Убит тобой (СИ) - Семакова Татьяна

– И после этого еще три часа он был абсолютно здоров, Максим.

– Три? – переспрашивает Максим и уважительно кивает. – Мужик.

– Хватит, а? – огрызаюсь я и нервно толкаю от себя тарелку.

– А какой реакции ты от меня ждешь? – вскидывает он брови.

– Уж явно не обвинений!

– Ну три часа, Анфис, – укоризненно склоняет он голову. – Да тебе ни один мужик не поверит. Но молись, чтобы следователь попался именно мужик, потому что трехчасовой половой акт для женщины – это серьезный мотив.

– Достаточно, – цежу я сквозь зубы и решительно поднимаюсь. – Сама поеду в следственный. Пусть разбираются.

– Отважная малышка. И что же ты им скажешь? Что заглянула к нему дождаться первого трамвая?

– Что не настолько тупа, чтобы планировать убийство на своем рабочем месте, которое, ко всему прочему, увешано камерами! – рявкаю я, не выдержав. – И не психопатка, чтобы таскать с собой яд просто так, на случай если приспичит его кому-нибудь подсыпать!

– Что ж, звучит вполне разумно. Только до следственного ты не доедешь. Сядь.

Ощущение, что это чья-то тупая шутка, не отпускает.

Я продолжаю стоять и Максим рявкает:

– Сядь!

Одновременно с этим толкает свою тарелку вбок. Раздается звон битой керамики, а когда вновь повисает тишина, я медленно опускаюсь обратно.

– Итак, вот тебе факт номер один – мы в дерьме. Мы оба. Ты по очевидным причинам, я – косвенно. Когда они пересмотрят камеры за весь вечер, увидят и меня, следующего за вами по пятам. Так что, сейчас мы на всякий случай соберем продукты и свалим отсюда.

– Хорошо, – мямлю я тихо.

– Можешь начинать, – рыкает он, а я подскакиваю и иду прямиком к холодильнику. – Факт номер два. Следственный – далеко не главная наша забота. Брат Карелина – вот это проблема. Он наверняка захочет побеседовать лично. И учитывая, что все указывает на тебя, ничем хорошим этот разговор не кончится. Нужно успеть нарыть хоть что-то. Пакеты под раковиной.

– Ага, – брякаю я и несусь к ней. – Куда мы?

– Пока не знаю. Возьми еще подушки и одеяла со второго этажа. На крайняк, переконтуемся в тачке.

– А как мы… – начинаю я было, а он снова повышает голос:

– Я не знаю, Анфиса! Собирайся и не зуди!

Пока он относит в машину пакеты, я спускаю одеяло и подушку, с трудом обхватив их руками.

– Ты где там? – посмеивается Максим, раскапывая мою голову.

– Максим, мне страшно, – признаюсь я дрожащим голоском.

– Приятного мало. Но ничего. Разберемся. Со всем. Давай сюда. – Максим с улыбкой забирает все из моих рук. – Тащи второй комплект, ночи еще холодные.

Я мелко киваю и тороплюсь наверх. Стягиваю большое двуспальное одеяло, с сомнением смотрю на подушку и прихожу к выводу, что лучше сбегать за ней еще раз. Практически ничего не вижу перед собой, пока спускаюсь. Кое-как добредаю до входной двери, как вдруг влетает Макс. С силой толкает меня, а когда я падаю, расправляет поверх меня одеяло.

Только я собираюсь возмутиться, как слышу топот явно не одного человека. Тело сковывает страхом, а вот воздуха становится катастрофически мало.

– Какие дела, мужики? – беспечно интересуется Максим.

– Девка где? – рявкает незнакомый мужчина.

– Если бы тут была девка, вы нашли бы ее подо мной, – нагло хмыкает Максим, а через секунду раздается оглушительно громкий выстрел.

Из груди рвется крик, но застревает где-то в горле. Я чувствую вибрацию по полу. Сначала от того, что что-то грохнулось, а потом от быстрых шагов. Страшная догадка не дает возможности даже пошевелиться, а сердце стучит так, что становится чудовищно страшно от мысли, что кто-то может его услышать.

– Проверь наверху! – слышу откуда-то из гостиной.

Адреналин резко бьет в голову. Я выглядываю из-под одеяла и едва успеваю закрыть себе рот, чтобы не заорать. Выдуваю через пальцы, на секунду зажмуриваюсь, прогоняя слезы. Тянусь к безжизненной руке Максима, лежащей прямо возле меня и, дрожа всем телом, вытаскиваю из его пальцев ключ от машины.

Я глухо мычу, зажимая ключ в ладони. Смотрю, как белоснежное одеяло пропитывается кровью. Выбираюсь на четвереньках, бросая последний взгляд на белое лицо Максима с небольшим отверстием между бровями.

– Прости, – шепчу я, боясь скатиться в истерику.

Поднимаюсь с рывка и бегу к машине.

– Тачка! – слышу крик из дома, уже открывая дверцу.

Я запрыгиваю на водительское место заведенной машины, выжимаю тормоз. Одной рукой переключаю передачу, второй захлопываю дверцу и давлю на газ еще до того, как успеваю схватиться за руль.

Колеса проскальзывают по влажной от моросящего дождя траве, раздается выстрел. Я взвизгиваю и вжимаю голову в плечи, а когда машина дергается, забываю, как дышать. Вылетаю через открытые ворота, с трудом вхожу в незнакомый поворот.

Меня трясет. Кажется, в тот момент я почти теряю сознание. Задеваю бампером забор, дергаю рулем в противоположном направлении, машину заносит. Я почти отпускаю педаль газа, испугавшись еще, что расшибусь до того, как меня поймают. Но машина возвращается в колею, и я выжимаю из нее все, на что только мы обе способны.

На углу участка стоит внедорожник, на котором, по-видимому, и приехали убийцы. Я пролетаю мимо него, рассчитывая на фору в сумасшедшей гонке, но замечаю слепящий свет фар по зеркалам еще до того, как успеваю выехать на шоссе.

Не знаю, что мной движет в тот момент. Страх, адреналин, инстинкты, о наличии которых я даже не подозревала. Но в голове нет ни одной лишней мысли. Все мое сознание сосредоточено на попытке оторваться от преследователей.

На шоссе я вылетаю крайне неаккуратно. Мне сигналят, пытаются «проучить», обогнать и оттормозить. Но человек за рулем вряд ли понимает, что мной руководит. Что его проделки – это детская шалость в сравнении с тем, что меня ждет, если я хоть на малость сбавлю скорость.

Дернув рулем, я перестраиваюсь вправо. Быстро догоняю фуру, вклиниваюсь между ней и еще одним автомобилем. Снова и снова обгоняю остальных участников дорожного движения, толком ничего не вижу без очков, и не попадаю в аварию только из-за бдительности и аккуратности других водителей. Не представляю даже, как буду выкручиваться, как вдруг впереди показывается мост через реку. Знаю точно, там по две полосы в каждую сторону. Между ними – отбойник.

Они близко. Они почти нагнали меня еще по проселочной дороге, в зеркалах периодически вспыхивает слепящий дальний свет, который в потоке не включит ни один адекватный водитель. У меня в запасе секунд пять, не больше.

На мосту почти нет машин. Основное скопление автомобилей вперемешку с грузовиками мне удалось обогнать, игнорируя правила дорожного движения и сильно рискуя, вылетая на встречку. От того-то в мою голову пробирается малодушная затея спровоцировать аварию. Но все эти люди… что, если кто-то пострадает? Я себя возненавижу.

Когда я приближаюсь к очередной фуре, плетущейся в правом ряду, начинаю истошно сигналить, пытаясь привлечь внимание водителя. Нажимаю на кнопку в двери и открываю окно.

В салон врывается холодный ночной воздух. Волосы разметает по всем сторонам света, я щурюсь и приближаюсь к рулю. Обгоняю фуру и прерывисто торможу. Если и этот вариант не сработает, мне уже ничего не поможет.

Водитель фуры давит на клаксон, громко гудит и наверняка злится. Я высовываю руку в окно и жестами пытаюсь сдвинуть громаду позади себя в сторону. Виляю по дороге, показывая на собственном примере. Водитель снова сигналит, не понимает, что я от него хочу. Мы почти въезжаем на мост, я вновь ловлю ослепляющий световой поток через боковое зеркало, закрываю окно и разгоняюсь, оставляя бредовую затею.

На мосту обгоняю еще одну фуру. И в тот момент, когда проношусь мимо, водитель вдруг сигналит. Я дергаюсь от неожиданности, едва не влетаю в отбойник. Проезжаю мимо, бросаю взгляд в зеркало заднего вида и вдруг вижу, что фура раскорячилась между полос и постепенно сбавляет скорость, полностью блокируя движение через мост в сторону города.