Помешанный на тебе (СИ) - Шагаева Наталья

Снова поднимается с лавочки, чтобы уйти. А я эгоистично не хочу отпускать. Опять хватаю ее за запястье, чувствуя, как зашкаливает пульс.

Аделина замирает, наши руки натягиваются.

— Ты боишься не мужа, ты боишься себя. Всего пара дней твоего времени. Днем, когда муж на работе, а ребенок в садике. Мы подпишем контракт о неразглашении имени модели. Я заплачу за твое время, — начинаю поглаживать большим пальцем ее запястье. Я уже почти не держу, а она не вырывается. — Никто не узнает. Только ты, я и камера.

— Я подумаю… — наконец выдыхает Аделина.

Вынимаю из кармана свою визитку, вкладываю в ее теплую ладонь. Отпускаю.

Аделина разворачивается и уходит, а я смотрю ей вслед. Спина прямая, шаг быстрый, не оборачивается. Сбегает, понимая, что я смотрю вслед. А мне остается только запах миндаля. Но и он быстро улетучивается. А я хочу захлебнуться в этом запахе. И другая женщина мне ее не заменит.

Муж… Меня начинает выворачивать от понимания, что это все достается ему. Ее запах, губы, руки, кожа, взгляды. Он знает, какова она на вкус… И мне необоснованно хочется расхерачить все вокруг.

Впервые я встретил ее в кофейне. Забежал за кофе и, пока ждал заказ, выпал нахрен из реальности. Она сидела одна за дальним столиком возле окна. Работала в ноутбуке, не обращая ни на кого внимания. И я бы подошел познакомиться, если бы не заметил обручальное кольцо на ее пальце.

И можно было бы забить. Ну девушка и девушка. Но нет, бля, меня начало ломать от ее образа. И я стал посещать эту кофейню каждый день. Смотрел, как голодный пес, на след от помады на ее бокале и давился слюной.

Дальше меня переклинило больше. Простой интерес превратился в одержимость. Я следил за ней. Я выучил все ее маршруты и адреса. Я нашел ее в соцсетях и узнал телефон. В моей квартире десятки ее скрытых фото, и на всех она совершенна.

Моя больная одержимость иногда пугает меня самого. В какой-то момент просто хотелось стереть ее мужа с лица земли. Но, к сожалению, так нельзя в нашем цивилизованном обществе. А потом судьба подкинула мне шанс. Аделина сама зашла в мою фотостудию и поинтересовалась у Эвы курсами. И вот когда она появилась на первом уроке, я понял, что дальше надеяться на судьбу нельзя. Но не все так, сука, просто. Аделина правильная женщина и не купится просто на мою смазливую внешность. Она жена и мать. Чужая запретная женщина. Не моя. Даже в фантазиях она недосягаемая. И мой больной мозг категорически отказывается это воспринимать.

Глава 5

Аделина

Никогда прежде мужчины не смотрели на меня так, как Артур. И никогда со мной так не говорили. Где каждый взгляд и каждое слово — обо мне и для меня. Словно я уже принадлежу ему. Словно мы не на лавочке в парке, а в постели. И даже в постели Тарас так со мной не разговаривал и не смотрел с таким восхищением.

Я вообще не считаю себя красавицей. Нет, я не уродина. Обычная. Каких миллионы. Обычная внешность, обычная фигура. Где-то даже немного закомплексованная. Например, из-за растяжек на животе или из-за своего низкого роста и коротких ног. Я знаю все свои недостатки. Нечем восхищаться. И уж тем более я не идеальная модель для выставки в Берлине, от которой зависит репутация мастера фотографии.

Я никак себя не скомпрометировала, не дала повода Артуру, не ответила ему взаимностью, но мне отчего-то дико стыдно перед Тарасом. Стыдно просто из-за ситуации. И снова необоснованное чувство вины перед мужем. Понимаю, что это ненормально, но все равно внутренне волнуюсь, словно предала Тараса. Мне точно нужен психолог, а вместо курса фотографии стоило бы записаться на прием к доктору.

И уж тем более не может быть и речи ни о каких съёмках меня для выставки. Тарас будет категорически против. А я не смогу лгать супругу, как бы мне ни хотелось попасть на эту выставку, хотя бы на фотографиях.

Самолёт Тараса через два часа. Он в душе, а я спешно собираю ему чемодан, аккуратно укладывая костюмы и рубашки, чтобы не помялись в дороге.

Бережно раскладываю вещи мужа, а сама не могу выкинуть Артура из головы. Мне показалось, он был такой искренний и честный в момент, когда просил помощи. И теперь мне заведомо стыдно, что я откажу ему.

Боже, я тряпка.

«Прочь из моей головы!» — гоню от себя мысли.

Тарас выходит из душа, вытираясь полотенцем.

— Ты в чем полетишь? Сразу в костюме или в брюках и джемпере? — перебираю вещи в гардеробе спиной к мужу.

— В джемпере, — отмечает он, подходя сзади, и вдруг вталкивает меня в темную гардеробную.

— Ой, — по инерции хватаюсь за одежду, чтобы не упасть, на меня летят вешалки, одна из них попадает по виску. Больно. Всхлипываю. — Ты чего? — пытаюсь обернуться, когда Тарас задирает моё домашнее платье.

— Стой так, — велит он мне, давя на спину.

— Тарас, Дюша же… — хочу сказать, что сын в гостиной и в любой момент может зайти.

— А ты громче кричи, — злится муж, иронизируя и одновременно стягивая мои трусики на колени. — Должен же я трахнуть тебя на дорожку, чтобы ты не заскучала, — в голосе снова претензия, природу которой я не понимаю.

А я не хочу. Всё, что я сейчас ощущаю, — это боль в виске от железной вешалки и страх, что сын может нас застать. Но замираю, сжимая упавшую на полки одежду, когда Тарас, облизывает свои пальцы и увлажняет меня между ног. Он входит в меня сразу, без ласк, поцелуев и прелюдий. А я сухая. Мне нужно больше внимания и времени, чтобы хоть что-то почувствовать. Я так устроена. Меня возбуждает не механическое действие, а отношение ко мне.

Сжимаю зубы от грубого болезненного вторжения. Прикрываю глаза, пытаясь расслабиться. Но ничего не выходит.

Тарас сразу же начинает быстро двигаться, сжимая мои бедра. Терплю. Мне больно и неприятно, несмотря на то, что я уже давно не девочка. Хочется порыдать. Не потому что мне больно, а потому что я ничего не чувствую, что должна чувствовать женщина во время секса с мужем. И почти никогда не чувствовала. А мне так хочется хоть раз испытать то, о чем пишут в романах. Но так, видимо, не бывает. Как сказал бы Тарас, это всё фантазии озабоченных женщин.

— Ну ты хоть как-то поучаствуй в процессе, — злится Тарас, хрипя. — Бедрами, что ли, подвигай.

Выходит из меня и снова обильно увлажняет своей слюной.

— Сухая вся, — цокает Тарас.

И я начинаю тоже злиться. Конечно, каждая женщина в процессе просто мечтает, чтобы ей сказали, что она сухая и безынициативная.

— Всё, хватит! Мне больно и неприятно! — взрываюсь я.

Со мной так всегда. Я мягкая, терпеливая. Но накопительный эффект никто не отменял. В какой-то момент меня эмоционально срывает, и сейчас наступает именно такой момент.

Выпрямляюсь, отталкивая ошарашенного мужа. Быстро надеваю трусы и поправляю платье, разворачиваясь к Тарасу, который оборачивает бедра полотенцем.

— Ты нормальная? — сквозь зубы спрашивает он. — Это что сейчас было?

Тарас смотрит на меня с нескрываемым раздражением, его глаза сужаются, а желваки на скулах начинают ходить.

— Я спрашиваю, это что такое было? — повторяет он, понизив голос до угрожающего шёпота.

Ненавижу, когда он со мной так разговаривает, словно я ничтожество.

— Я просто… — начинаю мямлить, пытаясь объяснить, моего запала всегда хватает ненадолго.

— Не хочешь? — Тарас усмехается, и эта усмешка пугает меня больше, чем если бы он кричал. — А когда ты вообще хочешь?

— Дело не в этом. Я просто хочу не так…

— А как? — перебивает он. — Мне что, уламывать тебя, как школьницу?

Я чувствую, как к горлу подкатывает ком.

— Мне просто нужно, чтобы ты был нежнее.

— Нежнее? — Тарас театрально всплескивает руками, словно я сказала глупость.

— Ты просто берешь меня как… — пытаюсь подобрать слова.

— Как муж жену! — рявкает он. — Это нормально! Это естественно! А ты чего хочешь? Чтобы я вокруг тебя круги наворачивал? Уговаривал? — в голосе ирония, которая лишает меня кислорода.