Доктор Sex (СИ) - Рам Янка "Янка-Ra"

- Ну я же права!

- Вот, промолчала бы, она может и сама бы отправила. А так сейчас на принцип пойдет, - тихо поучает меня.

- А вдруг что-то случится?

- Я присмотрю, - гладит меня по плечу. - Иди, пообедай.

Вместо обеда, бегу в нейрохирургию. Навестит нашу пациентку и Владика. Владик просил привезти кое-какие вещи. И пока мы ждём выписку, тихо рассказываю ему весь звездец с Истоминым.

- Люба! Божечки… ну зачем ты его любишь?.. - сетует Владик. - Это же никаких душевных сил не хватит! Лучше заведи собаку.

- Он вообще хороший, - вздыхаю я. - Просто…

- Хороший… - ворчит Владик. - Это я хороший! А он гад.

- Ну и гад конечно тоже. Но хороший… - пытаюсь всё равно оправдать его я. - Я, получается, первая начала это все.

- Значит, так, детка… Подошла! Обняла! Покаялась! Если мужик нормальный, - жестикулирует Владик. - Он всё тут же простит.

- Нет… Я так не могу. Он не хочет…

- Захочет! - с легким налетом цинизма и деловитости. - Простимулируем.

Провожаю Владика до такси. Быстренько забегаю в буфет за чаем.

Ближе к вечеру приезжает курьер. С большим букетом цветов, коробкой лакомств с надписью - "самой чудесной девочке" и новым телефоном.

От Владика!

Расцветая от неожиданности, сгребаю все это счастье в охапку. И стою растерянно посреди отделения у стойки. Все шепчутся…

Старшая сестра улыбается.

- Кто это тебя так одарил?

- Друг...

- Да ладно?.. Парень, наверное! Друзья такие букеты не дарят.

Отрицательно, со смущенной улыбкой, кручу головой. Это Владик специально, наверное, чтобы подраконить Истомина.

- Иди в ординаторскую, цветы поставь. Там ваза есть. А то завянут до вечера.

Перед тем, как поставить цветы, я вставляю симку в новый телефон. Глядя в окно, на машину Истомина, Звоню Владику, обнимаясь с букетом...

Глава 46. Ванга, Дементор и комплекс Бога

- Да что ж такое? - ворчит Бергман. - Как это называется? То один специалист уходит, то другой...

- Бардак это называется, Карл Ильич. Работать, увы, невозможно.

- Ну что ж ты сразу... Понятно, что Татьяна Борисовна руководитель неопытный. Надо же помочь, - двигает ко мне обратно заявление. - Наставить, в конце концов.

- Увольте меня от этой бесперспективной затеи, - упрямо двигаю обратно. - Татьяне Борисовне мои наставления не нужны. Они касаются тех сфер, которыми она заниматься и не планирует.

- Причина увольнения?

- Давайте, будем считать, что график для меня неподходящий в этом отделении. Вот смотрите...

Кладу ему на стол журнал дежурств.

- По заполненному Зубаревой графику, я, оказывается, работаю четыре смены подряд. Вчера - дневная, сегодня - ночная, та самая, которую я якобы прогулял. Сейчас я опять на смене. И сегодня снова в ночь. Татьяна Борисовна видимо считает, что я изобрел эликсир, заменяющий сон или овладел йога-нидрой. Увы, но нет. Докладная же на меня за пропущенную ночную смену, верно? Которую мне поставили задним числом.

- У вас личный конфликт? - бросает взгляд на докладную. - И борьба за должность?

- Не буду это комментировать. Потому что никакого отношения это к организации деятельности в отделении иметь не должно. Согласны?

Бергман вздыхает, стуча пальцами по столу.

- Ищите на мое место другого врача.

- Костя, а как же твои пациенты?

- Я не хирург, комплекса Бога у меня нет. Я своих пациентов со спокойной совестью передам любому практикующему терапевту, который готов ими заниматься.

- А сам куда?

- В отпуск, у меня шестьдесят дней не отгуляно. Ну и потом не пропаду, - пожимаю плечами. - В частную пойду...

Забирает заявление.

- Если бы я отпускал каждого врача, написавшего на эмоциях заявление, этой больницы бы не было. Я понимаю, что у вас в отделении одного врача не хватает. Я ищу... Но из подходящих только Лев Натанович. Но его же дежурным врачом не поставишь. Профессор! Да и уйдет он скоро на пенсию. Хочет в спокойном отделении карьеру завершить. А у вас там звёздные войны!...

Лев Натанович - старая гвардия, коллега и друг деда. Как и сам Бергман. Вел у меня в институте физиологию. Чуть сдал! Дрюкал меня нещадно. Подозреваю - по просьбе деда.

- Мм... А зачем дежурным? Объявите нам конкурс на место заведующего. Все по-честному.

- Ты же все равно не пройдешь, Костя.

- Я - нет. Но под его руководством останусь. И буду всячески помогать по организационным вопросам.

- Ох... Не знаю, согласится ли. А Татьяна Борисовна, все же, очень уважаемый специалист.

Кем уважаемый? - хочется уточнить мне. Но дрязги с переходом на личности мне разводить стрёмно.

- Попробуйте найти общий язык. А про докладную не волнуйся, я все улажу.

- Вот Вы все сгладить пытаетесь, а у нас скоро люди в отделении такими темпами умирать начнут. У нас пациенты или мои, или ждут по несколько дней элементарной диагностики.

- Тьфу-тьфу... Тоже мне - Ванга Захаровна… Преувеличивать-то не надо. Нормально работает отделение. Жалоб не больше, чем в остальных.

Беседуем долго по проблемам отделения.

В ночную выходить некому. Кто на больничном, у кого дети маленькие. А кто-то просто ленивая тварь, имеющая власть вписывать в этот график кого угодно, кроме себя. Но я единственный реально лечащий врач на все отделение, который может вести пациентов от начала до выписки. Поэтому в ночную меня не перевести. Пора обзаводиться комплексом Бога, по-ходу, и вставать с местными боженьками в один ряд.

Ну что, Истомин, кого сегодня спасать будешь?

Хотелось бы Любовь Романовну спасти от неверного выбора…

И, может быть, первый раз в жизни, я сожалею, что поторопился уложить женщину.

Старею, что ли?..

Потому что, если бы я потянул эту историю, поухаживал, пофлиртовал без перехода в горизонталь и дал Любе собраться с мыслями, все адекватно оценить, может все было бы совсем по-другому.

Точно старею.

И даже миролюбиво уговариваю себя, что Татьяна не стоит того, чтобы врубаться с ней в серьезный конфликт. Обиженная женщина... Я же сам вчера не сдержался. А мог бы...

Люба тоже обиженная, а вот статьи мне пишет. Потому что совсем другой класс разумных существ, Истомин! Тебе же ее порыв близок? Близок...

В общем, будем спасать Любовь Романовну. И просветлять ее мозг. Мозг вполне себе симпатичный, когда не загажен всякими Гариками.

От этой мысли становится спокойнее. Я вообще жутко устал. И как отработать сегодняшнюю ночную смену представляю с трудом.

Не конфликтовать с Зубаревой! - даю себе установку. Побесится и успокоится.

Но стоит только подняться на этаж, меня перехватывает старшая сестра.

- Костя, у нас проблема.

Санитары вывозят из палаты труп, накрытый простыней.

- Это чо такое?! - выдыхаю я.

- Сердечный приступ. Во сне...

Волосы по моему телу становятся дыбом! Сроду у меня в терапии никто не умирал.

- Как?!

- Тише! Пациентов перепугаем, - шепчет она, глядя вслед каталке.

- Когда?..

- Только что. Привезли, пока тебя не было. Лапин. Зубарева принимала. Люба твоя...

Увы, не моя.

- Ругалась с Зубаревой, говорила - его в кардиологию надо. Та ее естественно осадила и с анкетой отправила опрашивать... Люба ему, в общем, таблетку дала. Валидол что ли... Пациенты сказали из палаты.

- В смысле - Люба дала?! Ты куда смотрела??

- Я и сама дать хотела что-нибудь. Она опередила. Ему легче стало. Он уснул. И вот, во сне долбануло. Я, боюсь, Зубарева, сейчас на Няшину всю вину и спихнет.

У меня дёргается глаз от шока. Толкаю дверь в кабинет Зубаревой.

Она быстро пишет что-то в карту пациента. Поднимает на меня бегающие глаза.

Молча, с яростью смотрю в ответ.

- Что ж ты за своими студентами не смотришь?! - шипит она нервно.

- То есть сердечный приступ случился от валидола, а не потому что ты не оказала пациенту своевременную помощь, отправив его в кардиологию?