– Да вот прям щас решила насрать у себя на коврике вместо твоего кота. Я тужусь от напряга, идиот!
– Вот тебе и Мальвины пошли.
– Заткнись! – шикаю на него. – Тихо. Иди сюда, – хватаю его за руку. – Ты сейчас идешь в мою спальню, – тыкаю пальцем на дверь.
– Ох ты, Боже мой, я так сразу не готов. Сначала душ.
– Замолчи! Сидишь в спальне пару минут, до тех пор, пока не услышишь, что наши с бабушкой голоса затихли в гостиной. Хорошо?
– Нехорошо.
– В смысле?
– В прямом. У меня стояк на тебя в этой одежке, а ты даже на замечаешь. Что за бабы такие пошли?!
– Придурок! Очнись! Там за дверью женщина, способная отправить любого мужика в ЗАГС. Ты этого хочешь? Тогда заткнись и шуруй в мою спальню!
– А что мне за это будет?
– Я отдам тебе половину пельменей и блинов. Сало с чесноком, как и коньяк, можешь забирать себе. Мне все равно завтра на работу. Если ты сейчас зайдешь в мою спальню и будешь себя тихо вести пару минут, то мы окончательно зароем топор войны.
– Так просто?
– Не совсем.
– Как только мы уединимся с бабушкой в гостиной, ты выйдешь из моей спальни, и уйдешь незаметно из моей квартиры, но, слегка хлопнув дверью, чтобы я была в курсе, что ты ушел. Только почти незаметно. Договорились? – кажется, еще никогда я ни на кого не смотрела с такой надеждой.
– Договорились.
Аминь!
Глава 4
Натягиваю наимилейшую улыбку и открываю дверь. Даже не надо знать бабушку, чтобы понять – она зла.
– Добрый день.
– Почеши мою пиздень! – все еще хуже, чем я могла себе представить, раз она начинает с матов.
– Ой, давай ты как-нибудь сама почешешь. Все-таки процесс интимный.
– Ты еще язвить мне будешь после того, что устроила Стасу?! – ах, Стасик. Очень подходящее имя. – Ты хоть осознаешь, что упустила?
– Осознаю в полной мере, бабушка. Я упустила слюнявое, гундосое, жадное и страшное существо. На досуге поплачу о своей несчастной женской доле. Я очень-очень сожалею.
– У этого, так называемого, существа три квартиры, дача и две машины. А самое главное в придачу идет больное сердце и отсутствие детей.
– Больное сердце?
– Да. Его отец и дед померли от инфаркта в пятьдесят. Тебе всего-то надо было подождать семь лет. А при лучшем раскладе и того меньше. И не пришлось бы самой выплачивать ипотеку. Вот что мне с тобой делать, гадкая девчонка?
– Для разнообразия можно оставить меня в покое.
– Разбежалась. Держи, – передает мне Матильду, сама скидывает с себя туфли. С каждым разом ее каблуки становятся еще выше. Как она это делает? Даже я, любительница каблуков, в тридцать пять уже призадумываюсь над тем, чтобы носить их реже.
К счастью, сняв туфли, она не замечает мужские тапки, впрочем, как и собака. Хотя собакой Матильду назвать сложно. Ни лаять, ни бегать она не умеет. Настоящая «охранница».
Расположившись на диване, бабушка закидывает ногу на ногу и, выпрямив спину, начинает прожигать меня взглядом. Я прохожу это примерно трижды в месяц. Несмотря на то, что я могу кого угодно послать в задницу, нахамить именно ей не получается.
Несмотря на специфичность и постоянный мозготрах, я ее люблю. Да и, если уж объективно смотреть, по большей части растила меня, после смерти папы, именно она, а не мама.
– Стас сказал, что ты ушла с каким-то мужчиной. Кто он?
– Понятия не имею, о чем ты говоришь.
– Аля!
– Хочешь пельменей?
Если бы не грохот от двери, я бы получила порцию отборного мата, что позволяю себе есть такую гадость. Ну, какой же он все-таки придурок. Сказала же, тихо!
– Это балконная дверь. Пойду закрою.
Усаживаю собаку на диван. Учитывая, что я ни на грамм не доверяю этому сученышу, проверяю ванную, а заодно и спальню на наличие оного самого. Его нет. Вот только я точно помню, что мой ноутбук лежал на середине кровати. А сейчас на краю. Убью! Хотя, ладно, у меня пароль.
Закрываю на замок входную дверь и возвращаюсь в гостиную.
– Ненормально это все, Аля. Тебе надо сходить к психологу.
– Я там один раз была.
– И что?
– Сделала для себя вывод, что психологу доктор нужнее.
– Какая же ты язва. Ты никогда с таким характером не найдешь себе мужчину.
– Сколько тебе раз сказать, что я его не ищу?
– Да как ты не понимаешь, что женщине нужен мужчина?! Тебе надо замуж и точка.
– Я там уже была, мне не понравилось, – парирую в ответ. – Оставь прерогативу готовить еду, после того как отпахала на работе, убирать, когда не хочется, выслушивать нытье, подтирать капли на ободке и постоянно закрывать крышку унитаза, для счастливиц, которые этого хотят. А я наелась.
– То, что ты потратила восемь лет своей жизни на какое-то говно, не делает тебя замужней.
– Скажи спасибо, что закорючку в ЗАГСе не поставила, а то пришлось бы делить имущество.
– Ты просто не того мужчину встретила. Вопреки мнению, что все мужики козлы, это не так. Куча хороших и достойных мужчин.
– Поэтому ты три раза была замужем? – не скрывая сарказма выдаю я.
– Конечно. И каждый из них был прекрасен. Строитель, сантехник и врач. Все в хозяйстве пригодились.
– Полагаю четвертый муж тоже будет.
– Конечно, – не задумываясь бросает бабушка.
– Дай угадай. Патологоанатом?
– Язва!
– Повторяешься.
Синхронно переводим взгляд на мой вибрирующий мобильник: «Мама».
– Поставь на громкую, хочу поздороваться с этой тварью. Божьей разумеется.
– Не начинай.
– Ставь на громкую.
Час от часу не легче. Ставлю на громкую, заведомо чувствуя грядущий капец.
– Привет, мама. У меня в гостях бабушка.
– Это старая вешалка еще жива? Упокой, Господи, ее мерзкую душу.
– И тебе привет, Шарпеевна.
– Как ты меня назвала?
– Шарпей. Видела твои последние фотографии. Шея как у шарпея.
А вот тут бабушка лукавит. Мама в свои пятьдесят три выглядит идеально. Но уколоть друг друга у них это святое. К этому я тоже привыкла. Как и к тому, что надо абстрагироваться на время их словесной перепалки.
– И это мне говорит женщина, назвавшая своего сына Адольф?!
– Чья бы корова мычала. Какой надо быть отбитой на голову, чтобы назвать дочь Мальвиной?! – ну спасибо, бабушка.
– Сегодня буду краткой. Изольда, иди в жопу.
– Сама туда иди, тварь. Божья, – тут же добавляет бабушка, скидывая звонок. – Извини, не могу сдержаться.
– Я привыкла.
– Так, ладно, давай садись ко мне ближе. Сейчас буду показывать тебе мужиков. Одного я подобрала для секса. Второго на замужество.
– Ох ты Господи, они еще и разные.
– Для секса и замужества был Стас, но ты профукала без пяти минут мертвого будущего мужа. Бестолочь.
– Показывай только на замужество.
– Нет уж. У тебя когда вообще был секс? Год, два назад?
– Бери выше.
– Три?
– Выше.
– Четыре?
– Выше.
– Разрази меня гром! Пять? Да у тебя уже там все зарубцевалось! За девственницу сойдешь!
– Ага. Может, продадим, что заросло? На девственниц большой спрос.
– А что? Давай и правда кандидату в мужья скажем, что ты она самая.
– Это была неудачная шутка.
– Шутить она вздумала в тридцать пять. Значит так, делаешь, что я говорю.
– Или?
– Или то, что я говорю, то и делаешь.
– А если без игры слов?
– Делаешь то, что я говорю или говорить будет нечем! Итак, Владимир, сорок шесть лет.
– Он еще и Вова?
– Он еще и владелец автомастерской. Вот он подойдет тебе в мужья. Может, помрет скоро и ты богатая вдова. У него тоже нет детей. Давай, смотри.
– Не буду. И встречаться я с ним не буду. Хватило сегодняшнего слизняка.
– Аля!
– Я долго буду ждать, пока ты мне спину потрешь?
А вас, челюсть, я попрошу остаться. К сожалению, у меня не галлюцинация. Перед нами в одном полотенце стоит мой сосед. Вашу ж мать.
