Сэр (лп) - Льюис Р. Дж

— Блядь, да, Айви, — рычит он. — Блядь, я хочу, чтобы ты оседлала меня…

Я кончаю невероятно быстро, запрокидывая голову, ошеломленная ощущениями. Плыву по волне, смутно ощущая его рот на своей груди, его член набухает, когда он тоже замирает в ответ. Я чувствую, как жар разливается по моим бедрам и руке. Его стоны глубокие, отрывистые, когда Эйдан зарывается лицом в мою шею, зубами задевает кожу, когда лихорадочно посасывает меня.

Мое тело обмякает, я чувствую усталость во всем теле. Провожу рукой по его волосам, пока он переводит дыхание. Эйдан отстраняется, смотрит на меня в темноте, руками снова находит мою грудь. Он обхватывает мои сиськи ладонями, откидываясь на сиденье, не в силах оторвать глаз от моего лица.

Теперь, когда я этого добилась, теперь, когда удовлетворена, и похотливая Айви, управляющая шоу, ушла, я чувствую себя очень осознанной. Меня также очень беспокоит моя неспособность контролировать себя.

Я была в отчаянии, как будто кормила наркомана.

Не самый лучший момент гордости.

Я наклоняюсь, чтобы взять свою рубашку, но Уэст опускает руку на мое бедро и удерживает меня на месте. Выпрямляюсь, когда он берет мою рубашку с сиденья и помогает мне надеть ее.

— Что это было, Айви? — спрашивает он, и от его сексуального голоса у меня по коже снова пробегает жар.

— Это… — Я замолкаю, просовывая руки в рукава рубашки. — Это я преодолела вашу апатию, мистер Уэст.

Да, конечно, так оно и было. Мне хочется закатить глаза. Это совсем не из-за того, что я отчаянно хотела попробовать его на вкус… даже если он был только частью себя.

Я чувствую отвращение к самой себе.

Я только что использовала его?

Неужели я только что представила себя с его прежней версией?

Что, черт возьми, это было на самом деле?

— И это сработало? — спрашиваю, и на меня накатывает легкая волна оцепенения, когда я начинаю осознавать, что мы только что сделали.

Несмотря на темноту, я прекрасно вижу его лицо. Он выглядит расслабленным, его лицо светлеет. Намного лучше, чем тот свирепый мистер Уэст, которого я теперь знаю.

— На данный момент, — неопределенно отвечает он.

Он помогает мне слезть с него и сесть обратно на мое сиденье. Затем засовывает свой член обратно в штаны и пристегивается. Я бросаю ему футболку, но тот ее не надевает. Он бросает ее на приборную панель и выезжает с парковки.

Мы все еще тяжело дышим, и по мере приближения к поместью до нас доходит реальность того, что мы сделали — то есть того, что сделала я.

Я нервно грызу ноготь. Это не было планом. Какой, черт возьми, был план? Уже и сама не знаю. Я должна была «вернуть его» или что-то в этом роде? Но что это за обреченная на провал миссия? Устало провожу рукой по лицу. У меня такое чувство, словно я только что выдала себя с потрохами, но, черт возьми, ему было больно. Я видела, каким измученным он был. Эйдан не хотел возвращаться… но и не хотел тонуть в своей апатии.

Может, я помогла ему.

Я помогла и себе тоже.

Потому что, думаю, одновременно я пыталась избавиться от собственной апатии.

— О чем бы ты ни думала, остановись, — внезапно говорит он, преодолевая напряжение. Эйдан бросает на меня взгляд, когда подъезжает к дому, его тон мягкий, ободряющий. — Я взял тебя прокатиться, мы зашли в закусочную, отгородились от мира и немного повеселились. Не усложняй ситуацию больше, чем она должна быть, Айви.

Я не отвечаю.

Как мне отключиться? Как мне отнестись к тому, что мы просто наслаждались друг другом? Я испытываю эмоции. Все не так просто. Возможно, для него так оно и было.

Это была глупая ошибка.

Прежде чем он успевает заглушить двигатель, я выскакиваю из машины и направляюсь к выходу из гаража.

— Айви, — зовет он.

Мои шаги замедляются, когда я оглядываюсь. Он заглушает двигатель и выскакивает из машины, спеша ко мне. Но когда подходит ко мне, то не произносит ни слова. Уэст обхватывает меня за руку и выводит из гаража. В доме почти тихо. Когда мы проскальзываем внутрь, большинство людей уже ушли.

Он отпускает мою руку, все еще прижимаясь ко мне всем телом. Я направляюсь в свои апартаменты, зная, что тот следует за мной по пятам. Оглядываюсь на него — все еще с обнаженной грудью, лицо в тени — когда проскальзываю в темную кухню и останавливаюсь у своей двери. Я открываю ее и вхожу внутрь. Когда снова оборачиваюсь, Эйдан стоит у входа, держась рукой за дверной проем, смотрит на меня и ждет.

— Что? — нервно шепчу я.

— Пригласи меня войти, — приказывает он таким же мягким голосом, как и мой.

Я судорожно сглатываю.

— Я не могу… я устала.

— Ты строишь из себя недотрогу?

— Нет.

— Дразнишь меня?

— Ни в коем случае, — возражаю я.

Он молчит, изучая меня в темноте, и секунды тянутся медленно.

— Значит, это все? — наконец спрашивает он, нахмурив брови. — Мы хорошо повеселились?

Слово «повеселились» жалит. Я несколько раз моргаю, стараясь не расплакаться у него на глазах. И внезапно радуюсь, что в этом уголке кухни царит кромешная тьма. Что он не видит, как ранит меня это слово.

Глупая Айви.

Ты преподнесла себя на блюдечке с голубой каемочкой, задание выполнено.

Я делаю глубокий вдох, собираясь с духом.

— Это было больше похоже на ошибку, мистер Уэст.

Он продолжает смотреть на меня сверху вниз, его лицо становится холоднее.

— Ты села ко мне на колени, Айви. Я и пальцем тебя не тронул, пока ты не попросила об этом. — Затем он резко добавляет: — Умоляла об этом.

— Я не умоляла, — возражаю я.

— Это сделало твое тело.

— Насколько я помню, слово «пожалуйста» произнес один из нас, — парирую я. — Три раза.

Он одаривает меня холодной ухмылкой.

— Так вот как мы собираемся жить дальше?

Я не отвечаю.

Я смотрю на него сверху вниз — или, скорее, снизу вверх, потому что он намного выше меня, — а он окидывает меня ледяным взглядом, стиснув зубы.

— Айви, — предупреждающе произносит он, терпение его иссякает, и делает еще одну попытку. — Пригласи. Меня. Войти.

И я могла бы.

И это было бы так просто.

Но это нас ни к чему не приведет. Потому что для него это ничего не значит, в то время как для меня это значило бы все.

Я с трудом сглатываю и произношу:

— Нет.

Выражение его лица меняется, и я замечаю на нем замешательство, когда он хмурится. Эйдан не понимает — я то вспыхиваю, то остываю. Я знаю, как это может выглядеть — как будто я сожалею о том, что мы сделали, и это правда. Или он может подумать, что я жестока и дразню его.

И, может быть, мне стоит объясниться.

— Я не могу пригласить тебя, — начинаю я. — Я просто не могу.

Его взгляд становится серьезным.

— Не можешь?

— Я... у меня был момент слабости. Ты сидел там с угрюмым видом…

— Вы пожалели меня, мисс Монткальм? — выдавливает он, стиснув челюсть. — Бросили мне кость, вы это говорите?

— Мне было плохо.

— А. — Он кивает, и выражение его лица становится жестче, чем я когда-либо видела. — Итак, ты погладила мой член и позволила мне пососать твои сиськи, потому что тебе было плохо.

Дерьмо. Я совсем не то хотела сказать, но мой язык прилип к небу, когда я пытаюсь выбраться из этой эпической дыры дерьма.

— Я не это имела в виду, — пытаюсь сказать я, и тогда он делает что-то еще более неприятное. Он ждет. Ждет, когда я поясню. У меня нет дара красноречия, поэтому я стою, запинаясь на своих словах. — То, что мы сделали, было ошибкой… я не такая девушка.

— Как ты думаешь, за какую девушку я тебя принял? — с любопытством спрашивает он.

— Та девушка, которая может сделать что-то подобное, чтобы повеселиться.

— Но тебе было весело. Ты наслаждалась. Или все было не так хорошо, как ты надеялась? Твоя жалость испортила это чувство? — За словом «жалость» скрывается укол, но он старается не показывать мне всю глубину своего гнева.