Просто секс, без любви (СИ) - Киланд Ви

— Приятель, если ты не расслабишься, то тоже попадешь на больничную койку. С нервным срывом.

Джейс был в своем репертуаре: беспокоился не о себе, а обо мне.

— И ты уже четыре дня не меняешь одежду. В моей палате начинает попахивать.

Я взъерошил волосы.

— Почему ты не рассказывал мне то же, что и врачам? Я понятия не имел, что у тебя появились и другие симптомы.

Джейс смотрел, как я мерил шагами палату.

— Вот поэтому и не рассказывал. Если ты не сядешь и не успокоишься, то протрешь дырку в полу.

Может, его первый припадок и произошел только на днях, но судя по всему, с его здоровьем уже давно происходили всякие хреновые вещи, о которых он почему-то молчал. Мышечные спазмы, тремор, потеря веса — я заметил два симптома из трех и спрашивал о них.

— Твоя чертова дрожь в руках… когда я заметил ее впервые, ты сказал, будто у тебя похмелье. Ты тогда вообще пил? Надо было сразу отвести тебя к врачу. Почему ты промолчал?

Лицо брата посерьезнело.

— Тебе честно? Я не хотел узнавать правду.

— Замечательно! — Я покачал головой. — Ты прямо как мама. Игнорируешь медицинскую помощь и пускаешь все на самотек.

— Ну узнал бы я и что дальше? Если у меня Паркинсон, как у нее, то все равно эта болезнь неизлечима.

— Но благодаря лекарствам можно улучшить качество жизни. И ты знал бы, чего нужно остерегаться.

— Врач сказал, что припадки — не самый распространенный симптомом Паркинсона. Поэтому ты раздуваешь из мухи слона.

В палату с папкой в руках зашел дядя Джо. Он выглядел изможденным. Последние четыре дня он уезжал из больницы домой только для того, чтобы принять душ и переодеться. Я же отказывался делать и это. Когда вечером меня выгоняли из палаты, я дремал на стуле в комнате ожидания.

Он огляделся.

— А где Эмили?

— Я отправил ее домой отдохнуть. — Джейс указал кивком на меня. — Этой занозе в заднице следует поступить так же.

Дядя Джо посмотрел на меня.

— Думаю, это хорошая идея. Давай ты сходишь домой и отдохнешь? Мне все равно надо поговорить с Джейсом наедине.

— Зачем? — Я уставился на его папку. — Уже готовы результаты анализов?

Дядя Джо взглянул на Джейса.

— Я знаю, что вы близки, но существует такое понятие как врачебная тайна.

Джейс перевел взгляд с дяди на меня и обратно.

— Все нормально. Пусть Хантер останется.

— Уверен?

— Ага.

Дядя придвинул к его койке стул.

— Хантер, давай ты тоже присядешь?

Когда тебе предлагают присесть, жди плохих новостей.

— Я постою.

Он кивнул и изматывающе долгое время гипнотизировал взглядом папку у себя на коленях. Прежде чем начать, он снял очки и потер уставшие глаза.

— Все мы предполагали, что ваша мама страдала болезнью Паркинсона. У нее были классические симптомы. И, как вы знаете, она отказалась обследоваться.

— У нее не было Паркинсона? — спросил я.

— Выяснить точно уже, конечно, нельзя, но теперь я полагаю, что не было.

— Значит, и у меня этого нет? — спросил брат.

Дядя Джо покачал головой.

— Нет, сынок.

Джейс поднял глаза к потолку, и его плечи облегченно расслабились.

— Слава богу.

Радость, которую я было почувствовал, исчезла, когда я заметил, какое у дяди лицо. Он не разделял наши эмоции. Внезапно я подумал, что мне и впрямь стоит сесть.

— Некоторые заболевания имеют схожую клиническую картину. Даже вчера, когда я узнал о симптомах, которые у тебя появились в последние годы, я все еще думал о Паркинсоне. И хотя припадки не являются характерным признаком этой болезни, существует заболевание, которое объединяет в себе клинику болезни Паркинсона и эпилепсии.

— Значит, у меня эпилепсия?

— Нет, и эпилепсии у тебя нет. Прости. Этими объяснениями я только запутываю тебя. Просто я хочу, чтобы ты понял: иногда симптомы наводят на мысль об определенном диагнозе, но без надлежащего обследования его нельзя подтвердить. Ваша мать скончалась почти два года назад, но мы не знаем точно, из-за чего, потому что она отказалась обследоваться. Мы никогда не будем уверены на все сто процентов, но твое наследственное заболевание приводит нас к выводу, что Паркинсона у вашей матери не было.

— Наследственное заболевание? Что со мной не так?

В глазах дяди стояли слезы.

— У тебя наследственное заболевание, известное как болезнь Хантингтона, Джейс. И учитывая возраст, когда начали появляться симптомы, это ювенильная форма. Болезнь возникает из-за наследственного дефекта одного гена. Она вызывает прогрессирующую дегенерацию нервных клеток мозга, что, помимо прочего, влияет на мышечную координацию. Вот почему ты спотыкался на ровном месте, и у тебя был тремор рук. На начальных этапах болезни может казаться, будто человек перепил.

— На начальных этапах? Что еще меня ждет?

— Трудно сказать, особенно в случае ювенильной формы, поскольку она редкая. Но у большинства людей возникают проблемы с мышечной координацией и когнитивными функциями.

— С когнитивными функциями? Это повлияет на мое мышление? Как именно? Мама всегда казалась подавленной, но мы думали, что это из-за плохого самочувствия.

— Вероятно, причина была в болезни Хантингтона. Скоро к тебе подойдет доктор Коэн. Он эксперт в этой области и ответит на все твои вопросы. Основные моменты знаю и я, но поскольку ювенильная форма этого заболевания встречается редко, он сможет объяснить лучше.

У меня кружилась голова, а брат выглядел, как контуженный.

— Это лечится? — спросил я.

Взгляд на лицо дяди подсказал мне ответ.

— В настоящее время нет. Но наука не стоит на месте.

— Но люди с этим живут?

— При этом заболевании продолжительности жизни сокращается.

— Сокращается? — наконец заговорил брат. — Насколько?

— В среднем, если заболевание диагностируется во взрослом возрасте, то человек живет от десяти до тридцати лет. Однако если болезнь проявляется, как в твоем случае, раньше, продолжительности жизни обычно составляет десять лет или меньше. Прости, Джейс. Мне очень жаль.

После этих слов мы долго сидели в гробовой тишине. Наконец в палату зашел доктор Коэн. Два часа он объяснял нам нюансы, но вряд ли мы с Джейсом хоть что-то поняли.

Я все никак не мог уложить в голове мысль о продолжительности жизни: максимум десять лет с момента появления первых симптомов. Вчера Джейс сказал, что начал замечать первые признаки еще пять лет назад. Моему брату только что исполнилось двадцать один.

— Ребята, я оставлю вам свою визитку. — Доктор Коэн достал из кармана халата ручку и что-то написал на обратной стороне карточки. — Если возникнут вопросы, звоните мне на мобильный по этому номеру. Днем, ночью — в любое время. Я знаю, принять это трудно. И когда все уляжется в голове, появится много вопросов. Для этого я и здесь.

Доктор Коэн и дядя Джо пару минут поговорили, а затем доктор Коэн протянул нам с Джейсом руку.

— Мой секретарь свяжется с вами обоими и назначит прием, на котором мы обсудим дальнейшую тактику.

Я пожал врачу руку.

— С нами обоими?

— Да, мне бы хотелось, чтобы перед сдачей анализов ты познакомился с нашим генетиком. Она работает в моей клинике по четвергам.

— Каких анализов?

Врачи переглянулись, и мой дядя мягко промолвил:

— Как уже объяснил доктор Коэн, это наследственное заболевание. — Он положил руку мне на плечо. — Вероятность передачи этого гена от родителей детям — пятьдесят процентов.

Я так перепугался за брата, что этот момент ускользнул от меня. Я слышал о пятидесятипроцентной статистике, но неправильно ее понял. Наверное, предположил, что если вероятность унаследовать эту болезнь равна пятьдесяти процентам, а нас двое... то ребенком, которому не повезло, оказался мой брат. Но теперь слова дяди дошли до меня. Пятьдесят процентов значило, что у каждого ребенка есть шанс пятьдесят на пятьдесят.

Мой брат умрет через пять лет, а мои шансы заболеть были такими же, как шанс, подбросив монетку, увидеть орла или решку.