— Ева? — слышу позади знакомый голос.
Я замираю и медленно поворачиваюсь.
Артур стоит в нескольких шагах от нас. В безупречном костюме, как всегда элегантный, но что-то изменилось в его лице. Появилась какая-то несвойственная ему нерешительность.
— Можно с тобой поговорить? — Он старательно избегает смотреть на Льва, его взгляд прикован ко мне.
Чувствую, как Лев притягивает меня ближе к себе. Его рука на моей талии — теплая, надежная. Защищающая. Понимаю, как ему неприятна эта ситуация.
— Сейчас? — Мой голос звучит удивленно. Вечер только начинается, гости собираются...
— Сейчас, — Артур кивает. — Это важно.
Лев наклоняется ко мне, его дыхание щекочет ухо:
— Ева, если ты не хочешь...
Я качаю головой. Мой сильный, заботливый Лев. Всегда готов встать между мной и тем, что может причинить боль.
— Все в порядке, — шепчу в ответ. — Иди, я скоро тебя догоню.
Вокруг полно людей, музыка, свет из окон особняка заливает территорию. Что он может сделать? Да и что вообще осталось сказать после всего, что было?
Я спускаюсь по ступенькам, и каблуки глухо стучат по мрамору.
Артур идет чуть впереди, ведет меня к беседке справа от дома. Здесь тише, музыка доносится приглушенно, а свет от фонарей создает причудливые тени.
Он останавливается и поворачивается ко мне. Его взгляд скользит по моему лицу, фигуре в темно-синем платье.
Я знаю этот взгляд — когда-то от него у меня подкашивались колени. Сейчас же я просто стою прямо, расправив плечи.
— Ты хорошо выглядишь, — говорит он хрипло.
— Спасибо, — отвечаю спокойно.
В его глазах мелькает что-то похожее на сожаление. Или мне только кажется? В конце концов, я больше не умею читать его взгляды. Да и нужно ли?
— Ева, прости меня. Прости, пожалуйста... — Его голос дрожит, и это так непривычно для всегда уверенного в себе Артура Орлова. — Я был последним идиотом. Эгоистом. Я не ценил то, что имел... тебя не ценил.
Я молчу, разглядывая его лицо. Постарел. Осунулся. В глазах… боль?
Было время, когда я бы бросилась к нему, простила бы все на свете. Но сейчас...
— Знаешь, — тихо произношу я, — я так долго ждала этих слов. Представляла, как ты придешь, скажешь, что все осознал. Как скажешь, что хочешь все исправить.
Артур делает шаг ко мне, но я выставляю руку, останавливая его.
— Нет, дай договорить. Поначалу я действительно ждала. Проверяла телефон, вздрагивала от каждого звонка. Рыдала ночами в подушку. Но ты... ты решил по-другому. Даже расстаться по-человечески не смог. В ответ на мою преданность прошелся по мне катком, выбросил из жизни, решил оставить ни с чем. И пришел только после того, как ничего не вышло с Ланой.
Перед глазами снова встает все то, через что Артур заставил меня пройти. Как растоптал меня и мои чувства.
— Ева, я…
— Скажи честно, — перебиваю его, — ты бы извинялся сейчас, если бы у вас с Ланой все было хорошо? Если бы не узнал о ней правду?
Он молчит, нахмурившись, и это молчание красноречивее любых слов.
— Вот именно, — горько усмехаюсь я. — Ты просто остался один и испугался. А я... я уже не та женщина, которая согласится на роль утешительного приза.
Где-то наверху играет музыка, слышны голоса и смех гостей. А здесь, в беседке, повисает тяжелая тишина.
— Я правда люблю тебя, — тихо произносит он. — И мне нужна твоя любовь.
Я вздрагиваю от чувства дежавю. Вот только в прошлый раз уже бывшему мужу моя любовь была не нужна.
— Нет, — качаю головой, чувствуя, как к горлу подкатывает ком. — Ты любишь не меня, а идею вернуть то, что потерял. Ты скучаешь не по мне, а по тому, как чувствовал себя рядом со мной. По тому, как я преданно смотрела в твои глаза, как прощала все твои промахи, как готова была подстраиваться под любой твой каприз. Именно это ты хочешь вернуть.
Его лицо искажается. Он делает шаг ко мне, но я отступаю назад.
— Ты ошибаешься. Я изменился.
— Возможно. Но изменилась и я. Та женщина, которую ты помнишь, которую, как тебе кажется, ты любишь — она осталась в прошлом. Я больше не она. Даже если бы я сейчас не была со Львом, я бы все равно к тебе уже не вернулась. Иногда разбитую чашку уже не склеить. Мои чувства к тебе давно перегорели, Артур. Я больше тебя не люблю. Ты сам убил мою любовь к тебе. Но, если тебе это важно, я тебя простила.
Я разворачиваюсь и иду к дому, чувствуя его взгляд спиной.
В груди щемит от горечи — не за себя, за Артура. За то, что он так и не понял главного: если не ценить то, что имеешь, однажды можешь потерять все. Потерять и уже не вернуть, как ни извиняйся.
Я поднимаюсь по ступенькам, где меня ждет Лев. Оказывается, он так и не зашел внутрь, стоял и ждал, готовый сразу прийти на помощь в случае необходимости.
Он молча обнимает меня за плечи, и в этом простом жесте больше любви и поддержки, чем во всех словах Артура. Я прижимаюсь к нему, чувствуя, как отпускает напряжение последних минут.
— Все хорошо? — тихо спрашивает он.
— Да.
И это правда.
Теперь я точно знаю — прошлое осталось позади.
Глава 57. Что может быть важного на крыше?
Спустя месяц
Ева
Я в полном недоумении поднимаюсь по лестнице на крышу нашего офисного здания.
Лев пригласил меня сюда какой-то странной, загадочной эсэмэской: «Жду тебя на крыше. Это важно».
Что может быть важного на крыше? Да еще и в такое время — солнце уже практически село.
А когда открываю дверь, у меня перехватывает дыхание. Я была тут раньше, но теперь это место не узнать.
Десятки, может быть, даже сотни маленьких фонариков висят повсюду: на специально установленных стойках, на натянутых веревках, на ограждении крыши, даже на полу. Их теплый свет создает какую-то волшебную, почти сказочную атмосферу.
В центре этой световой феерии стоит маленький столик, накрытый белоснежной скатертью. На нем — серебристое ведерко со льдом, в котором охлаждается бутылка шампанского, и два бокала.
А там, у самого края крыши, стоит Лев.
— Ты пришла, — произносит он, не оборачиваясь, но я слышу улыбку в его голосе. Эту особенную улыбку, которую я научилась различать, даже не видя его лица.
— Конечно. Разве я могла не прийти? — Мой голос предательски дрожит от волнения, и я делаю глубокий вдох, пытаясь успокоиться.
Лев медленно поворачивается, и мое сердце пропускает удар.
Свет фонариков отражается в его глазах, превращая их в два мерцающих омута.
Я еще никогда не видела его таким — серьезным, почти торжественным, и в то же время... неуверенным? Взволнованным? Это так не похоже на обычного Льва — всегда уверенного в себе, немного ироничного, знающего себе цену.
Он делает несколько шагов ко мне, и его руки находят мои, переплетают наши пальцы. У него теплые ладони, и, несмотря на прохладный вечерний воздух, я чувствую, как это тепло распространяется по всему моему телу.
— Ева, — его голос звучит мягко, почти интимно. — Знаешь, я очень долго думал над тем, как это сделать. Планировал что-то особенное, незабываемое...
Неужели это то, о чем я думаю?
— Лев... — шепчу я, чувствуя, как сердце бьется где-то в горле.
— Тсс…— Он нежно сжимает мои пальцы. — Дай мне договорить, пожалуйста. Я понял, что больше не хочу ждать, и все эти планы не имеют никакого значения. Важно только то, что я чувствую к тебе.
Его руки отпускают мои, и я чувствую внезапный холод.
Но через секунду замираю, потому что Лев достает из внутреннего кармана пиджака маленькую бархатную коробочку темно-рубинового цвета.
— Я люблю тебя, Ева. — Его голос становится хриплым от волнения. — Люблю твою сонную улыбку по утрам, даже когда ты еще не выпила свой любимый кофе. Люблю, как ты забавно хмуришься, когда сосредоточенно работаешь над очередным переводом. Люблю твой мелодичный смех и то, как ты мило закусываешь губу, когда нервничаешь... вот как сейчас.
