– Неожиданно, – умозаключение, конечно, так себе.
– Тебе нет до меня дела. Тебе ни до кого нет дела, Токман. И никогда не было, – поджимает губы, застегивая молнию на чемодане. – Хотя, знаешь, на работе я познакомилась с классным парнем. Я разозлилась на тебя, и мы… мы поцеловались. Мне было так перед тобой стыдно, а теперь…
– Я любезно помогу тебе с чемоданом.
– Это все, что ты скажешь? У меня практически появился другой! Ты совсем не ревнуешь?
– Собирай вещи.
Возможно, я должен был что-то исправить. Сбавить обороты, но делать мне этого не хочется. И дело не в Лизе, дело во мне. Мне плевать. Меня абсолютно не задевают ее слова, да и выходки тоже.
Все, что она тут наговорила, только к лучшему.
– Ты матери звонила? Сказала, что переезжаешь?
– Нет, и ты не смей. Я справлюсь сама, и возвращаться к родителям не хочу.
– Если понадобится помощь, звони.
– Не понадобится, – всхлипывает, натягивая куртку на плечи. Остервенелые движения. Резкие. Нервные.
Лиза сама открывает дверь, сама выкатывает чемодан.
На прощание взмахивает рукой, а когда переступает порог, резко срывается обратно, повисая на моей шее.
– Скажи, что ты не с ней. Скажи, что тебе нужна я. Скажи хоть что-нибудь. Я хочу остаться, Ваня. Ты мне дорог...
– Ты приняла решение.
– У тебя нет сердца, – делает шаг назад. – У тебя совершенно нет сердца.
– Деньги нужны?
– Мне ничего от тебя не надо... ничего, – всхлипывает, растирая по лицу слезы.
Когда за Лизой закрывается дверь, ничего не меняется.
Возможно, с плеч должен был свалиться какой-то груз. Но нет. Его просто не было. Ничего с ее уходом в моей жизни не изменилось. Как и не поменялось с приходом. Год назад.
Убираю руку в карман брюк, напарываясь на мобильный.
Вытаскиваю телефон и звоню Серёге.
– Я по делу. Охрану к своей сестре приставь.
– Что произошло?
– Объяснять долго. Но подстраховаться нужно.
– Ладно. Пересечься сегодня сможем? Хотелось бы объяснений.
– Я наберу.
63
Тата
– Серёжа, мне не нужна никакая охрана!
– Давай я это решу сам, ладно? Я даже выбор предоставлю: либо Гоша, – кивает на двухметрового бугая, стоящего в моей гостиной, – либо я просто запру тебя в доме и окружу его охраной.
– У меня куча работы.
– Пока Токман не уладит все свои дела, можешь забыть о вечных перемещениях по городу туда-сюда.
Так и хочется разочарованно топнуть ногой, но я сдерживаюсь. Приберегу силы для другого индивида. Ну, держись, Ванечка, я тебя по стенке размажу, как только ты попадешься мне на глаза.
– Ладно, я согласна на Гошу.
Серый кивает. Ему звонят, и он выходит на улицу. Уезжает не попрощавшись.
Нет, у меня был опыт сотрудничества с охранными агентствами, и на концертах всегда присутствуют «люди в черном». Но в повседневной жизни вполне получается обходиться без надсмотрщиков.
– Ну и что мне с тобой делать, Гоша? – поднимаю вопросительный взгляд на охранника, нервно кусая губы. Он же как стоял каменной статуей, так и стоит.
Не люблю ощущение преследования, а вот с такими бравыми ребятами оно не то что присутствует, я им просто пропитываюсь.
В таком ключе проходит почти три недели. Все это время я посвящаю собственному шоу. Как и обещала брату, веду себя максимально осторожно и всегда езжу домой по разным маршрутам. Ваня не объявляется.
Честно говоря, в какой-то момент меня так и подмывает набрать номер с визитки. Но я кремень. Держусь. Пока держусь.
В пятницу заглядывает Агата. На ней длинное пальто такого сочного, апельсинового цвета. На голове очередной, закрученный в немыслимый кандибобер, платок. Изумрудный. Веточка от апельсина, блин.
– Ну, ты тут как?
– Взаперти и под охраной, – смеюсь и забираю у нее сумку. Люся передала свои фирменные пирожки.
Агата поддерживает мое напускное веселье, направляясь к дивану. Медленно опускается на мягкую поверхность.
– Ты помнишь, что у Серёжки с Иланкой сегодня годовщина свадьбы?
– Помню, два года семейной жизни. Хотя по Серому не скажешь, что у него вообще кто-то есть. Тем более жена.
И это чистая правда. Брат женился на ней, никому не сообщив, что в принципе для него свойственно. Не скажу, что замечала на его лице какую-то влюбленность. Серёга вообще не мастак проявлять чувства, но не настолько же…
– Отношения у них, конечно, странные, но Иланочка утром звонила. Завтра отмечаем это событие.
– Без проблем. Радует одно – я наконец-то выползу из дома не на работу, а чтобы развеяться.
– Нужно продумать наряд. Я вот решила прийти в красном.
– Как неожиданно, – закатываю глаза и смотрю на ее губы, вечно накрашенные алой помадой.
Тетушка любит фестивалить и эпатировать. Хлебом не корми.
– А ты?
– А я… мне без разницы, – пожимаю плечами. – Озадачу стилиста.
…в субботу Костя вместе с Гошей на первом пассажирском привозят меня к особняку. Серёга не стал заморачиваться и организовал пиршество у себя же.
Гости все как на подбор. Лощеные и до неприличия богатые. Друзья, знакомые, партнеры, шишки из правления. Ничего нового и удивительного.
Многих присутствующих я знаю лично. У некоторых пела на торжествах – вот, например, у Борщева. Лесная промышленность. Забавный дядечка. Оплачивал мое выступление на свадьбе своей дочери. Или Алексеев, банкир, я пела на дне рождения его жены.
Приветливо улыбаюсь гостям и сворачиваю чуть в сторону от основной массы людей. Останавливаюсь у ростового зеркала, поправляя волосы, забранные наверх. Прохожусь пытливым взглядом по своему длинному платью. Белый цвет идеально уравновешивает скульптурно сконструированный крой с ярко выраженной талией, открытой спиной и глубоким V-образным вырезом.
Провожу ладонями вдоль бедер и перевожу дыхание.
Предчувствие. Такое странное предчувствие, впрочем, оно быстро находит выход. Потому что в поле моего зрения появляется Токман. Сдавливаю свой синий клатч и делаю широкий шаг в сторону Вани.
Виновники сия торжества по-прежнему не появились.
– Неожиданная встреча, – бросаю Ваньке вместо приветствия. – Тебя тоже позвали… удивительно.
– И тебе привет, – оценивающе проходится по моей фигуре взглядом. Он так пристально смотрит, а у меня дыхание перехватывает. Ступор. Снова. Как и много раз до, даже нет уже в этом ничего удивительного.
– Нравится? – упираю руку в талию.
– Очень.
Ванька едва заметно улыбается.
– Подхалим, – смотрю за его спину.
Честно говоря, ищу эту мелкую надоедливую мошку. Как там ее? Лиза, кажется.
– Где потерял свою крошку?
Ваня пропускает этот вопрос мимо ушей. Делает шаг и наглейшим образом вторгается в зону моего личного пространства.
Первая мысль – отпрыгнуть подальше. Но мне не пять лет и даже не пятнадцать. Поэтому приходится быть непоколебимой. Даже слегка задрать подбородок.
– И вообще, из-за твоей мнительности мне приходится терпеть Гошу.
– Кого?
– Охранника, что приставил Серёжа.
– Ну, это нормально.
Токман осматривается и мгновенно выцепляет взглядом Серого, который спускается под руку с Иланой.
– Всегда был уверен, что он не женится, – Ванька слегка понижает голос.
– В этом я с тобой согласна.
– Ты – и согласна? – ухмыляется.
– В очень редких случаях. А вообще, эта его Илана мне никогда не нравилась.
– Тат, я вообще в жизни мало людей видел, которым бы ты симпатизировала.
– Хам. Ты, Иван Александрович, – вскользь касаюсь пальцами его плеча, как бы проявляя заботу, – неотесанный и очень хамоватый тип. В последнее время особенно. Так и где потерял свою нимфетку?
– Отправил обратно к родителям.
– Чего вдруг?
– Она сама спровоцировала.
Ваня не объясняет. Говорит кратко, даже откровенно, при этом оставляет между строк так много недоговоренностей. Жуть как раздражает эта его манера. Бесит просто.
