Ну разве она не милашка? - Филлипс Сьюзен Элизабет

Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 86

В столбах солнечного света, пробивавшегося сквозь маленькие окна, плясали пылинки. Доски скрипели под ногами Колина. Он пробрался в самую середину, где стоял когда-то пластиковый ящик, набитый ее костюмами для танцев.

— Ничего.

Он стоял к ней спиной и не видел ее лица.

— Однако, — выдавила она наконец, каким-то образом ухитрившись взять себя в руки, — и старый дом хранит кое-какие секреты.

На потолке было прорезано несколько слуховых окон и отверстий для дымоходов. Она направилась в угол, слева от главного дымохода, где когда-то вместе с Линн выстроила палатку из двух сломанных стульев и старого походного одеяла.

Дидди давно показала ей, как открывается шкаф, но постаралась, чтобы у дочери не было соблазна делать это в одиночку.

— Видишь, солнышко, здесь ничего нет, кроме огромных жуков и волосатых пауков.

Шугар Бет встала на колени и пошарила у основания деревянной панели.

— Мой дед всю жизнь прожил в тоскливом ожидании повторного объявления «сухого закона». По его словам, сознание того, что этот шкаф никуда не денется, позволяло ему спокойно спать по ночам.

Она нашла скрытую задвижку и с силой нажала.

— Вторая наверху, у самого карниза.

Дорогая ткань брюк Колина задела ее плечо.

— Есть. Сейчас открою.

Панель покоробилась с годами, и пришлось потрудиться, чтобы отодвинуть ее в сторону. На помощь пришел Колин.

Шкаф оказался чересчур маленьким, чтобы вместить монументальный холст Эша, это она хорошо понимала, но он мог оставить Таллуле картину поменьше или скатать в рулон большую. Она мечтала об этом моменте все последние недели, но теперь, когда он настал, боялась посмотреть.

— Ты сам.

Он заглянул внутрь.

— Похоже, здесь пусто, но так сразу не скажешь.

Он согнулся и влез в шкаф с головой.

— Что-то есть.

Во рту у нее пересохло, а ладони повлажнели.

Колин вытащил пыльную бутылку и торжественно поднял в воздух.

— Господи Боже, да это виски Макаллена пятидесятилетней выдержки!

Шугар Бет сразу поникла.

— Оно твое. Посмотри, что там еще.

— Э, поосторожнее! — воскликнул он, когда она выхватила у него бутылку и почти швырнула на пол. — Там определенно что-то есть. И притом не виски.

Хорошенько пошарив внутри, он вытащил толстую трубку фута в три длиной, обернутую грубой коричневой бумагой и перетянутую шпагатом. Шугар Бет тихо вскрикнула. Но Колин выпрямился и покачал головой:

— Непохоже…

— О Господи!

Она потянула к себе рулон и метнулась к окну.

— Шугар Бет, он слишком легкий…

— Я знала, что это здесь! Знала!

Шпагат легко разорвался, и ломкая оберточная бумага, хрустнув под нетерпеливыми пальцами, полетела на пол. Но внутри оказался только пухлый бумажный сверток. Никакого холста. Бумага.

Шугар Бет устало привалилась к подоконнику.

— Дай я взгляну, — тихо попросил он.

— Это не картина.

Он стиснул ее плечо, прежде чем развернуть рулон. А когда заговорил снова, в голосе звучало еще больше благоговения, чем при виде виски.

— Это первоначальный проект оконной фабрики. Самый первый вариант. Сделан в двадцатых годах. Вот так находка!

Для него — возможно. Но для нее…

Она подбежала к шкафу, согнулась в три погибели и сунула руку внутрь. Картина должна быть там! Больше искать, негде.

Пальцы касались холодных досок пола и стен.

Ничего, кроме паутины.

Шугар Бет устало присела на корточки и отодвинула чертежи. Бумага зашуршала. Он встал на колени рядом с ней и, сочувственно обняв за плечи, заправил за ухо светлый локон и провел пальцем по щеке.

— Шугар Бет, тебе не нужна картина. Ты вполне можешь заработать себе на жизнь. Может, не на такую роскошную, но…

— Я должна ее найти.

— Ладно, — вздохнул он, — тогда мы вместе все обыщем. Может, я смогу увидеть то, что просмотрела ты.

— Может быть.

Она так хотела прижаться к нему, что поспешно отодвинулась.

— Мне пора за работу.

— Сегодня можешь отдыхать.

Опять это невыносимое участие. Шугар Бет поспешно вскочила:

— У меня слишком много дел. И я не нуждаюсь в утешениях.

Он всего лишь пытался помочь ей, а она наорала на него, но снова извиняться не было сил, поэтому, спускаясь вниз, чувствовала себя последней негодяйкой.

Остаток дня он провел в своем кабинете. Проходя мимо двери, она слышала приглушенное клацанье клавиатуры. К вечеру она вытащила из морозилки одну из запеканок с таинственным содержимым, сунула в микроволновку, включила таймер и оставила ему записку, что придет утром. И поскольку понимала, что просто не выдержит, если час спустя он появится в каретном сарае, приписала: «У меня колики, поэтому я решила серьезно полечиться. Не беспокоить!»

За весь день она так и не нашла в себе мужества признаться, что увольняется, потому что нашла работу у Джуэл. Не поблагодарила его за доброту. Не сказала того, что должна была…

Снова начало моросить, и Гордон вырвался вперед. Она впустила его в дом, но сама не вошла, а направилась в студию. Открыв дверь и ступив внутрь, она пыталась убедить себя, что все случившееся сегодня не означает конца поисков. Колин пообещал помочь. Может, свежий глаз заметит то, что пропустила она.

Она зажгла верхний свет и оглядела мастерскую: заляпанную краской лестницу, древние банки и кисти. Даже сквозь грязный пластик, которым была затянута утварь, можно было различить густые мазки багряного, застывшие лужицы изумрудно-зеленого, широкие полосы пронзительно-желтого. На большой тряпке, закрывавшей пол, валялись клочки бумаги, окурки, крышка от банки с краской и другой сор, так же неразличимый и вросший в пол, как насекомые, завязшие когда-то в ставшей янтарем смоле. Повсюду была краска. А вот картины нигде не было. И человек, живший во Френчменз-Брайд, никак не хотел покидать ее мысли.

Она стиснула виски ладонями, пытаясь не дать волю отчаянию.

Глава 14

Квартирка над «Вчерашними сокровищами» была тесной и убогой, набитой мебелью, которая либо никак не хотела продаваться, либо еще не выставлялась. В единственной комнатке были голые кирпичные стены, два высоких, выходивших на главную улицу окна и раскладной диван. В углу старомодной ванной стояла душевая кабинка, а кухонный закуток мог похвастаться доисторическим холодильником, современной микроволновкой и газовой плитой золотой поры семидесятых годов. Контраст с домом Уинни был разителен, но, хотя она не была здесь счастлива, несчастной тоже себя не считала.

Она отнесла чашку успокоительного чая с травами на специально снятый с витрины французский кофейный столик и уставилась на темный пустой тротуар. Было почти одиннадцать, и магазины давно закрылись. Красная неоновая вывеска на химчистке Ковнера мигала и переливалась под легким дождиком, и фары редких машин отражались в окнах книжного магазинчика Джуэл. В свои тридцать два Уинни впервые жила одна. Правда, не слишком долго. Сегодня была всего вторая ночь.

— Идиотизм какой-то! — возмущалась Джи-джи, ворвавшись сегодня в магазин. — Вчера вечером па заставил меня делать все! Ну просто все! Пришлось убирать на кухне после того, как мы съели пиццу, а потом он велел мне вынести мусорное ведро! Он даже помочь отказался: ушел в кабинет и закрыл за собой дверь! Когда ты придешь домой?

Уинни была так озадачена черным обмундированием и вызывающим макияжем дочери, что даже не сразу ответила. Ее малышка! Как бы Уинни ни жаждала избавиться от обносков из запасов Армии спасения, все же такого не ожидала. Что дальше? Тату и пирсинг языка?

Она поспешно отхлебнула чай. Даже «Сивиллы» не знали, что она перебралась сюда, хотя Донна Гримли, новая продавщица, явно начинала что-то подозревать.

Внизу загорелся красный свет светофора, и из-за угла показалась одинокая фигура мужчины: высокого, широкоплечего… воротник куртки поднят, дождь капает на непокрытую голову.

Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 86