Моя уловка в этот раз не сработала. Лена уже выговорилась, и по блеску в ее глазах я поняла, что сейчас будет что-то типа допроса.
Я не ошиблась.
– Расскажи, как ты жила. Как оказалась в Мишином салоне? – попросила она.
Я закусила губу, не представляя, как рассказать о своей жизни, не упоминая жесткий дауншифтинг после отчисления и не упоминая ребёнка.
– Да потихоньку жила, – пространно ответила я.
Лену это не устроило. Более того, она решила кардинально поменять легкость нашей беседы.
– Лиля, я ведь приехала сказать, что не злюсь на тебя.
Мои кулаки сжались сами собой. Я фыркнула.
– Да что ты? Какое облегчение.
– Ты использовала меня, чтобы соблазнить моего брата. Женатого брата и своего преподавателя, – напомнила Лена.
Я покачала головой.
– Ты прекрасно знаешь, что это не так. Господи… – я сдавила переносицу пальцами. – Мне было девятнадцать, а ему двадцать семь. Не допускала мысль, что это он меня соблазнил?
– Нет, – категорично ответила Лена. – Я знаю Матвея. Он не такой.
– А я, значит, такая. Супер, Лен.
– Ты его оговорила, сломала карьеру… – продолжала накидывать она обвинения, за которые не злилась. – Ты врала мне нагло, бессовестно. А потом и сама отчислилась. Ради чего это было? Могла сразу уйти. Это было бы достойно.
Лена раскраснелась и снова стала подскакивать от эмоций. Я могла бы ей все объяснить тогда. Но как только наши с Матвеем фотографии кто-то прикрепил на доску с расписанием, Лена вычеркнула меня из своей жизни.
Я хотела ей все объяснить: звонила, писала, приезжала к ней домой, но тщетно.
Что она хочет от меня теперь? Каких объяснений?
– Я злилась на тебя. Все эти годы. Мне было очень тяжело приехать в твой салон, – продолжала моя бывая лучшая подруга.
– И что ты хочешь от меня? Медаль? Орден за подвиг?
Она шмыгнула носом и смахнула блокировку телефона. Я мельком увидела приложение такси.
Что ж… Мы попытались, и не вышло.
Я бросила на стол несколько купюр и встала.
– Пожалуй, достаточно с меня ностальгии. Надеюсь, твоя свадьба будет идеальной.
Последнее я пожелала от всей души. Что бы ни произошло между нами, я знала, что Ленка хороший человек, который достоин любви.
Надеюсь, все у нее будет отлично с айтишником.
Но не успела я выйти из кофейни, Лена догнала меня.
– Нет, стой, Лиля, – крикнула она и схватила меня за локоть.
Я выразительно посмотрела на свою руку, и Лена поспешила отпустить.
– Прости, я не хотела делать тебе больно.
– Однако, у тебя получилось, – ответила я не без яда, точно имея в виду не сегодняшний день.
Лена схватилась за волосы и снова начала тараторить.
– Я знаю, что ты не хотела вредить Матвею. Знаю, что не соблазняла его ради оценок.
– Откуда? – удивилась я.
– Потому что он сам мне сказал.
– Кто?
– Матвей. Он влюбился в тебя и очень переживал.
Я захохотала на всю улицу.
– Переживал? Ах, правда?
– Да. Переживал, – настаивала Лена, игнорируя мой сарказм. – И до сих пор переживает.
– Избавь меня от историй про своего переживающего брата, – я почти кричала. – Я не верю…
– Он уговорил меня поехать к тебе сегодня. Я трусливо упивалась своей обидой, но Матвей…
– Хватит, Лена!
У меня не осталось сил слушать ее, видеть ее, находиться рядом. Я попыталась уйти, но не смогла, потому что мне навстречу бежала моя дочь.
Высокий хвост Алиски растрепался и съехал на бок, но она все равно была невероятно милой и чудесной.
– Мама, мама, вечеринка отстой, и дядя Миша разрешил нам удрать в корейскую рыгаловку, – орала моя непосредственная девочка на всю Москву.
За ней едва поспевали близнецы, тоже что-то взахлеб рассказывали. Мишка шел сильно сзади, но широкими шагами.
Мой мир моментально сфокусировался на Алисе и Лене.
По лицу последней я сразу увидела – она поняла с первого взгляда.
Обычно перед лицом опасности я замираю, но не тогда, когда дело касается моей дочери.
Включились какие-то тайные резервы, и я тихо рявкнула на Лену:
– Молчи.
Хорошо, что она в это время окаменела и стояла как памятник самой себе.
– Здрасте, – поздоровалась Алиска с Леной.
Воспитанная, вежливая девочка.
Прежде, чем Лена сказала ей хоть слово, я сунула Алисе карту в руки и велела:
– Купи себе и близнецам по пудинговой капибаре с лимонадом.
– А можно еще клубнику в стекле? – быстро добавила Алиса в корзину, выхватив у меня карту.
– Можно, – успела я крикнуть ей в спину.
Дети быстро скрылись в закусочной, подошел Миша, и очнулась Лена.
Все случилось за секунду буквально.
– Лена, привет, – поздоровался Маркин сдержанно. – Не ожидал…
– Дочь! – перебила его воскресшая Лена. – У тебя дочь, Лиля! Дочь от Матвея!
Она, черт побери, не спрашивала, а рассуждала вслух.
– Я ведь не сошла с ума? Сейчас девочка назвала тебя мамой. – Она ткнула в меня пальцем. – И девочка – копия моего брата. Миша, ты тоже ее видел? Да?
Миша вращал глазами, как хамелеон. У него хватило мозгов не отвечать Лене.
– Конечно, ты все видел. Она с тобой. Вы вместе. Боже.
Лена вцепилась в волосы и опять ушла в ступор после последних выводов.
Я хотела сказать, что мы не вместе, но не смогла. Алиска выбежала из кафе, чтобы обсудить важные нюансы.
– Мам, там нет мест. Можно взять с собой? А вместо клубники я бы хотела виноград. Но он очень крупный, тот самый из Китая. Ты говорила, он химический. Может, не стоит рисковать?
– Милая, возьми, что хочешь. Пусть запакуют с собой. Мы дома поедим.
