- С вами можно познакомиться? – присаживаюсь рядом.
Красотка чуть жмурится от солнца и отвечает не сразу - притворяется, что не слышит.
- Простите, у меня очень ревнивый жених. Он запрещает мне знакомиться с чужими мужчинами, - мурлычет и специально отворачивает лицо.
- Угораздило же вас! Да он настоящий Отелло!
- Еще какой!
- Как вы только с ним живете?
Достаю из пляжной сумки солнцезащитный крем и начинаю смазывать кожу этой краснолицей Дездемоны. Первым делом спасаю нос и щеки. Затем втираю крем в руки и декольте.
- Меня все устраивает. – Она нахально подтягивает к трусам подол своего сарафана и подставляет мне красивые, стройные ножки.
- Всего лишь «устраивает»? – зловеще хмурюсь.
- Иногда кажется, что мне нравится.
- Тогда он однозначно недорабатывает! – Целую колени. – Предлагаю сменить этого лентяя на кого-нибудь получше. Как вам моя кандидатура?
Втираю крем во внутреннюю поверхность бедра, медленно поглаживаю каждый сантиметр бархатной кожи.
- Я как-то меняла его... – морщится. – Лет на пять. – Сняв очки, смотрит на меня. – Не понравилось. Пришлось разрешить вернуться.
- Очень благородно с вашей стороны.
- О да! Он настоящий счастливчик! – Катя снова надевает очки и откидывается на мягкую подушку шезлонга.
- Уверен, он до конца дней будет благодарен за второй шанс. - Беру ее правую руку и провожу по едва заметному белесому следу на безымянном пальце.
Пять лет моя женщина носила на этом пальце чужое кольцо. Знак того, что она собственность, рабыня со штампом в паспорте. А сейчас нет ни кольца, ни того урода, который посмел окольцевать это сокровище.
О последнем не хочется и думать. Но картинки, слишком яркие, чтобы их забыть, сами всплывают в памяти.
Вначале сырой подвал, из которого после штурма я вывел перепуганную помощницу.
Потом вижу бывшего мужа Полины.
Первый заместитель мэра, явился лично. Приехал без водителя и охраны. Нервный и злой. Забрал мою заплаканную от радости помощницу и, послав нас всех подальше, увез в неизвестном направлении.
Следующим вспоминается визит брата в отцовский дом.
После ареста Мансурова и его банды мы с Катей и Робертом еще три дня жили у Черного. На удивление моей девочке было хорошо у папы. Тот каждый день возил ее в клинику к прокурору, играл в футбол с Робертом. А Верочка закармливала всех вкусными обедами и ужинами.
Это был словно курс ускоренной терапии. Для тела и для нервов. А на четвертый день приехал брат.
Вначале Егор ничего не рассказывал. Больше спрашивал. Интересовался нашим самочувствием, планами на ближайшее будущее, отношениями с сыном... и лишь в самом конце вечера признался, что у него есть новость.
«Мансуров повесился», - произнес он буднично, будто сообщил о погоде на завтра.
«Кто-то пронес ему ремень», - продолжил Егор спустя минуту. – «И черно-белую фотографию мамы», - внимательно посмотрел на отца.
Это была не самая неожиданная новость. Зная Черного, я догадывался – рано или поздно, отец доберется до давнего врага. В тот момент меня больше всего волновала реакция Кати.
Но моя девочка очередной раз показала себя настоящим бойцом. Вместо десятка вопросов и растерянности, она гордо прошла к отцовскому бару, сама достала оттуда бутылку коньяка и наполнила три бокала – для меня, Егора и отца.
- Я никогда больше тебя не оставлю и не подведу, - шепчу своей любимой, вырываясь из воспоминаний.
- Правильно говорить – нас. – Катя берет мою руку и кладет на свой совсем плоский живот.
- Как думаешь, там девочка, или нужно будет несколько раз повторить? – глажу свое счастье.
- Боровский! Я только вчера узнала, что беременна! Придержи коней! – Катя поначалу пытается делать строгий вид, но быстро сдается. – Ты сумасшедший папаша, - прыскает со смеху.
- Вот выйдешь за меня замуж, может, я и успокоюсь! – осторожно покусываю это чудо в плечо.
- Завтра! – отмахивается от меня ведьмочка.
- А может, хрен с этой родней? Не будем ждать, когда они долетят до островов! Распишемся сегодня! – Ловлю ее руку и целую каждый палец. – В отеле все готовы. Регистратор примчится по первому свистку. Ему уже заплачено.
- О нет! – Катя гордо вздергивает подбородок и цокает языком.
- А если я хорошенько попрошу? – оглаживаю ее голодным взглядом с головы до ног.
- И не надейся! - фыркает. – Я не отдам тебе ни минуты своей свободы. Не для того, я столько лет ждала, когда стану независимой женщиной!
- Бессердечная!
Подхватываю ее на руки и перекладываю на двухместный шезлонг рядом. Под бок!
- У тебя еще есть шанс отказаться и сбежать, - шепчет на ухо эта мучительница.
- Я повязан по рукам и ногам, - отвечаю ей таким же шепотом. И мы, не сговариваясь, вместе поворачивается к морю.
Прижавшись друг к другу, смотрим на белоснежную яхту в десяти метрах от пристани. Слушаем веселые крики сына. Его учит нырять наш новый охранник – Петр, единственный наемник Мансурова, который, мало того что остался на воле, так еще и получил прежнюю работу – возить и охранять Катю.
- Знаешь, а ведь если бы не Миша... - вдруг задумчиво произносит Катя, - я бы не поехала в Питер, не узнала тебя. И всего этого... не случилось бы.
- Тогда мне бы пришлось искать тебя по всему свету. – Целую ее в затылок.
- А если бы у меня был мужчина? - тянет Катя, не сводя взгляда с моря.
- Я бы тебя отбил.
- А если муж?
- Тогда увел бы у мужа.
- Ты опасный человек, Герман Боровский! - Катя тихо смеется. Вывернувшись, целует меня в шею и шепчет: - Самый опасный! И я рада, что ты только мой.
