Английский для миллионеров (СИ) - Корсарова Варвара

23

Марианна стояла у стола, мяла в руках платок и не понятия не имела, что ей теперь делать. Она была растеряна. Но при этом чувствовала жаркое волнение и трепет. И отдавала себе отчет, что напугало ее не столько намерение Петра Аркадьевича, сколько ее собственное желание, чтобы этот поцелуй случился.

Наконец, она осторожно подняла глаза и немедленно почувствовала себя круглой идиоткой.

Аракчеев сидел, откинувшись на спинку дивана, и смотрел на Марианну с глубочайшим изумлением.

— Простите, я… — она облизала губы, собираясь с мыслями. Мысли метались и разбегались.

Похоже, она ошиблась! Ничего такого Петр Аркадьевич не имел ввиду. Его реплика насчет волос была странноватой, мягко говоря, но остальное… мало ли зачем он наклонился! Может, у него спину свело от сидения в неудобной позе с рыдающей на его плече гувернанткой.

Она ухватилась за эту догадку, чтобы объяснить собственное поведение.

— Кхм… простите, что-то колено свело, — сказала она ненатурально бодрым голосом. — Я лучше постою, разомну ноги.

В доказательство она потопталась на месте и притопнула балеткой.

— Понимаю, — молвил Аракчеев, ошарашенно созерцая ее па.

— Я очень благодарна вам за понимание, Петр Аркадьевич, — зачастила Марианна. — Жаль, что вы видели меня… ммм… в минуту слабости. Мне не следовало так раскисать. Обещаю, этого не повторится.

От усердия она чуть не сделала книксен.

— Надеюсь на это, — ответил Аракчеев.

— Теперь я в полном порядке и могу разговаривать. Вы ведь пригласили меня сюда чтобы… обсудить произошедшее?

Тут она снова вспомнила ужасную сцену в магазине и даже на миг зажмурилась от стыда и отвращения.

Петр Аркадьевич поднялся с дивана и, не глядя Марианне в глаза, указал на мягкий стул возле письменного стола:

— Вы все-таки садитесь. Сюда, раз вам неудобно на диване, — его голос переменился, и теперь звучал отрывисто. Марианне даже на миг показалось, что Аракчеев тоже изнывает от неловкости.

Марианна послушалась и примостилась на краешек. Петр Аркадьевич садиться не стал: кашлянул, сунул руки в карманы, прошелся до окна, качнулся на каблуках, глядя во двор, потом вернулся. Встал напротив, обхватил пальцами худой подбородок и наморщил лоб, подбирая слова.

— Эта была неприятная ситуация, — от отчаяния Марианна решила начать первой. — Конечно, вы разочарованы. Я не смогла оградить вашу дочь от скандала.

Он скрестил руки на груди и хмуро сказал:

— Именно так. Вынужден согласиться: в том, что случилось, есть ваша вина, Марианна Георгиевна. Придется принять некоторые меры.

Марианне показалось, что ее ударили под дых. Она готова была каяться, но после того как Петр Аркадьевич утешал ее, и шутил, и разговаривал почти как нормальный мужчина, выговор оказался неожиданностью.

Какие такие меры он собирается принять, этот зануда? А вдруг скажет: «Вы уволены»?! Да запросто!

— Ваша первая ошибка: вы не выполнили мои указания. Я просил ждать меня на месте. А вас за каким-то лешим потащило в торговый центр.

— Но у нас было время… я подумала… — лепетала она.

— Вторая ошибка: ваше поведение. Как понимаю, вы заигрались. В неподходящем месте.

— Мы не заигрались! Мы разыгрывали сценку «В магазине». Это был учебный процесс, мы повторяли пройденный материал! Так сказать, в реальной обстановке.

— Знаете, почему вами заинтересовалась охрана? Им сообщили посетители, что по магазину разгуливает подозрительная парочка. Ведет себя странно и разговаривает на неведомом языке. Английский язык в Дашином произношении люди не признали. Они решили, что девушка в ярком наряде — то есть вы — отвлекает на себя внимание, а девочка в это время делает что-то незаконное. Хорошо, что в вас заподозрили лишь мелких жуликов, а не террористок.

— Цыганок. Этот расист Коля решил, что я цыганка. И поэтому обращался со мной как с грязью, — угрюмо сказала Марианна.

Петр Аркадьевич вдруг легко улыбнулся.

— Хм, пожалуй, вы и вправду похожи на Кармен… в этом платье.

Но тут же опять посуровел, словно пожалев о своем легкомысленном замечании.

— Я знаю, кто возвел на нас напраслину, — решилась Марианна. — Такая белокурая… худая блондинка, да? Она настучала охраннику.

Аракчеев глянул удивленно.

— Не знаю насчет блондинки. Мне сказали, было несколько сигналов. Граждане нынче пошли бдительные, а вы вели себя вызывающе. Привлекали внимание. Я категорически не приветствую подобное поведение, Марианна Георгиевна. Моя бывшая жена любит такие выходки, и это не пошло Даше на пользу.

Марианна молчала. Она могла возразить, могла доказать ему, что он судит неверно, и выводы делает неверные, но у нее не было сил.

— Ваш спор с охранником комментировать не буду. Вам не повезло натолкнуться на непрофессионального и агрессивного хама. Но нужно уметь выходить из подобных ситуаций. Конечно, вы не обязаны показывать ему сумку и выполнять его требования. Но все же это стоило сделать. Тогда бы не произошло… эскалации конфликта.

Марианна вскинула на него мученические глаза. Господи, ну что за манера выражаться, как у ведущего политико-аналитической программы!

Аракчеев вздохнул.

— Охранник бы тогда не стал быковать и брать вас на понт, — растолковал он. — Но уж раз начали качать права, надо было требовать полицию до последнего. И не уходить туда, где нет камер. Все могло кончиться куда хуже.

— Спасибо, что объяснили по-человечески, — иронично пробормотала Марианна.

Они немного помолчали. Зазвонил сотовый. Звук был требовательный и строгий — Петр Аркадьевич не признавал легкомысленные трели.

Он стукнул пальцем по экрану, отклоняя вызов, и убрал телефон. Даже не стал смотреть, кто звонил.

Марианна молча следила за его энергичными руками. Аракчеев сел за стол и сплел пальцы начальственным жестом.

— Вот такие дела, Марианна Георгиевна, — сказал он миролюбиво.

— Я все поняла, Петр Аркадьевич. Спасибо. Вы хотели побеседовать о чем-то еще?

— Пока нет.

Марианна вздохнула.

— Тогда вызовите для меня, пожалуйста, такси. Мой телефон не работает. Если я вам не нужна, поеду, пожалуй, домой.

— Сегодня же переведу вам деньги, купите себе новый аппарат.

— Это не обязательно, — мотнула головой Марианна и попросила:

— Петр Аркадьевич, пожалуйста, идите сейчас к Даше. Поговорите с ней, успокойте. Девочка переживает.

Аракчеев сделал секундную паузу.

— Мы поговорим утром. Пусть хорошенько все обдумает за ночь.

— Что она должна обдумать? Разве она-то в чем виновата? Я не понимаю, — Марианна рассердилась и больше не считала нужным это скрывать. Она обрадовалась этой ярости, как солдат радуется хорошей сабле. Она воспрянула и была готова воевать. Ей была нужна хоть какая-то маленькая победа — над обстоятельствами, над собой. Иначе она совсем потеряет к себе уважение.

Она посмотрела Аркачееву в глаза.

— Я не понимаю, — настойчиво повторила она. — Вы же во всем разобрались, да? Доказали этим… магазинным работникам, что Даша ни в чем не виновата? Взгрели их хорошенько за самоуправство?

— Взгреть я их, конечно, взгрел. Но не все так просто, уважаемая Марианна Георгиевна, — сказал он и устало потер висок. — Мы смотрели видеозаписи. И увидели, как Даша осматривается по сторонам, потом берет что-то с витрины и быстро прячет в карман. Ее действия можно толковать по-разному.

— Ну и что? Она же все объяснила! И ничего из магазина не вынесла.

— Менеджер быстро сориентировалась. Когда поняла, что я человек небедный, решила навариться. Стала напирать на то, что налицо попытка кражи. Намекала, что если я не дам ей денег, о происшествии узнают общественники, блогеры и комитет по делам несовершеннолетних. Такое часто бывает — состоятельные люди платят, чтобы выходки их родственников не привлекали внимания. Вам понятно?

— Да понимаю, понимаю, — нетерпеливо сказала Марианна. — Но ведь все равно бред! Ваш юрист наверняка все уладит. Или… вы все же заплатили той тетке?