Вздохнула:
— Роман Николаевич, что это сейчас была за самодеятельность? По решению суда вы встречаетесь с детьми после согласования со мной. А это?
Красный, потный, взъерошенный, мятый и смешной в своем негодовании бывший муж тем не менее считал себя бесконечно правым:
— Арина, как ты могла? Ты, вообще, о чем думала, когда связалась с малолеткой⁈
Да. Не дай бог, мне ваши проблемы с головой, Роман Николаевич.
Ваша малолетка, значит, это нормально? А мой, так внезапно, поперек всего сценария?
Ну, тут Глеб еще раз съездил Роме по печени. Потом встряхнул его и отпихнул в сторону, а сам встал между нами и рыкнул:
— Ариша, прости, но твои бывшие порядком достали. Тем более, он наехал на Костю и нёс полную чушь.
— Про чушь потом отдельно поговорим, — пробормотала под нос, но кому надо — услышали.
Глеб ухмыльнулся, Кир заржал, Рома скривился.
А Котик, выпущенный на волю, бросился ко мне и иерихонской трубой зашептал:
— Мам, не слушай его. Это вообще хрень какая-то. Он думает, что мы тут без него пропадаем! Готов нас «изредка навещать»! Навещать, мам! Ты же чахнешь без мужчины, мам!
— У нас их скорее переизбыток, этих твоих мужчин, — всхлипнула Лера, уже добравшаяся до основного места действия и Кота отлично расслышавшая.
Езус-Мария, какой позор.
— Так, цирк сворачивается. Достаточно мы развлекли общественность. Рома, мы с тобой все обсудили ещё до развода. Про юбилей твоей мамы я тоже четко выразилась: мы не пойдём туда. Ни с тобой, ни без тебя. Не вижу смысла в твоём визите сюда. Вопрос встреч с детьми сначала обсуждается по телефону. Сейчас можете договориться на следующую субботу — как раз будем в Питере. Во сколько и где — я позже напишу. Дети минут десять — пятнадцать у вас есть. При желании — можете пообщаться.
Кот фыркнул:
— Я сегодня достаточно наслушался бреда.
И ушел к Кириллу с Глебом, которые все это время внимательно и настороженно на меня глядели.
— Пап, если тебе интересно… — начала Лера издалека.
Вздохнув, я решила не мешать.
Стоило мне только подойти к негодующему сыну и его «играющим тренерам», как я оказалась прижата спиной к ходящей ходуном горячей, несмотря на погоду, груди, а гневно сопящий нос уткнулся в мою влажную от дождя макушку:
— Ещё раз к тебе прикатит с такими идеями — я его в больницу определю. На полгода.
Содрогнулась от перспектив. Вот что значит возраст: я сначала о последствиях, а он — на эмоциях.
Беда с молодежью, однако.
— С ума сошёл? За его «полгода», сколько лет тебе дадут за тяжкие телесные?
Кир закатил глаза и хихикнул, Глеб прижал меня к себе сильнее, но тут вылез тот, кого и не спрашивали, так-то.
— Мам, ты сейчас сама все поймёшь и это, Глеб Максимович, держите ее крепче. Короче, отец приехал предложить нам быть его второй семьей. Он даже готов взять на себя коммуналку, заказывать нам раз в неделю продукты из гипера, и, не поверишь — оплачивать нашу с Леркой учебу, — скривился сын.
А у меня потемнело в глазах. От ярости.
Хорошо, что Глеб Максимович меня крепко держал, ага.
— Ах он, скотина. Он меня за кого принимает?
Долгий горячий выдох и непреклонное:
— Тише, Ари, не думай о нем. Сейчас вот с Валерией договорит и я ещё кое-что в напутствие скажу. Только лишь твоё слово — и никаких бывших в твоей жизни!
Развернулась в этих уверенных, теплых и надежных объятьях, выдохнула, подняла глаза, окунувшись в нежную и пронзительную лазурь:
— Никаких бывших в моей жизни.
— Обожаю тебя, — в ответ прошептали в самые губы и прижали так крепко, что чужое сердце застучало, кажется, в моей голове.
Пока мы обнимались с Глебом, Леруша завершила общение с отцом, и результат ей совсем по душе не пришелся, ибо ребенок свалился мне в руки буквально мешком.
Да, конечно, я понимаю, что своя ноша не тянет, но крошечка росточком и весом серьезно меня уже превосходит.
Засопела, но выдержала.
Но вздрогнула, когда обняли нас незнакомые, чужие руки:
— Т-ш-ш-ш. Я просто поддержу, пока Глеб занят.
Я фыркнула, а дочь залилась слезами пуще прежнего:
— Мам, как так можно? У него эта Оля там. А он сюда притащился и еще оскорблен, что мы не ждали. Мам! Вот что за мужики? То молча исчезают, то появляются нежданными. Зачем?
Прижала дочь к себе и забормотала в ухо, заговаривая, как в детстве:
— Так бывает, милая. Все проходит. Все люди, могут ошибаться. Только тебе решать — кого прощать, с кем жить, а с кем и на одной территории не дышать.
— Вот про «не дышать» ты отлично придумала, Капризуля.
Боже, если бы молчал — за умного, вероятно, сошел бы.
— Кирилл Андреевич, ваше бесценное мнение оставьте, пожалуйста, при себе.
— Ох и шикарна же ты, Королева — Мать! Повезло Глебу. Но ты же видишь, что желающих и вариантов достаточно? — зафыркал мне в макушку еще один молодой и спортивный.
За что мне все это?
— Выдохни. Мой сын считает тебя несерьезным.
А что еще сказать, чтобы отвязался?
— О, как, — разбегается по позвоночнику колкими мурашками. — Ну, я с ним поговорю.
— Не вздумай, тем более что его мнение с моим полностью совпадает. Просто признай — у нас нет шансов, будущего, вариантов. Все. Расходимся.
Я уже устала. От всех, начиная с Сережи, заканчивая Романом и Кириллом.
Где там мой герой?
— Перспективы понятны, но согласиться вот так с ходу — не могу, — наглость и настырность, я считаю, отличительные черты Кирилла Андреевича.
— А, будешь ждать, пока Глеб тебе портрет подправит?
— Да хоть сейчас. Кир, отцепись от моей любимой. Ари, как вы?
Неслышно и незаметно подошедший Глеб утащил нас с Лерой в охапку. Дочь взбодрилась тут же:
— А папа?
— Уехал твой папа обратно.
— Спасибо, Глеб Максимович. Сегодня он не просто перешел все границы, но и разочаровал меня безвозвратно.
Ох уж эта молодость и ее максимализм.
— Не сердись сейчас, милая. Остынь, подумай: почему, зачем и что вот это вот могло спровоцировать, — скриплю зубами, но я же мать и должна поддерживать у ребенка нейтральные отношения с отцом, хоть мне и хочется орать матом.
Лера шагнула чуть в сторону, оказавшись рядом с Кириллом:
— Он, правда, считает, что ты должна радоваться его вниманию! Мам! Это вообще днище. Вот просто слов нет, — разрумянившаяся дочь взмахнула рукой.
А когда ее повело в сторону я, увы, среагировать не успела.
Но успел кое-кто другой.
Глава 51
И такая дребедень… целый день
'Я не разбойник и не апостол,
И для меня, конечно, тоже всё не просто,
И очень может быть, что от забот моих
Я поседею раньше остальных….'
Ю. Ким «Белеет мой парус»
Благослови кто угодно реакцию Кирилла Андреевича.
Лерушу он поймал.
Благодарности мои в его адрес бесконечны.
Придержал осторожно голову, облокотив на себя всю крошечку целиком. Поместилась.
— Да, обычно в мои руки девочки валятся намеренно, — хмыкнул этот чудесный человек.
— Если ты еще не уловил — это особенные девочки, — буркнул Глеб, удерживая меня, потому как я рвалась броситься к ребенку.
Кот подскочил к Кириллу с бутылкой воды и фыркнул сестре в лицо. Спасибо, не полил, как раньше.
Вырос мальчик, соображает.
Глеб, продолжая обнимать меня обеими руками, оглядел скульптурную группу спасителей Леруши и зашептал в макушку:
— Погоди, Ариш, сейчас. Все будет нормально.
А потом, почти без перехода, в полный голос уточнил у медленно моргающей дочери:
— Валерия! Как ты?
— Вроде норм, но я бы полежала, — встряхнула головой моя радость.
— О, тогда едем домой, — тут меня уже не удержать никому.
Детям нужен отдых.
Все. Пора и честь знать.
Тем более, Лера устала, перенервничала за сегодня минимум два раза.
