Мост висельников (ЛП) - Валенти Сюзанна

— А я-то думал, что девушка с глаголом вместо имени не способна меня заинтриговать, — сказал Сейнт, выгибая бровь, на что я в ответ пожала плечами.

— Все лучше, чем неприличное существительное.

Между нами повисла тишина, а затем Сейнт неожиданно рассмеялся, поманив меня за собой, когда начал подниматься по лестнице.

— Давай обсудим это в моем кабинете, прежде чем Татум начнет разливать напитки. Всегда лучше вести дела до опьянения.

— Именно так я и думаю, — согласилась я, пытаясь сохранить невозмутимое выражение лица и следуя за ним. Этот человек был очень серьезным, но я начинала думать, что, возможно, я ему все таки нравлюсь.

— Но когда ты вернешься сюда, ты будешь полностью моей, — крикнула Татум, пока я поднималась вслед за Сейнтом по лестнице. — В последнее время мы недостаточно общались.

— Согласна, — пообещала я ей, следуя за Сейнтом в его смехотворно вычурный кабинет.

Я точно планировала надраться сегодня до потери сознания, а потом позвонить своим парням, чтобы они подняли меня с пола и отвезли домой. Просто сначала мне нужно было кое с чем разобраться на случай, если все это полетит к чертям. Потому что если я и знала что-то о Шоне Маккензи, так это то, что мы никогда не должны его недооценивать. И если мы собирались сразиться с ним, я должна была предусмотреть все возможные варианты. Даже если это включало мою смерть.

***

— Ты действительно думаешь, что это сработает? — Спросила я Рика, слезая с заднего сиденья его байка, снимая шлем и стараясь не стянуть парик вместе с ним. Наконец-то наступил рыночный день, и мы охотились на ублюдка-садиста.

Рубиново-рыжие кудри рассыпались по моим плечам благодаря сценическому реквизиту Лайлы, и я подняла руку, чтобы еще раз проверить линию роста волос, когда Маверик забрал у меня шлем и повесил его на руль мотоцикла. На мне было нежно-голубое макси-платье в белый цветочек, которое развевалось вокруг ног от прохладного морского бриза. Образ был немного не похож на мой обычный стиль, так что это делало маскировку более убедительной.

Рик тоже был одет как настоящий турист: его белая льняная рубашка облегала фигуру, а брюки в тон подчеркивали задницу. Образ завершали щегольские темно-синие туфли, которые одновременно делали его похожим на полного придурка и пробуждали во мне желание устроить романтическую ролевую игру, в который он был бы миллиардером.

Может быть, я могла бы сыграть русалочку для прекрасного принца, нуждающуюся в магическом исцелении от потери голоса, которое можно было найти только под слоями льна, который он носил как щит, чтобы защитить свое бедное «меня-усыновили-поэтому-я-стал-миллиардером-чтобы-справиться-со-своими-проблемами-с-папочкой» сердце. Кажется, я перепутала любовные истории, но меня это полностью устраивало.

— Я пессимист, красавица, поэтому я полностью готов к тому, что все пойдет максимально наперекосяк, но это не значит, что ты тоже должна терять надежду, — сказал Маверик, открывая отсек для хранения в мотоцикле, и доставая соломенную шляпу, чтобы надеть ее на голову, прежде чем передать мне огромные солнцезащитные очки. Наша маскировка была довольно очевидной, но мы не стремились получить за нее какие-то призы, нам просто нужно было казаться достаточно непохожими на себя, чтобы никто не узнал нас, если случайно бросит взгляд в нашу сторону.

Я закатила глаза, шепнув его по руке, и повернулась в сторону звуков и запахов рынка к востоку от нас, но он поймал меня за запястье, снова потянув к себе.

Рик впился в мои губы, притянув меня к себе, а другой рукой обхватил мой затылок, прижав меня к себе, его язык ворвался в мой рот, и я растаяла в жаре его желания.

— Как бы ни прошел сегодняшний день, я могу гарантировать, чем закончится сегодняшний вечер, — пророкотал он мне в губы. — Ты будешь стонать мое имя, пока я буду целовать тебя в пять раз грязнее, чем сейчас, и в место гораздо ниже на твоем теле.

— Надеюсь, пока моя кожа все еще покрыта кровью Шона, — яростно ответила я. Животное в нем всегда взывало к зверю во мне. Маверик позволял мне легко и без извинений проявлять самую дикую часть себя, и тьма в нем процветала от этого так же, как и тьма во мне. И я перестала извиняться за все это. Такова была я, таковы были мы — жестокими, кровожадными существами, жаждущими мести и не знающими сдержанности. Даже когда я убила того ублюдочного копа — я не потеряла из-за этого ни секунды сна.

Отец Джей-Джея помог нам, скрыв преступление так гладко, словно его и не было. Мне действительно нужно было послать ему в благодарность подарочную корзину, полную шикарного мыла, или изысканного вина, или еще чего-то, чем любят наслаждаться чопорные и правильные копы, когда они не на службе.

Джей-Джей сказал, что мне нельзя к нему приближаться, потому что он был «слишком Гванистым» — что бы, блядь, это ни значило. Я знала, что Джонни Джеймс оказался перед дилеммой из-за своего новообретенного отца, но по тому, каким он стал застенчивым и неразговорчивым, когда вернулся со встречи со своим отцом, сказало мне, что он потеплел к этому парню. И я тоже. Гван серьезно подставился ради нас, и да, его звали Гван, но, по крайней мере, не Твиддлкок или что-то в этом роде.

— Блядь, мне нравится, когда ты говоришь со мной как психопатка, — прорычал Маверик, и его рот переместился к моему горлу, где его зубы вонзились в мою плоть, и он всосал ее достаточно сильно, чтобы оставить на мне след.

Я ахнула и выгнулась навстречу ему, схватившись за мощные выпуклости его бицепсов так, что мои ногти оставили на нем отметину в ответ, прежде чем мы отпрянули друг от друга, словно оба знали, что если не заставим себя разойтись, то в конце концов трахнемся в этом чертовом переулке. Было что-то особенное в энергии, которую излучал Маверик Стоун: это был неистовый, плотский жар, из-за которого каждая секунда казалась такой бесконечно быстротечной, словно он знал, что скоро наступит конец света, и был полон решимости поглотить все до последней капли, пока все не закончилось.

Я бросила на него разгоряченный взгляд, прежде чем развернуться и зашагать дальше по переулку.

Я не знала Эпплбрук так хорошо, как Сансет-Коув, но в юности бывала здесь достаточно часто, чтобы помнить, как пробиралась по закоулкам, избегая туристов. В детстве мы довольно регулярно приходили на этот рынок, обчищали карманы и крали конфеты или другие угощения у занятых продавцов, прежде чем уезжали на автобусе домой, или забирались в грузовик Фокса, когда стали постарше.

— Пойдемте, — крикнула я, оглядываясь через плечо, пока прокладывала себе путь в толпе, а мои четверо мальчиков смотрели мне вслед с тем диким выражением в глазах, которое всегда сулило самые большие неприятности. — Это охота за сокровищами. Последний, кто вернется к фонтану на городской площади, будет сброшен туда.

Я ухмыльнулась им, и они обменялись соревновательными взглядами, прежде чем повернуться и поспешить прочь, в толпу, чтобы поохотиться за моим призом. Мы уже обчистили достаточно карманов, чтобы удовлетворить нашу жажду наживы на сегодня, так что теперь нам нужно было завершить все это пиршеством. И я собиралась раздобыть самое вкусное из всех блюд — буррито.

Я петляла между телами, проскальзывая туда-сюда между туристами, которые не спеша осматривали каждую попавшуюся им на глаза мелочь, направляясь прямо к своему призу в конце следующей улицы.

Я поспешила мимо толпы людей, не обращая ни на кого внимания, пока мчалась к своей цели, зная, что мои мальчики тоже будут бежать так быстро, как только смогут, а я была полна решимости вернуться к фонтану раньше них.

Я заметила впереди фургончик с мексиканской едой и побежала к нему, толкнув нескольких прохожих и игнорируя их сердитые окрики, которые преследовали меня на ходу.

Когда я добралась, в очереди к фургону уже стояло несколько человек, но я непринужденно проскользнула за спину старушки, которая делала заказ, пока семья за ее спиной спорила о том, чего они хотят.