В объятиях его жестокости (СИ) - Северова Нина

– Ооо, вижу разочарование, это замечательно, – генерал склоняет голову к плечу. – Вот так и будешь жить, Батыр. До конца своей жалкой жизни. Кто знает, сколько это продлится? Надеюсь, подольше. Чтобы твои страдания ощущались в полной мере.

Генерал машет рукой в дверной проем, заходит Гена. Молча поднимает Азамата с пола, закидывает себе на плечо. Мой Азамат… Ты же очнёшься? Пожалуйста. Ты должен жить.

– Оставишь меня связанным? – спрашиваю, когда генерал выходит из помещения.

– Конечно. Через недельку посмотрим, что с тобой стало, – закрывает дверь.

Глава 56. Ксюша

Батыр тянется за пачкой сигарет и зубами достает одну. Мне нравится, когда он так делает. Пока не щёлкнул зажигалкой, я выхватываю сигарету и прижимаюсь губами к его. Он, кажется, даже не удивляется. Кладу руки на его щеки, давлю. Очень хочется целовать его. Батыр проводит ладонями по бедрам, кожа сразу электризуется.

Внутри всё трепещет от его уязвимости. Но и горит от того, что он пережил. Это ужасно. Это настолько жестоко, что у меня не находится слов.

– Что было потом? – отрываюсь. Батыр облизывает губы и всё-таки закуривает. Встаю за пепельницей, подаю ему. Немного приоткрываю дверь на улицу, чтобы дым выходил. Смотрю в сторону моря, волны такие сильные. Небо практически чёрное, ветер сильный и ливень. Здесь может начаться смерч?

– В подвале я просидел полгода. Они приезжали раз в неделю, привозили жрачку и уезжали. Когда с Котелково у них всё вошло в режим, меня выпустили. Я вернулся в город за шмотками, в дом, куда тебя Зуб тогда привез. Там, оказывается, ребята мои жили, которых менты не достали. От них узнал, что Асылжана повязали и что тебя Тимур под крыло взял.

– А Азамат?

Батыр шумно сглатывает и смотрит на тлеющую сигарету.

– Азамат четыре месяца лежал, не мог встать. Они что-то повредили ему и он был лежачим. Но как оклемался немного, они сразу его по этапу провели.

– Что такое «этап»? – сажусь к Батыру на колени.

– Перевезли на зону для отбывания срока.

Батыр тушит сигарету в пепельнице и ставит ее на пол.

– А потом через других ребят я следил за тобой. С Тимуром один раз виделся, он тоже рассказывал как ты. По морде мне заехал, – усмехается. – Потому что ему пришлось сказать тебе, что меня грохнули. Я всё знал о тебе, но не мог подойти. Условия от генерала были такие. Сначала жил в соседнем городе, потом как узнал, что ты билеты в Анапу купила, приехал сюда на попутках.

– И жил у Артёма?

– Да, – кивает. – На одной из его квартир. Его тоже закрыли, но много дали. Десятку.

– Десять лет?! – прикрываю рот рукой. – Это очень много.

– Да, девка его оболгала. Вот и получилось. А когда уже отсидевший, суд особо не парится, чтобы разбираться кто врёт, а кто нет. Главное, закрыть дело.

Молчим. Батыр водит по моим ногам, сжимает ягодицы. А я просто… смотрю на него. Боюсь, что моргну и он исчезнет.

– Мне было плохо без тебя, – кладу голову на плечо. – Казалось, что жизнь закончилась. Ты ешь, пьешь, что-то делаешь, но на автомате. Всё будто мимо тебя проходит.

– Знаю, сладкая, – сжимает меня в объятиях. – Выбирай, как сейчас будет. Хочешь вместе или нет. Здесь или где-то ещё, но не в городе.

– Мы уже решили, что вместе, – привстаю. – Или хочешь, чтобы я сказала, что расходимся?

– Не хочу, – проводит рукой по волосам и убирает прядь за ухо. – Но и решать за тебя не могу, потому что и так… Делов нахреновертил.

– Только вместе, Батыр. Я второго расставания не переживу. Лучше сразу меня убей, – пытаюсь встать, но мужчина не отпускает.

– С ума сошла? – хрипит.

– Не говори глупостей сам.

Батыр дёргает меня на себя, упираюсь руками ему в грудь. Он тянет волосы назад, смотрит бешеным взглядом. Как будто мы вернулись в то время. Когда Батыр был ещё прежним. Не сломленным.

– Почему смотришь так? – наклоняется ниже.

– Как? – облизываю губы и Батыр следит за движением языка. Сглатывает.

– Не дразни.

– Тогда сразу к делу?

Батыр ухмыляется и резко поднимается с дивана. Несёт меня на руках в спальню, по пути шлёпает так сильно, что останутся синяки.

– На четвереньки, – бросает меня на кровать. Снимаю футболку, а он цокает. – Я сказал встать, а не раздеваться.

Что за приказной тон? Но у меня всё переворачивается от его голоса. Делаю как он просил, встаю на четвереньки к нему задом. Батыр тем временем разделся полностью. Трогает меня за ягодицы, а потом разрывает домашние штаны по шву.

– Эй! – поворачиваюсь, за что получаю такой шлепок, аж в ушах зазвенело. Батыр отодвигает трусики в сторону и входит одним толчком. Резко.

В глазах темнеет, дыхание сбивается. Чувствую как Батыр держит меня за бедра и вдавливает пальцы в кожу. Больно, но приятно. Кровать скрипит, Батыр рычит. Это какое-то сумасшествие. Агония на двоих.

– Давай, – касается пальцами между ног и вбивается ещё быстрее. От грубых поглаживаний у меня дрожат ноги и оргазм накрывает с такой силой, что я падаю вперёд. – Куда, – хватает меня за талию и тянет обратно. Ещё несколько толчков и Батыр кончает сам.

Мы валимся на матрас, тяжело дышим. Снимаю с себя остатки штанов. Жалко, мои любимые.

– Мне теперь не в чем дома ходить, – бросаю ткань на пол и поворачиваюсь к Батыру лицом.

– Ходи в трусах, я не против. Или без них, – улыбается.

– Дурачьё, – толкаю его в бок. Батыр смеётся и я утыкаюсь носом ему в шею. Родной запах. Наконец-то всё позади. Наконец-то он рядом, живой и только мой.

– Ксю-ша, – хрипит. – Ты мой ангел-хранитель. Не сдох только из-за тебя.

Эпилог. Ксюша

Прошло пять лет

Выхожу из ванной и дрожащими руками держу тест на беременность. У нас не получалось пять лет. Я уже решила, что этого никогда не случится, но сегодня заветные полоски проявились ярким цветом.

Батыр сидит на диване и смотрит телевизор. На тумбочке кружка кофе и открытая пачка сигарет. Обычный утренний ритуал.

– Собралась? Минут через пятнадцать можно выезжать.

Сегодня суббота и мы хотели съездить на рынок за овощами. Пока ещё сезон, надо успеть витаминами наесться.

– Тест две полоски показал, – встаю перед ним и протягиваю тест. Батыр выключает телевизор и недоверчиво смотрит на то, что я показываю.

– Это значит, что беременна?

– Да, но для надёжности надо на УЗИ сходить.

Батыр улыбается, в уголках глаз собираются морщинки. Он берет меня за руку и садит к себе на колени.

– Ты рад?

– Конечно, – кусает плечо. – А ты?

– Да, но растерялась как будто, – сжимаю колени. Мы так долго этого хотели, но когда беременность наступила, я будто не могу осознать до конца. У меня ступор.

– Ты в первый раз забеременела, конечно, у тебя ступор. Тошнит?

– Нет, я вообще никаких изменений не чувствую. Может тест наврал?

– Вряд ли. Полоски слишком яркие.

Мы молчим, а потом начинаем смеяться. У меня истерика, смех и слёзы. Я прошла кучу обследований, чтобы эта беременность наконец-то пришла. И вот оно. Хочется плакать.

– Ты теперь будешь всегда рыдать? – Батыр вытирает ладонью мои слёзы и смотрит с сочувствием.

– Надеюсь, что нет. Это просто эмоции, – прижимаюсь к нему.

– Я знаю, сладкая.

Батыр кладет руку мне на ноги и я цепляюсь взглядом за обручальное кольцо. Да, мы носим кольца, но не можем зарегистрировать брак. У Батыра так и нет никаких документов. Он нигде не светится. Я это приняла сразу, поэтому свадьбу и роспись мы никогда не обсуждали. Батыр принес кольца, одел мне на палец и всё. Для окружающих я стала замужней. Между нами наличие колец ничего не изменило, но Батыру это было как будто важнее, чем мне. После того, что мы пережили, я была рада, что мы просто вместе. Остальные формальности мало волновали.