В груди немного колет, но я прощаюсь с Маратом, проявляя всю свою стойкость.
— Мам, — слышу дочь, которая зовёт меня.
Гипс уже сняли, даже чуть раньше, чем мы планировали. Но пока еще она хромает. Однако, уже можно украдкой увидеть, как она разминает ее, чтобы вернуться в гимнастику.
Врач конечно говорил, что это возможно.
Но нужно аккуратно и тихо. Однако, смотря на свою дочь, мне кажется, что с терпением там примерно так, как у ее отца. А это значит, что она уже готова к выпадам и прочим финтам.
— Папа говорил мне, что скоро праздник, — хмурится: — Только я не поняла какой…
О чем я и говорила, ведь не выдержал же.
— Папа твой ни разу не шпион, — усмехаюсь и зову ее к своему столу: — Мы хотели бы, чтобы ты узнала иначе, но так складываются обстоятельства.
— Это из-за того человека, который пытается папину фирму закрыть? — хмуря брови спрашивает дочь.
— Да, Звездочка, но он уже скоро все решит.
Она кивает.
— Это же папа, — улыбается Ариша с теплотой.
— Да, но речь не совсем об этом, — вдыхаю воздух, с Маратом было бы правда легче: — У тебя скоро…будет брат, — замираю в ожидании ее реакции.
Но дочь поворачивается так обыденно, будто я сейчас сказала ей идти обедать.
— Я знаю, Ма, — усмехается так по-маратовски: — Как-то заметила, что папа гладил твой живот, почему-то сразу на это подумала. Да и ты, — оглядывается на корзинку фруктов и печенья на столе: — Столько всего ешь.
— Ах вот значит как, — театрально удивляюсь, но улыбаюсь тут же: — Я рада, что ты так спокойно реагируешь. Обычно детям тяжело поделить родителей.
— Это же здорово, я буду с ним нянчиться, и кстати, почему брат?
— Мне так кажется… — пожимаю плечами с какой-то детской непосредственностью.
Арина улыбается, и приваливается головой к плечу.
Боже, спасибо, что сохранил мою дочь.
Целую ее в макушку и знаю, что она всегда будет любимым первенцем, что у меня, что у Марата.
Глава 48
— Дари, я тебя люблю! Просто помни об этом, — Марат хрипит в трубку, а я места себе найти не могу. Через час он поведет к алтарю другую, а я тут сижу в машине, прячусь воровато у места проведения свадьбы.
Не верю, как мы могли ко всему эту прийти.
Расправляю подол длинного шелкового пудрового платья из моей коллекции. Оно единственное на данный момент, это пробная модель, и я решила, почему бы не надеть. Тем более из-за беременности моя грудь прилично набухла и красиво смотрится в районе декольте.
Я бы и хотела сказать Марату, что мне страшно, что я боюсь. Но стараюсь держаться, мои сопли и слюни ему не нужны точно. Он и так на нервах.
— Ты лучше иди, — сдерживаю слезу в уголке глаза, — Не дай бог уши Берестова услышат, как ты со мной говоришь. Нам сейчас лишние проблемы не нужны, должно пройти все хорошо.
— Так и будет. Не накручивай себя, подумай о мелком.
— Я сейчас только о нем и думаю, — усмехаюсь, — Мне кажется он быстро растет. Пойду на УЗИ в среду… — делаю паузу, — Ты же со мной пойдешь?
— У тебя не должно возникать таких вопросов.
— Я тебя услышала, — улыбаюсь, — Ладно, Марат, правда. Иди лучше готовься.
Мы еще раз друг другу коротко кидаем ласковые фразы, он первым кладет трубку, а я опускаю руки на колени и глубоко дышу. Смотрю на раскинувшийся лес прямо передо мной, ветер качает сосны, тишина вокруг, и машины мимо проезжают, следуя в назначенное место, где мой любимый мужчина будет играть роль жениха.
Надо взять себя в руки… Я никогда не была такой размазней как сейчас. Но видимо сын знатно так качается на моей нервной системе, не оставляя и шанса мне быть в спокойствии.
Арина у подружки осталась с ночевкой, я ей особо подробности не рассказывала, кто ж знает, как она это все может интерпретировать. Но кратко объяснила, что мы с ее отцом едем на важное мероприятие, от которого зависит очень многое.
От моих мыслей меня отвлекает резкий стук в окно со стороны пассажирского сиденья. От неожиданности подпрыгиваю на месте, прикладывая ладонь к груди. Выдыхаю и медленно поворачиваю голову в сторону звука.
Мои брови удивленно взмывают вверх, когда я вижу слегка взволнованную Карина в свадебном платье. Она смотрит на меня с широко раскрытыми глазами, поджимает губы и жестом просит опустить окно.
Нажимаю на кнопку, и стекло опускает вниз.
— Добрый день, Дарина!
— Будем играть в вежливость или сразу к делу перейдешь? — несмотря на то, что она рассказала Марату свою слезливую историю, никакой симпатии к этой мадам у меня не появилось.
Для меня в приоритете по жизни всегда стояли честные люди, и в какой бы беде она не оказалась, пускай даже под гнетом собственного отца самодура, он могла просто… Поступить иначе, а не ломать и разрушать семью.
Это не значит, что я снимаю ответственность с Марата. Это значит, что эта девка далека от того, что я уважаю в людях.
— Черт, — она поднимает глаза к небу, — Я и забыла, что вы жесткая. Ладно, давайте сразу к делу, мне нужна ваша помощь.
— Моя? Серьезно?
— Да, прошу вас, не иронизируйте. Я прекрасно понимаю и осознаю ваше отношение ко мне, я виновата, но меня тоже можно понять…
— Вы тратите мое время, Карина. Говорите конкретику.
Она молчит, понимаю, что груба с ней. Но зато не надеваю маски и даю ровно те реакции, которые вызывают мои эмоции. Без прикрас и лжи.
— Мой любимый человек, он здесь. И вы здесь. Не могли бы вы появится на торжестве вместе с ним, — она складывает руки в молебном жесте.
— В каком смысле вместе с ним?
— Ну просто когда начнется вся эта заварушка, я хочу, чтобы нас поженили. Плевать, что отец скажет. Тем более он будет в ярости от поступка тети Люды, от того, что его обошли. И… У меня будет шанс выйти за того мужчину, которого я очень люблю. Прошу вас. Появитесь на мероприятии с ним.
— Какой в этом смысл?
— Если он будет рядом с вами, охрана его не тронет. А вот если один, то…
Я вижу, как ее глаза наливаются слезами. Думаю, стуча пальцами по рулю. Не нравится мне эта идея, но соглашаюсь. Терять уже нечего. Мы и так затянуты в круговорот всего этого ужаса.
— Ладно, Карина. Но если это очередная подстава. Я клянусь, я выдеру из твоей головы все волосы, буду вырывать по одному волоску, пока череп не загорится от боли. А потом я морально тебя уничтожу. Мне лучше дорогу не переходить.
— Вы страшны в гневе, но, — она улыбается, — Когда-то я тоже взращу в себе такой стержень. И я вам завидую, Марат, он, — когда из ее рта вылетает имя моего мужа, я автоматически напрягаюсь, — Он вас любит. Это на двести процентов. Не парьтесь, — машет рукой, — Он у ваших ног. И никто ему больше не нужен.
— Спасибо, я в курсе, — цежу сквозь зубы, показывая, что не настроена на светский разговор. Но в глубине души теплом разливается счастье и радость.
— Окей, — пожимает плечами, — Вот номер Димы, он будет здесь минут через пятнадцать. Наберите ему, пожалуйста. У меня нет вашего номера, поэтому я сказала, что вы с ним свяжитесь. Дарина… Я буду вам очень благодарна.
Она кивает, не дожидается моего ответа, оставляя на сиденье клочок бумаги с синими цифрами.
Я, конечно, могла бы поступить подло и гадко. Как они все поступили с моей семье. Только вот детдом научил еще одному правилу.
