она, слова дрожат, но искренни.

— Я люблю тебя, — отвечаю я ровным голосом. — Мы справимся, Кьяра. Ради нас. Ради детей. Ради всего, что мы построили.

Она улыбается, слабо, но искренне, и я притягиваю ее к себе, прижимая к себе, когда первые лучи рассвета начинают освещать небо. Впервые за много лет я чувствую, что мы наконец-то на одном пути — вместе.

Эпилог — Кьяра

Год спустя…

Дом полон энергии, смех и разговоры разливаются по всем углам. Яркие цветные шары и гирлянды свисают с потолка, а любимая тема близнецов — динозавры — украшает столы и стены. Алиса и Лео гудят от волнения, носятся между гостями с обычной для них безграничной энергией, их маленькие лица светятся чистой радостью.

Семья Сержа здесь, вместе с несколькими близкими друзьями. Катя наблюдает за всем с ее обычным самообладанием, следя за тем, чтобы день прошел гладко, в то время как Серж находится в гостиной, разговаривая с некоторыми из своих коллег, которые пришли отпраздновать. Вид его расслабленного, редкая мягкость его обычно резких черт заставляет меня остановиться.

Он стал другим за последние несколько месяцев — спокойнее, внимательнее. Ко мне, к детям. Это перемена, которой я не ожидала, но которую я ценю больше, чем хочу признать.

— Кьяра, — знакомый голос Кати вырывает меня из мыслей. Она стоит рядом со мной, ее теплая улыбка — якорь в водовороте событий. — Тебе нравится?

— Да, — отвечаю я, глядя в сторону близнецов. — Дети так счастливы. Спасибо, что помогаете со всем этим.

Она пренебрежительно машет рукой, ее серьги отражают свет. — Все, что угодно для моих внуков. Они заслуживают самого лучшего.

Мой взгляд скользит по комнате, сканируя лица семьи Сержа. Есть отсутствие, которое невозможно не заметить. — Я не вижу Максима, — говорю я осторожно, сохраняя нейтральный тон.

Выражение лица Кати слегка напрягается, но она быстро скрывает это глотком шампанского. — Его не приглашали.

Эти слова меня удивляют. — Он не приглашен?

Она качает головой, ее взгляд смягчается, когда она смотрит на меня. — Серж подумал, что так будет лучше. Он не хотел сегодня никакого напряжения. Ради покая детей — и твоего.

На мгновение я не знаю, что сказать. Осознание того, что Серж принял во внимание мои чувства — настолько, чтобы исключить собственного брата — неожиданно. Он всегда был таким уверенным, таким властным, что легко забыть, что он способен на тонкость, на вдумчивость.

— Как это… любезно с его стороны, — бормочу я, и мое сердце сжимается от этой мысли.

Катя кивает, понимающая улыбка кривит ее губы. — Он заботится о тебе, Кьяра. Больше, чем я думаю, он готов признать.

Прежде чем я успеваю ответить, в комнате раздается пронзительный голос Алисы. — Мама! Папа! Пришло время подарков!

Близнецы собираются у подножия возвышающейся горы подарков, их волнение заразительно. Гости начинают вручать им тщательно упакованные коробки — чучела динозавров, пазлы, книги и одежда быстро накапливаются, когда они открывают каждую с визгом восторга.

Затем Серж выходит вперед, сцепив руки за спиной, выражение его лица спокойное, но с нотками озорства. — У меня есть кое-что особенное для вас, — говорит он, его глубокий голос привлекает всеобщее внимание.

Алиса и Лео замерли, их широко раскрытые глаза устремились на него. — Что? — выдыхает Алиса, практически подпрыгивая на цыпочках.

Серж отходит в сторону, и в комнату вбегает маленький коричневый щенок, его вислые уши и виляющий хвост вызывают у близнецов вздохи и радостные возгласы. Щенок взволнованно визжит, его крошечные лапки скользят по полированному полу, когда он мчится к Алисе, которая издает радостный визг.

— Щенок! — кричит она, опускаясь на колени, когда собака забирается к ней на колени и с энтузиазмом облизывает ее лицо.