Брат жениха. Он хочет меня (СИ) - Безрукова Елена

Слушать это было уже невыносимо. Невольно прикрыл глаза. Пальцы сжимали смартфон так, что казалось, он вот-вот лопнет в руке.

— Совет вам да любовь, — повесил я трубку.

Встал на ноги и заходил по кабинету. Она снова с ним? Возможно. Я и сам все это время думал, что не поехала она из-за него. Она могла его любить, а я её просто соблазнил, не оставил выбора. А стоило мне исчезнуть, как она вернулась преспокойно к нему. И всё же до конца не верю брату — это же Марк. Он может и наврать. Но проверить я это никак отсюда не смогу. И изменить тоже.

Пересилил себя и набрал её номер. Ещё раз. Ещё. Ну возьми же трубку и скажи, что всё это ложь, и ты ждёшь меня, как я тебя. Не взяла. С грохотом бросил телефон на стол. Закрыл лицо руками, тяжело вздохнув. Упрямая. Или не хочет говорить, потому что свой выбор она сделала. Правильно бабуля сказала — я всех просрал. И Лину тоже…

Снова взял телефон в руки и набрал номер Вадима. Надо всё же решить с ним вопрос, с кем бы из нас она не осталась. В обиду я её не дам, если знаю, что у неё проблемы.

— Привет, Рощин, — сказал я, когда звонок приняли. — Это Марат.

— А-а, — отозвался он. — То-то я гляжу — номер заокеанский. Ну, как там дела?

— Всё прекрасно, — ответил я, снова закипая от одного его голоса и картинок, где он лапает Лину. — И было бы ещё лучше, если бы ты, падла, не распускал свои руки на чужих женщин.

— Эй, полегче в выражениях, ладно? — попытался взбрыкнуть он. — Иначе я…

— Я тебя буду называть так, как ты того заслужил, понял? — перебил я его грубо. — Слушай сюда. Я знаю о твоих необычных предпочтениях в сексе. Хочешь, чтобы об этом узнали жена и пресса?

На том конце провода образовалась тишина.

— Откуда ты можешь что-то знать? — попытался он пойти в оборону.

— А вот знаю. Иначе не заговорил бы об этом, как считаешь? Я же не внук Ванги. У меня даже есть веселые фотки, где ты и смазливый парень отдыхаете. Показать их СМИ?

— Что ты хочешь? — спросил он, понимая, что его припёрли к стене.

— Завтра же уйдёшь с поста. Понял меня?

— О ком вообще речь?

— Не прикидывайся валенком — об Ангелине Соболевской. Твоя помощница.

— И всё это из-за девчонки? Так она, вообще-то, с Марком. Он уже и без тебя меня закошмарил. Нахрена тебе её так защищать? Лох ты, Марат.

— Я спросил: ты понял меня? — начал я звереть конкретно.

— Понял, — не стал больше нарываться Вадим.

— Я проверю. Не дай бог ослушаешься — продам фото во все газеты.

— Урод.

— Взаимно.

Повесил трубку. Он послушает. Он знает: всё, что я сказал — правда. А вот я получил ещё одно подтверждение, что Лина всё же вернулась к Марку. На душе словно нарывы старые вскрыли.

— Марат Ильдарович, — услышал я возле уха. Мягкие руки легли на мои плечи и стали плавно поглаживать, проходясь и по груди. Я так задумался, что не слышал, как вошла Диана. — Хватит работать. Сегодня ко мне или к тебе?

— Я — ко мне, а ты — к себе, — ответил я ей, перехватывая её руки и скидывая их с себя.

Всё же не стоило смешивать личное и работу… В который раз это ни к чему хорошему не привело. Тем более не стоило лечить чувства другой женщиной. Не вылечил всё равно.



— Не поняла, — нервно улыбнулась она, глядя, как я спешно беру пальто и ключи от машины.

— Ты уволена, Диана.

21.

АНГЕЛИНА.

Телефон разрывался от звонков с неизвестного номера. Под цифрами значилось — США. Сердце билось как сумасшедшее. Зачем он снова звонит? Две недели не слышно было, и вот опять звонок. Уже и не ждала. Я протянула руку, взяла смартфон и почти нажала заветную кнопку. Но в последний момент передумала. Перед глазами снова встала картинка из прошлого.

— Что грустишь, Ангел? — весело спросил он. — Если что — позвони мне, я дам денег на аборт.

Мне не нужен такой предатель. Ребёнка ещё не было, а он уже его предал. Может, я рассуждаю слишком категорично, зато честно — это то, что у меня на душе. Мне нечего сказать тебе, Марат.

Отключила звук и положила телефон на стол. Марат звонил до конца, потом набирал снова и снова ждал, пока нас не разъединит оператор. Словно издеваясь над собой, смотрела, как горят цифры на экране мобильного. Но я не возьму трубку. Тебя больше не существует для меня, Марат Ильдарович. Я просто не готова простить его слова об аборте. Когда экран погас, и я поняла, что он оставил попытки дозвониться, меня вдруг накрыло.

Всё. Это всё. Больше не станет звонить, я его знаю. И я не перезвоню. Я сидела за кухонным столом и смотрела в одну точку, глотая и глотая слёзы. Я справлюсь, обязательно. У меня есть папа и… мой малыш. Только мой.

Вопреки своим же убеждениям проверяла до самого вечера телефон. Он больше звонить не стал…

Зашла в кафе первой. Сняла пальто, поправила волосы, глядя в отражение большого зеркала на входе в зал. Заняла уютный столик у стены и заказала себе чай. Минут через десять зашел и Марк. Он шёл ко мне — высокий, симпатичный, с огромным букетом белых роз наперевес. Заметила, какими глазами его провожали официантки. Для них он мужчина-мечта. Да и для меня был когда-то таким, а сейчас мне хочется шумно вздохнуть, потому что принимать этот букет я буду без особого желания.

— Привет, малыш, — улыбнулся он мне и присел рядом на диван.

Потянулся поцеловать. Словно мы и не расставались. Я только диву даюсь, сколько сил у него уходит на то, чтобы делать вид, что ничего между нами не случилось. Я бы так не смогла… И очень жаль, что я на его чувства так и не смогла ответить, как ни старалась.

— Марк, — нажала я руками на его грудь, прерывая поцелуй, которым он угодил мне куда-то в шею. — Не надо.

— Ну хорошо, извини, — поднял он руки вверх.

— Не надо делать вид, будто всё, как раньше, — добавила я, обнимая себя руками, словно мне вдруг стало холодно.

Он несколько секунд смотрел на меня, но потом резко переключился на букет.

— Это тебе, — положил он розы, перевязанные розовым бантом и источающие прекрасный нежный аромат, возле меня.

— Спасибо, — посмотрела я на них. Всё же Марк пытается быть лучше Марата. Этот букет больше, чем букет Марата, который он прислал мне на прощание.

— Давай фотку, для бабули, — сказал он вдруг и достал смартфон, и тут же снял меня и рядом лежащий букет. — Ну улыбнись. Для бабули же.

Я вяло улыбнулась. Даже не знаю, почему не стала возмущаться, сил уже ни на что не осталось. Однако возмущение всё же взыграло, когда Марк додумался сесть ближе, притянуть меня к себе за талию и поцеловать в щёку.

— Марк, это уже слишком! — закипела тут же я и встала на ноги.

— Ты куда? — разочарованно спросил он, вставая следом за мной.

— Оставь меня в покое, Марк. Ради этого я и пришла сюда — сказать тебе это. Мы расстались, мы не вместе, ты не имеешь никакого права меня целовать! Я не буду с тобой. Оставь эти иллюзии.

Он смотрел на меня так, словно я только что причинила ему невыносимую боль. Наверное, причинила, но сколько можно уже игнорировать то, что я говорю?

— Ну почему, Ангел? — спросил он. — Он уехал. Мы могли бы попытаться хотя бы… Ты забудешь его. Ну, правда, забудешь. Я всё для этого сделаю, малыш. Вернись ко мне, я прошу тебя.

— Нет.

— Почему?

— Я беременна.

Рот Марка открылся и закрылся обратно. Он растерялся, явно не ожидая такого поворота событий.

— Извини, — я вышла из-за стола и понеслась в гардероб, бросив на столе букет и Марка за спиной, который расстроенно смотрел мне вслед.

Поймала на улице такси и вернулась домой. До самой ночи рыдала, свернувшись калачиком на холодной кровати. Как же мне больно за всех нас… Почему я не могла, как все нормальные девушки, выйти замуж, родить ребёнка и жить спокойно? Замуж зовёт один, а рожаю я от другого, от того, кому ни я, ни ребёнок вообще не нужны… Почему всё так? Неужели я где-то так нагрешила, что заслужила подобное? Вопросы, на которые мне никто никогда не ответит…