Высокие ставки (ЛП) - Рейн Пайпер

— Ты умеешь управлять яхтой? — спрашивает он, и они оба идут рядом со мной.

— Умею.

— Потому что у тебя есть пенис? — спрашивает Калеб.

Я выплёвываю немного кофе, и голова Лили так быстро поворачивается к Калебу, что я боюсь, что она продолжит сворачиваться.

— Почему ты спросил об этом? — Я вытираю рукой кофе, стекающий по подбородку, и стараюсь сохранять спокойствие, поскольку мы приближаемся к месту, где Лукас, Билл и Бри стоят и смотрят на яхту.

— Мой папа, мой дядя Джаспер и мой дедушка — все умеют. У них у всех есть пенисы. Потому что у мальчиков есть пенисы. У девочек нет.

— Я понимаю, почему ты так подумал, но нет, не поэтому. Это потому, что я научился.

— Да, — говорит Лили, положив руки на бёдра и уткнувшись лицом в его лицо. — У меня есть вагина, и папа иногда позволяет мне рулить.

Калеб пожимает плечами, очевидно, во время разговора, не понимая, почему Лили рассердилась.

Я постукиваю её по голове, и её руки падают по бокам.

— Давай зайдём на борт.

Сначала я поднимаю Калеба, Лукас хватает его, и мы делаем то же самое с Лили.

— Великолепный день, — комментирует Лукас.

Я смотрю на голубое небо с несколькими клочьями облаков и киваю.

— Да. У нас должна быть отличная погода.

Каждый из нас помогает Талии, протягивая ей руку, и она садится в лодку, но когда дело доходит до Кэт, помочь ей остаётся только мне.

Моя рука сжимает немного крепче, и я не сразу ее отпускаю. Мы обмениваемся улыбками, и я смотрю на неё с ног до головы, наслаждаясь её короткими шортами и майкой.

— Теперь, мистер Кент, давайте держать мои трусики сухими, — шепчет она мне на ухо.

Я должен был бы забеспокоиться, что мой член так сильно поднялся в штанах и собирался выдать нас, но мой член скрылся, когда я заметил, как шпионские глаза Талии сверкнули в нашу сторону.

Глава 28

Катерина

День прекрасен. Небо чистое. Что могло пойти не так?

Тот факт, что моя сестра стала свидетельницей момента между мной и Маркусом через две секунды после начала прогулки по морю, вот что.

Как она так быстро это поняла, я никогда не узнаю. Должно быть, она берёт уроки у своей лучшей подруги Уитни, репортёра-следователя из Сан-Франциско.

Итак, я сделала то, что сделала бы любая хорошая сестра — я увернулась от её нападения. Она несколько раз пыталась загнать меня в угол, чтобы ознакомить меня со своим списком вопросов. Список, который она, вероятно, написала от руки, чтобы не забыть. Позвольте мне уточнить, моя сестра педантична с большой буквы П.

Я проскальзнула мимо неё после того, как пошла выбрасывать свою тарелку, а её большой живот оказался на пути мусорного бака. Если она думает, что сможет загнать меня в угол со своим нерожденным землянином, её ждёт такой же ответ.

— Кэт! Кэт! — Лили врывается, спасая положение. — Выходи скорее. — Она хватает меня за руку и вытаскивает из камбуза.

— Боже, кажется, она тебя очень любит, — шепчет себе под нос Талия, следуя за нами, но я игнорирую её и иду за Лили к корме, где мы только что обедали. Там стоит мой отец с бокалом шампанского в руке, моя мама, Лукас и Маркус последовали его примеру.

— За Кэт.

Лукас протягивает мне бокал, а затем стакан с чем-то, что, как я подозреваю, является яблочным соком для Талии.

— Что? — По какой причине они могли поднять тост за меня?

— Ты заставила меня собой гордиться. Я никогда не думал, что можно зарабатывать на жизнь за счёт художественного образования. Я думал, твоя мечта о живописи — это мечта хиппи, из которой ты скоро вырастешь. Я надеялся, что ты присоединишься ко мне, и, возможно, у меня была бы дочь, которая захочет остаться в колбасном бизнесе.

— Технически Талия никогда не покидала колбасную промышленность. — Лукас схватил Талию за руку и усадил ту к себе на колени.

— Хватит продолжать тему о вашей сексуальной жизни, — сказала я, закатывая глаза, хотя я бы не возражала против того, чтобы этот разговор отклонился от меня.

Как всегда, папа просто продолжил, игнорируя Талию и мои подшучивания.

— Тот факт, что твои работы будут выставлены этой осенью в Нью-Йорке, и ты будешь зарабатывать на жизнь творением того, что любишь, показывает, насколько усердно ты работала. — Он поднимает свой бокал, и все делают то же самое, включая Маркуса.

— Поздравляю, Китти Кэт, ты скоро получишь всё, о чём так мечтала. — Мой отец улыбнулся и наклонил бокал, чтобы сделать глоток.

Я допиваю шампанское, глядя на Маркуса. Что-то не так. Весь его вид испускал теперь меланхолию.

— Поздравляю, Кэт, — говорит Лили и ставит пустую кружку из-под яблочного сока на стол рядом с Калебом, и они убегают.

— Эй, вы двое. — Моя мама преследует их, остановившись на мгновение, чтобы поцеловать меня в щеку. — Я так горжусь тобой, сладкая.

Я подхожу к столу, и звонит телефон моего отца. Держа его в руках, он наклоняется, чтобы поцеловать меня в щеку, а затем поднимает телефон.

— Видишь, тебе не нужно будет беспокоиться об этих экстренных звонках с работы, ведь ты выбрала искусство в качестве своего будущего.

Я принимаю комментарий на свой счёт и сажусь за стол.

— Поздравляю, Катерина, — глубокий голос Маркуса выводит меня из шока от удивления, что моя семья действительно гордится мной.

Талия, к большому разочарованию Лукаса, слезает с его колен и садится на свободное кресло.

— Итак, Маркус, где мама Лили? — спрашивает она.

— Тал? — Моя челюсть практически ударяется о стол.

— Ой, извини, думаю, это был личный вопрос. — Моя сестра изображает смущение, но я знаю её. Она так строит план.

Маркус откашливается и выпрямляется.

— Нет-нет.

Мои уши навострились, как будто я собака, которая только что услышала слово «гулять». Маркус ничего не говорил о маме Лили.

— Её нет в нашей жизни. Она решила, что ребёнок не для неё. — Его глаза сканируют пространство позади нас, я полагаю, в поисках следов Лили.

— Значит, ты всю жизнь воспитывал её один? — Талия продолжает допытываться.

— Талия, — вмешивается Лукас, кладя руку ей на плечо.

— Да. — Спина Маркуса прямая, как железный прут, его глаза пристально смотрят на Талию.

— Это восхитительно. — Талия откидывается назад. — Для такого нужен действительно очень хороший парень.

Извините, насколько сумасшедшими вы становитесь из-за гормонов, когда становишься беременной?

— Спасибо. — Маркус любезен и вежлив, но я знаю его достаточно хорошо, чтобы понимать, что ему не нужно чьё-либо признание того, что он делает. Он знает, что он отличный отец.

— Пожалуйста. Я не уверена, что Лукас смог бы также сделать. — Она посмотрела на мужа.

Лукас сморщился, затем закатилт

глаза и опрокинул пиво.

— Ты знаешь свою сестру, она же суперженщина. — Он улыбнулся. — Как только её гормоны вернутся в норму, я буду бороться за себя. — Он подмигивает Талии.

— О, милый, прекрати эти сладкие разговоры, — воркует Талия, в её тоне сочится сарказм.

Маркус посмотрел на меня и поднял брови, вероятно, думая, что моя сестра и её муж — психически больные.

Мы вчетвером сидим и немного говорим о детях. У Маркуса гораздо больше общего с Талией и Лукасом, чем у меня. Они жалуются на распорядок дня перед сном, на то, что красный носок вместо синего может вызвать настоящий нервный срыв у малыша, и на определенные сказки, которые они читают на ночь. В моём сердце живёт небольшая доля зависти. Хотя они и жалуются, ясно, что никто из них не отказался бы от этого ради своего покоя.

Мой взгляд ловит Лили, танцующую на палубе лодки. Её косы с лёгкими завитками на концах развеваются на ветру, когда она притворяется балериной, переминаясь с одной ноги на другую в ритме музыки, льющейся из динамиков. Она красивая, и мне интересно, какой была бы моя жизнь, если бы мы с Маркусом сошлись.