Мелкая река (ЛП) - Карлтон Х.Д.

— Что случилось, Ривер? Теперь ты не такая смелая, да? Ты любишь прятаться от своей правды. Ты предпочитаешь лгать нам обоим и притворяться, что любишь этот кусок дерьма, вместо того, чтобы признать, что тебе нужен кто-то получше. Ты думаешь, Райан сможет позаботиться о тебе так, как я, да? Ты думаешь, что он заставляет тебя чувствовать себя королевой, а на самом деле он обращается с тобой как с гребаной крестьянкой.

Я подхожу к ней ближе, мой гнев нарастает. Она скулит, вжимаясь спиной в полки, дерево не поддается. И, как я и предсказывал, ее глаза расширяются от вожделения, такого сильного, что она даже не понимает, что чувствует.

— Тебе не нравится, как Райан причиняет тебе боль, Ривер, не то что мне, мать твою. Его боль приносит тебе только горе и муки, а моя - желание, с которым ты даже не знаешь, как справиться. Сейчас. Попробуй. Еще раз.

Вдох прорывается из нее через зажатые дыхательные пути, и вместе с ним раздается такой чертовски музыкальный звук, что я едва не стону. Мое имя. — Мако, - прохрипела она.

Она так возбуждена, что даже не осознает, что ее киска прижимается к моей ноге. Если бы на ней не было джинсов, я бы почувствовал, как ее соки просачиваются на мои брюки. Весь ее план провалился. Эта девушка любит игнорировать то, что находится прямо перед ее лицом.

К черту. Я не хочу ее спасать. Я хочу, блядь, забрать ее. Я украду ее у своего брата, прямо из его ничтожных рук, и оставлю ее себе. Я покажу ей, каково это - быть с настоящим мужчиной. С мужчиной, который действительно относится к ней как к королеве. Тот, кто удовлетворит любое ее желание, будет относиться к ее телу так, словно оно - моя самая ценная вещь, и покажет ей счастье, о существовании которого она еще не знает.

— Я ненавижу то, что я хочу тебя, - шепчет она. Мне кажется, что она не хотела произносить это вслух.

— Правда? А мне, оказывается, это очень нравится. - Мне нравится, что я ее пугаю. Если это ее пугает, значит, это реально. То, что мы чувствуем друг к другу, чертовски реально.

Она качает головой, как будто отмахивается от моих слов. Королева игнорирования.

— Мако, - умоляет она. — Мы не должны этого делать. Я не изменяю. - Ее тело снова прижимается к моей ноге, опровергая ее слова, как только они вылетают из ее рта. На моем лице появляется злая ухмылка.

— Тогда я обещаю не целовать и не трогать тебя, - говорю я и улыбаюсь еще шире, когда в ее глазах мелькает разочарование. Но я не говорю ей об этом. Вместо этого я слегка касаюсь губами ее шеи, и нежная кожа покрывается мурашками. Ее пульс бьется о мои губы. Я чувствую эти вибрации, даже когда медленно двигаюсь к ее уху.

— Но это не значит, что я не могу смотреть, как ты ласкаешь себя, - шепчу я. Маленький вздох вырывается из ее мягких губ. Она останавливает круговые движения бедрами, которые она непроизвольно совершала. Я делаю шаг назад, завороженно наблюдая, как румянец поднимается к ее шее.

Такая чертовски красивая.

Я жду. Она борется с собой, и я не собираюсь ее ни к чему подталкивать. Вот чего Ривер еще не понимает. Со мной у нее есть выбор. И даже если так не кажется, именно она всегда контролирует ситуацию.

Ее золотистые глаза наконец поднимаются и встречаются с моими - это лужицы расплавленного огня. Когда она поднимает руку и расстегивает пуговицу, я чувствую, как еще одна лукавая улыбка тянется к моим губам. Похоже, она не против быть плохой.

С терпением, которого у меня нет, она расстегивает молнию на своих джинсах. Зацепив большими пальцами края брюк, она стягивает их по гладким ногам. Идеально. Боже, она идеальна. Кремовая кожа заполняет мой взгляд, когда она снимает джинсы и прислоняется к книжной полке. С грацией львицы она кладет обе руки на верхнюю полку и приподнимается, раздвигая ноги. Черные кружевные трусики прикрывают ее самое интимное место.

Мне приходится прикусить внутреннюю сторону щеки, чтобы не разорвать ткань зубами и не полакомиться ею.

— Мне тоже можно смотреть на тебя, или ты эгоистичный любовник?

Мне стоит огромных усилий оторвать взгляд от ее трусиков и снова поднять его к ее глазам. Мой член, как гранит, давит на молнию, как заключенный, отчаянно пытающийся выбраться из тюремной камеры. Я ухмыляюсь и, подражая ее первоначальной реакции, расстегиваю пуговицу на джинсах. Ее глаза вспыхивают, а маленький розовый язычок высовывается, смачивая губы в предвкушении.

— Об этом кто-то уже думал? - Я дразню ее, затягивая молнию, что приносит мне сладкое облегчение, когда давление ослабевает. Она не отводит взгляда от моей руки, даже когда отказывает мне.

— Нет.

Моя ухмылка расширяется, мы оба понимаем, что она откровенно лжет. Я отступаю назад, опираясь на книжную полку напротив нее, и наступаю на нижнюю часть, чтобы придать ей устойчивость, иначе мой вес отправит меня в полет по пустым полкам.

Она опирается на руку, на которой нет сломанного пальца, и ставит ноги на край полки. Другой рукой она проводит по своей киске, ее пальцы скользят по трусикам, дразня меня. Ждет, пока я не обнажусь. Я без труда делаю первый шаг. Я стягиваю с себя джинсы и боксеры ровно настолько, чтобы мой член вырвался на свободу. Слишком сильное давление. Я сильно сжимаю его, стискивая зубы от смеси удовольствия и боли. Ее глаза расширяются, и на этот раз она поднимает на меня взгляд.

Даже если бы у меня хватило сил согнать наглую улыбку со своего лица, я бы этого не сделал. Не сейчас, когда она смотрит на меня так, будто не может понять, хочет ли она подойти ближе или убежать. Она тяжело сглатывает и очень нежно сдвигает трусики в сторону.

Я закрываю глаза, откидывая голову назад, и из моего горла вырывается стон. От ее вида я чуть не упал на колени.

Такая розовая. Такая красивая. И блестит от того, как она, блядь, вымокла.

Я снова сжимаю свой член, отчасти для того, чтобы ослабить давление, а отчасти для того, чтобы взять себя в руки. Моя голова лениво опускается вниз. С закрытыми глазами она раздвигает губы и погружает пальцы внутрь. Она тянет соки к своему клитору, медленно обводит бутон, и с ее губ срывается стон.

В ответ моя рука проводит вверх и вниз по моему стволу, острое удовольствие пробегает по позвоночнику. Она крутит пальцами быстрее, иногда погружая их внутрь, а затем продолжает свои ласки. Я не могу отвести от нее глаз, как и она не может отвести их от меня. Тихие стоны становятся все громче и смелее. Ее тело оживает, она шире раздвигает ноги и плавно крутит бедрами в такт с рукой.

— Блядь, Ривер, - рычу я, и моя рука начинает двигаться быстрее. На короткое время ее глаза закрываются, голова запрокидывается, но она быстро возвращает взгляд на меня, словно не в силах отвести глаза более чем на секунду.

— Я сейчас кончу, - шепчет она, ее ноги дрожат, а брови нахмурены.

— Тогда, блядь, сделай это, - прорычал я, мой собственный оргазм был на грани того, чтобы поглотить меня. Ривер становится совершенно неподвижной, даже голос ее затихает, когда она достигает своего кульминационного момента. А потом она падает, и мое имя напевно звучит на ее губах. Первый слог моего имени - это все, что мне нужно услышать, чтобы вместе с ней сорваться с обрыва. Мои глаза закрываются, а колени грозят подставиться, когда из моего члена выплескивается горячая сперма.

— Господи, Ривер, - стону я, и сильное наслаждение почти ослепляет меня. Оно сотрясает мое тело, выбивая из меня все силы. Я не свожу глаз с Ривер. Ее глаза, закатившиеся в экстазе, и ее неконтролируемые, дерганые движения, когда она переживает свой оргазм.

Единственное, о чем я сожалею, это о том, что она теребит свою руку, в то время как это должен был бы делать мой язык. Даже когда я медленно спускаюсь, все мое тело затекло и гудит от самого сильного оргазма, который я когда-либо испытывал, я хочу вылизывать ее киску, пока мой язык не отвалится.

Ее собственное дыхание неровное. И она не смотрит мне в глаза. Она сидит прямо, уставившись в пол, ее грудь все еще вздымается, а маленькие кулачки сжаты. Я понятия не имею, что сейчас творится у нее в голове, и я слишком труслив, чтобы спрашивать.